Так неинтересно, - сказала она после паузы. - Будем менять позы после каждого десятка. Вставай.
Я быстро подтянул руки под себя, прикрыл член и встал. Возможность выйти из позорной позы меня несказанно порадовала.
- Подойди к столу и упрись локтями в крышку, - приказала Оксана.
Сердце у меня упало. Ведь в этой позе я должен был убрать ладони от члена, и она могла разглядеть все!
- Ну, что медлишь? - нахмурилась она. - Или ты решил получить двойку в четверти?
Мои щеки пылали куда жарче, чем поротая попка. Взгляд, непроизвольно уперся под ноги. От стыда я весь дрожал мелкой дрожью. Однако, было ясно, что предстоящего позора уже не избежать. Я медленно подошел к столу и, чуть помешкав, с трудом заставил себя убрать ладони от письки. Я быстро нагнулся и уперся локтями в крышку стола. При том встал точно спиной к Оксане. Я надеялся, что она продолжит меня пороть не обращая внимания, на открывшиеся интимные. Однако, моим надеждам не суждено было сбыться. Оксана обошла стол и встала сбоку, и немного нагнулась, откровенно разглядывая мою письку. Я отвернулся и прикусил губу от стыда, а член: непроизвольно начал твердеть и подниматься.
- Ого, какие мы боевые, - хихикнула Оксана.
Она протянула руку и ощупала мой окончательно затвердевший член и яички.
- Оксана, не надо, - заскулил я.
- ...Цыц, - прикрикнула она. - А то еще добавлю.
Некоторое время ее бесцеремонные пальчики ощупывали мое хозяйство, а потом отпустили его и выпрямилась.
- Продолжаем. Не забывай считать. Удары посыпались с пулеметной скоростью. О стыде я и думать забыл, с трудом успевая вскрикивать:
- Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, семнадцать.
Внезапно удары прекратились. Вне себя от боли, я резко выпрямился и принялся растирать горящую огнем попу. Оксана молча смотрела на меня. Неожиданно я осознал, насколько смешно должна выглядеть эта сцена со стороны. Я стоял без штанов перед девчонкой и растирал выпоротую ей попку. Я застыл и начал краснеть. Опавший во время ударов член снова начал подниматься.
Оксана ехидно усмехнулась.
- Ты ничего не пропустил?
Я похолодел.
- Да, я пропустил шестнадцатый удар.
- Условия помнишь? Становись в ту же позу, - она властным движением указала на стол, - и считай с шестнадцатого.
Я покорно встал как требовалось и сжался в ожидании удара. Он последовал почти сразу. Поротая попка испытала острую боль, и я дернулся всем телом.
- Шестнадцать, - вскрикнул я.
Новый удар. Я, непроизвольно, дернул правой ногой. Теперь Оксана била с большими интервалами, но значительно сильнее.
- Семнадцать.
Еще удар.
- А-а-а! Восемнадцать.
Из-за боли в поротой попе я дернулся всем телом и тут же получил новый удар.
- Девятнадцать.
Следующий удар последовал после самой продолжительной паузы, но был значительно сильнее. Я не выдержал.
- О-о-о-о. Двадцать.
Из глаз текли слезы, которые я принялся вытирать рукой. Оксана спокойно смотрела на меня.
- Так, снова меняем позу. Становись с центр комнаты, немного согни колени и упрись в них руками.
Всхлипывая, я выпрямился и отошел от стола. Попа пылала огнем и, прежде чем принять требуемую позу, я растер ее ладонями. Член, после всего что было, я уже не прикрывал. Оксана встала сбоку и чуть сзади от меня.
- Не забывай считать, - напомнила она.
Я кивнул.
Первый удар был не слишком сильным, но поскольку он пришелся на следы от предыдущих, я дернулся и взвыл.
- У-у-у. Двадцать один.
Новый удар.
- Двадцать два, - по щекам ручьями лились слезы.
После следующего удара я не выдержал и немного переступил вперед.
- Двадцать три.
- Стой на месте, не двигайся, - она снова ударила.
Я подпрыгнул.
- Ай! Двадцать четыре.
Снова удар. Кажется, она начала меня немного жалеть и била не слишком сильно, с приличными промежутками. Но мне все равно было безумно больно.
- Двадцать пять. Двадцать шесть. Ой, - я всхлипнул. - Двадцать семь. У-у-у-у. Двадцать восемь. Двадцать девять. Тридцать.
Она застыла в задумчивости. Не в силах терпеть, я выпрямился и снова принялся растирать пылающую попу.
- Да, хорошо тебе досталось, - произнесла она после паузы. - Пожалуй, стоит немного облегчить тебе наказание. Последние десять получишь рукой, а не ремнем.
Я замер. С одной стороны, казалось, что удары рукой будут слабее. Но, с другой, теперь Оксана должна была прикасаться рукой к моей голой попе. Даже после всего что произошло, это казалось позорным. Мой член непроизвольно начал увеличиваться и, чтобы Оксана этого не заметила, я прикрыл его ладошками. Она усмехнулась, села на диван и отложила ремень.
- Иди сюда и ложись мне на колени.
Я подчинился, убрав руки от члена, только когда нагнулся настолько, что она больше не могла рассмотреть моих гениталий. Теперь я лежал на ее коленях как бы домиком, упираясь руками и ногами в пол. Моя пылающая попка была поднята выше всего и покоилась на ее коленях. Почему-то именно это положение показалось мне самым позорным из тех, которые я принимал сегодня. Она положила левую руку мне на шею, а правой ладонью коснулась попки, заставив меня густо покраснеть.
- Не забывай считать, - напомнила она и нанесла несильный шлепок.
- Тридцать один, - воскликнул я, радуясь, что хоть один удар оказался не таким болезненным.
Кажется, она почувствовала это и вложилась в следующий значительно сильнее. Я дернулся.
- Тридцать два.
Следующий был настолько сильным, что не уступал ремню. Я не выдержал, дернулся и взвыл.
- О-о-о! Тридцать три.
Новый удар, чуть слабее, но все равно очень болезненный.
- Тридцать четыре.
Пулеметная серия, достаточно сильных ударов заставила меня извиваться и выкрикивать цифры.
- Тридцать пять. Тридцать шесть. Тридцать семь. Тридцать восемь.
Пауза. Я непроизвольно расслабился и тут же получил весьма болезненный удар, из-за которого резко дернулся.
- Тридцать девять.
Я напряженно ждал следующего удара, но его не последовало. Оксанина ладонь неожиданно легла мне на ягодицы и принялась гладить их. От неожиданности я напрягся.
- Бедная попка, - с деланным сочувствием, произнесла Оксана. - Как ей сегодня досталось. Ну, ничего, всего только один удар остался. Потерпи. Немного уже.
Она продолжала гладить мои ягодицы, и я почувствовал, что опавший во время ударов член снова стал подниматься. Вскоре он встал колом и, о ужас, уперся в Оксанины ноги. Кажется, она почувствовала это и тут же нанесла резкий и очень болезненный удар и сбросила меня с колен.
- Сорок, - закричал я, покатившись по полу.
Остановившись, я сел и тут же почувствовал страшную боль в пятой точке. Быстро вскочив, я принялся подпрыгивать и растирать ягодицы. Оксана смотрела на меня насмешливо.
- Думаю, теперь ты хорошо сделаешь домашнее задание, - она подошла к столу и побросала мою одежду на кровать. - Одевайся и иди домой. А завтра, после уроков ко мне. Если ошибок будет мало, может, я и не стану тебя наказывать.
Утирая слезы, я быстро оделся и выскочил из квартиры. И вот теперь я сижу дома. Попа все еще ноет и я стараюсь сидеть так, чтобы не вызывать новой боли. Упражнения по русскому сделаны и уже дважды проверены. Сейчас сяду проверять их в третий раз. Но больше