за другой, каждый раз сопровождая этот процесс громким пуканьем. "Простите, доктор, но я не могу это делать потише...мне очень неудобно перед вами", девушка шептала. "Что ты, Наташа, не нало оправдыватся!", я ответил, "это ведь все естественно, так и должно быть! Тужся сильней и пукай еще громче! Я рад слышать, что мною поставленная клизма тебе помогла!". Так продолжалось минут 15, пока наконец из попы девушки больше ничего не выходило. Бабушка принесла миску теплой воды, внучка присела над ней и начала подмыватся, а я тем временем взглянул в содержание ведра. Оно было почти наполовину заполнена коричневой водой, в которой как острова плавали куски размягченного кала и излагали такую вонь, что меня чуть не вырвало. "Уносите это поскорее!", я сказал соседке и потом обратился к ее внучке: ""Признайся, Наташа, ты не какала как минимум 3 дня,... не так ли?" "Да", покраснев призналась девушка, "со вторника, а сегодня уже суббота." "Вот видишь! А что с тобой было-бы, если мы тебе хотя-бы принудительно не сделали-бы клизму?", я спросил ее.
"Не знаю...Вы уж простите, доктор, что я так сопротивлялась. Поимите, мне было стыдно! Мне еще никогда в жизни мужчина не делал клизму!", оправдывалась Наташа. "Пустяки!", я ответил, "я на тебя не злюсь. Любая девушка на твоем месте чувствовало-бы себя неловко. Больше всего вреда ты принесла сама себе, ибо клизму пришлось делать насильно, а значит было намного неприятнее, чем если бы ты меня слушалась". "Я впредь буду вас слушатся!", пообещала Наташа. В этот момент в комнату зашла бабушка и спросило: "Доктор, сколько мы вам должны за помощь?" "Несколько!", я ответил, "ставить клизму такой молодой, очаровательньй девушке было настоящим удовольствием. У нее ведь такая красивая попочка и холмик между ножек, правда, Наташа?", я повернулся к ней. "Наверно, правда!", смущенно ответила она, спешно надев трусики и спрятав под них свои прелести.