стало очень интересно.
- А что это? - спросил Вилли – Ой, не могу держать в руках!
Я говорю, что это такой компресс, который прописывает зубной врач после лечения. Его надо заворачивать в полотенце и прикладывать к лицу. Это такая пластмассовая пластинка длиной сантиметров в 20, шириной в 10 и толщиной – примерно в 2 см. Просто так её действительно в руки не возьмёшь – она холодней льда! Вилли молча закрыл морозилку.
- Ну, а причём здесь ремень? - спрашиваю я. – Ты хочешь, чтобы я тебя как провинившегося гимназиста малость постегал по попе?
- Нет, я должен лежать на спине - сказал Вилли.
Я чуть не закашлялся.
– Это же больно!
- Мне н у ж н о терпеть.
- А прищепки?
- Вы будете меня щипать.
Я тоже не стал уточнять, ч т о мне нужно щипать. Но плоскогубцы меня просто добили.
- Вилли, - говорю я, - неужели ты хочешь, чтобы я тянул тебя за волосы или – дёргал?
- Нет, вы будете мне волосы в ы щ и п ы в а т ь.
– Ты, наверно, не представляешь, какая это пытка!
- Нет, я чуть-чуть уже попробовал.
Я говорю, что всё же могу просто пощипать, а он твердит, что надо вы-щипать. Вдруг Вилли хлопает себя по голове и говорит, что он совсем забыл: у них в кладовке стоит раскладушка. Я спрашиваю, что, мол, неудобно, когда к креслу привязывают. А Вилли говорит, что ему-то у д о б н о, а вот вам неудобно н а к л о н я т ь с я .
На следующий день Вилли явился на урок с раскладушкой.... В этот раз я опять приказал ему встать на мостик, но уже н о г а м и к дверям. Это так интересно: входишь и прямо перед собой широко расставленные ноги Вилли и его толстенькие ляжки Он в такой позиции не может видеть моего лица, только догадывается, к у д а я смотрю. Этот кадр так и просился на фото, да только теперь всё надо носить в ателье, а это невозможно. Это мы с братом сами проявляли и печатали, так уж столько нащелкали, что потом приятно было полюбоваться! Привязывать к раскладушке намного лучше, всё же она пошире кресла и повыше. Я, например, чтобы щекотать Вилли, просто уселся на стул. Для обновления впечатлений взял такую массажную щётку с шипами. Если ей слегка прикасаться, ужасно щекотно, если провести сильно – начинают все эти места гореть. Я сделал и то и другое. Потом пошли в ход руки. Вилли заливался от хохота, а к этому привыкнуть нельзя, каждый раз испытываешь такое удовольствие от этих воплей, визгов и невнятных восклицаний! Потом я спрашиваю, ну, что, мол, дальше, ведь у него в списке стоит «холод». Вилли говорит:
- Сейчас вы возьмёте в морозилке эту ш т у к у .
Я спросил его, хорошо ли он подумал. Знаю не понаслышке, какой кошмар, когда к разгорячённому после пятиминутной щекотки (а у нас в этот раз было даже дольше) тебе начинают класть на всякие чувствительные места банку с огурцами или бутылку молока. Вилли твердит своё. Я беру полотенце (иначе не удержать от холода), достаю этот компресс, оборачиваю кусочек в полотенце и остальное – ледяное – кладу Вилли на шею и медленно начинаю двигать вниз, по направлению к животу. Крик был тот ещё! У меня есть опыт: надо не просто прикладывать, а положить на какое-нибудь место и п р и ж а т ь . Тогда кажется, что тебя замораживают! Терпеть это нельзя, поэтому мы с братом договаривались, что если жертва произнесёт какое-нибудь ключевое слово, пытку немедленно прекращаем. Это условие я и предложил Вилли. Он ничего не сказал. Так медленно я дошёл до живота, потому прижал кончик петушка, потом повёл дальше, и скоро эта пластинка полностью закрыла всё, что у Вилли было между ног. Я нажал как следует и стал ждать, что будет. Через несколько секунд Вилли всё же не выдержал и крикнул «слово». Я отнял компресс и увидел, к изумлению, что член у Вилли был натянут, как никогда. То, что он не смог выдержать, для него оказалось двойным унижением. А раз так, то я начал его стыдить за трусость.
- Сейчас вы снова сделаете, - каким-то чужим голосом сказал Вилли.
Я предложил, когда опять доберусь до между ног, медленно считать до десяти (это означает полминуты), а потом я сам уберу. Вилли кивнул головой и набрал воздуху. Я положил «штуку» на ляжку и стал вести вверх. Вилли, конечно, заголосил. Не дойдя до нужного места, я положил «штуку» на другую ногу и опять не спеша отправился вверх. А потом опять закрыл всё, что у Вилли было длинного и круглого, прижал и велел считать. Этот счёт был незабываем! Сквозь крики и вопли, Вилли пытался считать медленно, убыстрял, я его тормозил, и так кое-как прошли полминуты.
Сели пить чай. Вилли спрашивает, дескать, я ничего не замечаю?
- Я весил вчера 55 кило, сегодня 54 с половиной, а после этого урока, наверно, ещё похудел!
- Как же ты собираешься терпеть ремень, если вот с холодом так плохо себя вёл?
- С этой штукой мы опять повторим, только я буду считать до двадцати, а потом ремень.
– Хочешь, я буду тебя стегать только для вида, слегка?
Вилли даже возмутился.
- Ну ладно, завтра ляжешь на живот.
- Warum? - спросил Вилли с неподражаемой интонацией.
– Увидишь.
На следующий день он встал на мостик п о п е р ё к – очень приятно смотреть и стыдить его. Я заметил, что в минуты стыда у Вилли волоски поднимались д ы б о м – такое я видел в первый раз! Потом он улёгся на живот, и я снова привязал его так, что он не мог пошевелиться. Щекотал на этот раз а в т о р у ч к о й , а потом снова руками. Вилли вопил больше обычного: он же н е з н а л , где я его буду щекотать, а ещё потому что пришлось п о д л е з а т ь , чтобы не пропустить ни одного щекотного места. Потом я достал компресс из морозилки, положил ему на спину. Это действительно – ужасно! Но Вилли так п р и я т н о кричал, что мне было его не жалко. Стал подниматься по ногам вверх и подсунул штуку так, что Вилли всем своим добром прижал пластинку и ничего не мог сделать. Тут я сказал ему считать до двадцати! Что он вынес, могу себе представить! Дальше – самое интересное в этот день! Вилли уже показал мне подходящий ремень, который он сам принёс: довольно узкий и жёсткий. Начал я не сильно, так что Вилли даже молчал, потом посильнее, Вилли заохал, тогда ещё поднажал. Вилли стал вести себя «плохо», но я уже знал, что это чисто «сексуальные» вопли, что он наслаждается своим унижением, что показывает себя слабаком. И ещё: мы с братом делали так, что оставались небольшие розовые следы, которые через несколько часов проходили. Если они появлялись, значит сильнее не надо, а слабее – с к у ч н о ! Я похлёстывал Вилли и приговаривал, вот, мол, не будешь больше делать ошибок, это ещё только разминка.
Продолжение следует...
Е-mail для отзывов: jurikroner@yahoo. de