Тайная связь

- Тетя Нина, а где Сережка? - растерянно спросил Костя. - Мы с ним договорились, сегодня навестить Сашу в больнице.
Нина Павловна, покачнулась. Только тогда, Костя заметил, что она основательно навеселе. Это случается у нее, в периоды очередной хандры, которая, как правило, завершается долгими хмельными возлияниями. В такие дни, Сережкина мать жалела себя, обидно упрекает сына за свое женское одиночество, в чем, бесспорно, была немного права. С другой же стороны, никто не заставлял ее рожать сына в пятнадцать лет. Сережка тем более не виновен в том, что девчонкой она проявила слабость перед своим воздыхателем, в результате которой родился он.
- Не знаю, Костенька. Ты же знаешь, он мне никогда не говорит, куда уходит. Кажется, он мимоходом все же сказал, что поехал к отцу и поживет у него несколько дней.
Недавно он познакомился со своим отцом, и вот, решил съездить к нему. Черт, но ведь только ехать надо примерно, суток двое, а потом, неизвестно, насколько он у отца застрянет.
- Костенька, милый! Хоть ты не оставляй меня одну! - С пьяной скорбью в голосе, жалобно попросила тетя Нина. - Я сейчас так одинока! Мне так плохо одной! Посиди со мной милый! Пожалуйста!
Из ее глаз потекли крупные слезы. Хотя Костя знал, что плачет не столько она, сколько выпитая водка, слез он все равно не переносил. Если кто-то рядом плакал, ему хочется успокоить. Поэтому, он молча расстегнул пуховик. Сережки, все равно нет, а один он, к Сашке не поедет.
- Молодец, что остаешься со мной! - Радостно воскликнула она, после чего крепко обняла его. Костя, смутился, покраснел.
- Костик! Неужели ты краснеешь? Смущаешься меня? - удивилась она и что-то, наконец, осознав, лукаво спросила: - "Неужели, ты видишь во мне женщину?"
Подтверждая ее догадку, Костя покраснел еще гуще. Он давно и тайно влюблен в нее, но тщательно это скрывал. Но, наедине с ней, ему было трудно скрывать свои чувства.
- Господи, Костик! Неужели я еще похожу на женщину, которая может нравиться молодым людям?
Костя, снова покраснел, но решился ответить: - "Еще, как можете!"
Эмоциональность ответа подтвердила ей правоту его слов.
- Костенька, да мне уже тридцать пять стукнуло. Старая я, уже, а то бы…
- А мне это все равно. - Костя почувствовал, что его понесло. Хоть он и стеснялся проявлять перед ней свои особые чувства, более удобного повода поговорить с глаза на глаз, у него не случится.
Она плеснула глоток вина, а потом, выпила.
- Я уж думала, что больше никому не нужна, - задумчиво произнесла она. - Видишь, постепенно начинаю опускаться, перестала следить за собой, жутко растолстела, расплылась.
- Вы еще в прекрасной форме, - возразил Костя.
- Ты, так считаешь?
Она провела ладонями сверху вниз, натягивая на груди халат. Верхняя пуговка расстегнулась, полы халата распахнулись, обнажив белоснежные округлости крупной красивой груди. На ней сейчас не было лифчика. Костя увидел длинные чуть сморщенные соски.
Заметив его ярко разгоревшиеся глаза, тетя Нина усмехнулась.
- Костик, неужели я еще могу вызывать желание?
Краснея, он молчал, не в силах отвести взгляд от ее скрытой халатом груди.
- Они тебе так сильно нравятся?
Протянув руку, она взяла его за руку и неожиданно положила на свою обнаженную в вырезе грудь.
- Ладно, уж, трогай, не стесняйся.
Костя задрожал, но от смущения не мог пошевелить даже пальцем.
- Костенька, ты можешь ее потрогать, говорю тебе, не стесняйся, мы ведь с тобой одни. Мне это будет приятно. Только ты не тискай сильно их.
Она взяла его за руку и засунула ее под халат. Сейчас под его ладонью была вся ее полная грудь. В нее упирался твердый сосок. Слегка стиснув ее, он почувствовал нежность кожи и податливую упругость женской плоти. Его кровь взволновалась.
- Ты можешь расстегнуть верхние пуговицы, чтобы было удобней, - разрешила она.
Немного освоившись, он отважился погладить ее грудь. Тетя Нина вздрогнула и подсела ближе, касаясь его тугим бедром.
- Ну, же! - подбодрила она, снова подвигав его рукой, затем прижала ее к себе. - Сожми.
Чувствуя нежное сопротивление плоти, он осторожно сжал ее. Прижимаясь к нему, тетя Нина гладила ладонью его по рукаву. В этой скромной ласке было столько чувств, что она волновала его не меньше, чем осязание ее обнаженной груди.
- Если уж мы с тобой дошли до такого бесстыдства, иди сюда, - сказала она, притягивая к груди его голову.
Вынув из халата грудь, она поводила ее соском, по его губам. Когда он открыл их, она сунула в его рот теплый сосок.
Даже не уяснив ее желания, на уровне инстинкта, поглаживая рукой нежный сосуд, он принялся со страстной жадностью сосать ее. Придерживая возле груди его голову, она замерла с полузакрытыми глазами. Неприметно для себя, он отыскал прореху между полами халата и начал поглаживать ее живот. Почувствовав эту ласку, она задрожала и придавила его руку. Выскользнув из-под ее ладони, он, неожиданно притронулся к пучку волос. Поняв, что она без трусов, он задрожал от страсти.
Если он, чуточку опустит руку, то найдет то самое притягательное, о чем он так страстно мечтает. Его трясущиеся пальцы, прочертили по ее подрагивающему животу невидимую линию, погрузились в волосы и неожиданно попав в нечто мягкое и очень влажное, испуганно отпрянули назад, но снова вернулись назад.
Против его ожидания тетя Нина не оттолкнула его беззастенчивую руку, лишь чуть крепче сжала ноги, но он уже не мог остановиться. Инстинктивно желая подчинить ее себе, он коснулся клитора и словно делал это раньше, начал нежно и быстро ласкать его, ритмично нажимая на твердый бугорок подушечкой пальца. Будто ожидая этого, ноги тети Нины податливо расступились, и она издала протяжный стон.
- Что ты со мной делаешь?! - Простонала она и заваливаясь на спину, потянула его за собой.
Поддаваясь ей, он лег на нее. Лихорадочно расстегивая брюки, он сдернул их и путаясь в них, боясь, что она сейчас, столкнет его, начал неумело тыкать членом то в пах, то между ног, пока неожиданно не попал в скользкий вход ее влагалища. Его тело конвульсивно содрогнулось и он в истоме застонал, погрузившись до лобка во влажный, ласково охватывающий член канал.
Она не препятствовала ему, понимая, что потеря непорочности и первый возбуждающий контакт с женщиной не принесет ей удовлетворения.
Это было, подобно удару молнии. Издав короткий вскрик, он задергался на ней, конвульсивно выстреливая струи спермы.
- Хорошо, миленький! Все хорошо! - По-матерински ласково гладя его по растрепанной голове, шептала она, и не удержалась от любопытства: - Тебе приятно было?!
- Да.
Он чуть не плакал от огорчения, считая, что осрамился перед ней. Ведь рассказывая о подобных вещах, его друзья красочно расписывали свои постельные подвиги. Из их рассказов выходило, что для удовлетворения женщины и чтобы доказать ей свою мужскую состоятельность, надо довести ее до полного изнеможения. А он, кончил сразу.
- Ничего. Ничего. У тебя все получится, - успокаивая его, бормотала она, прижимая к себе.
Ее влагалище временами крепко сжималось на члене. Эти пожатия были столь приятны, что он почувствовал