дабы иметь возможность добраться до заветной цели. Не мешкая ни секунды, попробовал вдавить внутрь кончик указательного пальца. Результат дебютного визита в недра ануса моей темноволосой красавицы превзошел самые смелые ожидания.

Края анального отверстия расступились, без особого сопротивления, с первого же захода, практически "на сухую", пропуская палец внутрь на всю длину. Я был впечатлен возможностями превосходно разработанного анального сфинктера своей "напарницы". Сама "напарница" нисколечко не возмутилась происходящему, только лишь тихонько спросила интригующим шепотом:
- Удивлен? Нравится, как я «там» растянута?

Я восторженно промолчал, если этот термин уместен. А она добавила, вроде как с укоризной:
- Мы ведь, вроде как, поспать собирались, нет? Или я что-то путаю?

Затем, с блудной улыбкой, произнесла провокационную фразу, буквально пропитанную преднамеренной похабностью, и грязным развратом:
- Мой Артур (её муж), кстати, тоже любитель перед сном в моей заднице поковыряться. Правда, обычно, не пальчиком ковыряется.

Не знаю, что на меня в тот момент нашло, но от этих слов в моём воспаленном сознании, вдруг, вспыхнуло новое, неведомое доселе, желание. Впервые в жизни мне ужасно захотелось унизить лежащую рядом женщину. Причем унизить не словом, а делом. Повести себя с ней, как с портовой шлюхой. С которой можно делать все, что заблагорассудится. Все мое существо желало растоптать её супружеские чувства. Позже я разобрался в этом ощущении. Элементарно хотелось получить безграничную власть над ней, несмотря на наличие законного супруга. Власть сексуального характера. Я хотел её тотального подчинения, хотя и не знал еще тогда, что мне с ним, с подчинением, делать.

Азартно повращал палец в анальном отверстии, расшатывая его из стороны в сторону, словно намеревался разодрать живую, упругую плоть в клочья. Затем вынул его из Олиной задницы, и нагло, бесцеремонно сунул в её же ротик, совершенно не интересуясь мнением партнерши на этот счёт. С озлобленным выражением лица совершил те же варварские движения в глубине её сахарных уст. Достал кончиком пальца до самой глотки, вынудив красотку тихонько поперхнуться, и обдать мое запястье сотней мелких капелек слюны.

Удовлетворенный полученным результатом, ревностно поинтересовался:
- А так твой Артур тоже любит делать?

С покорным причмокиванием девушка принялась усердно посасывать мой палец, прикрыв от удовольствия глазки. Затем оторвалась от него, и восторженно молвила:
- Сколько агрессии и темперамента. Артур не способен на такие эмоции…

Её слова нисколько не утихомирили порыв эротического гнева, владевшего мной. Я с утроенным желанием впился жадным поцелуем в податливые губки, угрожая ненароком откусить, или же вырвать её проворный язычок. Палец ввернул обратно в анус, и принялся размашисто сновать им внутри. Оле явно нравился происходивший процесс. Она двигала бедрами в такт моей руке, орудовавшей в её попке. Преданно "обнимала" мой палец выдрессированным сфинктером. А рукой, запущенной в мои трусы, от души надрачивала разрывающийся от запредельной эрекции член.

Мы старались не шуметь, но диванчик предательски скрипел, угрожая разбудить наших спящих друзей. Да и обоюдное, шумное дыхание, чудом не перешедшее до сих пор, в протяжные стоны, становилось всё сложнее удерживать в рамках дозволенного. Особенно это касалось Ольги. Её буквально трясло от перенапряжения. Она тяжко страдала, не имея возможности стонать в своё удовольствие полной грудью.

Я собирался было уже прекращать эти приятные, но всё же муки, как, вдруг, рукой, придерживающей ягодицы разведенными, ощутил знакомую легкую испарину, выступившую на поверхности её кожи. Ошибиться я не мог, девушка добралась до сладкого момента долгожданного оргазма. Продолжая плотоядно целовать её, я несколько усилил давление пальца, и ускорил амплитуду его погружения вглубь.

Предпринятые меры незамедлительно принесли свои плоды. Молодую женщину мелко затрясло, будто внутри неё начали взрываться крошечные снаряды. Она несколько раз подряд мучительно передернулась в оргазменных конвульсиях. Громко и беззастенчиво скрипнула пружинами дивана. Затем жалобно, с облегчением, простонала что-то бессвязное и протяжное, кончая сдержанно, но мощно. После этого распутница безвольно обмякла, и уткнулась личиком мне в плечо. Она тяжело, но бесшумно дышала, по инерции продолжая "начищать" мой "банан" правой рукой.

Ещё через пару минут Оля совсем перестала двигаться и, казалось, провалилась в глубокий сон. Я даже собрался подрочить на скорую руку, для снятия нешуточного возбуждения, и также забыться сладким сном. Однако, мои предположения оказались ошибочными. Внезапно она пришла в движение. Молча, даже не глянув мне в глаза, отбросила край простыни в сторону, и ловко скользнула вниз, проворно стаскивая с меня назойливые трусы. Расположившись между моих разведенных в стороны колен, девушка чуть помедлила, вероятно, осматривая доставшееся ей "хозяйство".

Неожиданно для меня уткнулась носиком в мошонку, и тихонько втягивая воздух, провела им до самой вершины головки, обнюхивая возбужденный пенис, словно сыскная собака, берущая след. Я несколько смутился подобной проделки. Но Оля успокоила меня, с довольной улыбкой подняв на меня глаза. Восторженно прошептала:
- Какой красавчик. Не думай только, что я законченная извращенка. Просто реально балдею от острого запаха мужчины. Мохнатые шарики, кстати, просто роскошь. Очень стильно. Сам придумал? (Этот момент требует уточнения. В то время я активно экспериментировал со всевозможными интимными "прическами". Выезжая на море, решил выбрить волосы с лобка, и промежности между ягодиц. А вот мошонку, намеренно, оставил густо заросшей).

Я не успел ответить, поскольку едва задав вопрос, Ольга без излишних экивоков втянула плотный комок набухших яиц в озорной ротик, и принялась усердно его посасывать. Они, яйца, во все времена были, и остаются весьма чувствительной зоной. Потому столь пылкий напор со стороны девушки перехватил дыхание, и временно парализовал мои движения. Я напрягся всем телом и, совсем не по-мужски, вцепился обеими руками в простыню.

Оля прижала пальчиками, возвышавшийся перед ней, окаменевший ствол члена, влево. Он загораживал обзор, а ей, вероятно, очень хотелось наблюдать мои эмоции. Нижней части лица Ольги я не видел, лишь глаза. Смотрела она дерзко, смело и упрямо. Такой взгляд принято называть блядским. Я не удержался, и озвучил свою мысль вслух:
- Обожаю твои блядские глазки, моя грязная шлюшка.

Глазки улыбнулись мне веселым прищуриванием, и я понял, что мои слова восприняты, как комплимент, и никак не в качестве обиды. Поскольку после этого губки принялись посасывать мои мужские регалии с особым трепетом и рвением, я решил продолжить устный эксперимент, развивая тему:
- Так тебе нравится, когда мужчина называет тебя не лестными словами? Тебя это заводит?

Глазки утвердительно сомкнулись, разомкнулись, и вновь улыбнулись.
- А что ещё умеет моя потаскушка, кроме полирования волосатых яиц?

Я с удовольствием выговаривал пошлости,