и повалил ее на спину, начал вгонять свой фаллос меж разведенных врозь девичьих ножек. Потом он поставил ее на ноги, нагнул, упер в стену и, шлепая яйцами по ляжкам, стал трахать, похлопывая жрицу по округлой попке ладонью, постоянно меняя темп и обзывая ее похотливой шлюшкой... Шана была жутко возбуждена, а горящая от шлепков задница лишь придавала остроты ощущениям. Ей не хотелось, чтобы ее звали шлюхой, но возрозить не смела — как ни стыдно было признать, ей это нравилось. Она потеряла всякий стыд и сотрясалась одним оргазмом за другим... Они оба уже были измождены — влажный воздух, закрытое помещение — оба лоснились от пота и капелек пара, член скользил в недавно девственной пещерке как по маслу с невероятной скоростью...

— О-о-о-о-х!!! — вогнав в жрицу по самые яйца, дядя Боб стал извергаться, наполняя ее лоно своим семенем.

Оба кончали бурно и долго. Когда он, наконец, вынул свой фаллос из заполненного до краев влагалища, оба повалились на пол, тяжело дыша.

Спустя несколько минут дядя Боб снова сел на скамейку, откинулся, подышал, а потом помог подняться жрице. Затем, снова развалившись на скамейке, кивком головы указал своей женщине, что делать и уставился в потолок. Шана подползла, стала слизывать свои соки вперемешку с семенем старика с его члена и яиц. Вскоре агрегат старика стал вновь подавать признаки жизни. Девушка тут же ухватилась за эту возможность и стала сосать усерднее, двигая головой вверх-вниз. Ее отвлек звук, раздавшийся в предбаннике — как-будто скрипнула дверь. Она отстранилась, убрала прядь рыжих волос с лица и повернулась к двери.

— Что такое?

— Мне кажется, кто-то вошел.

— Чушь, я запер. Не отвлекайся, соси дальше, детка, — с этими словами старик притянул голову жрицы к паху и на этот раз взял копну ее волос в кулак, чтобы не дергалась по пустякам.

Подозрения Шаны подтвердились, когда чмоканье ее губок и задницы старика, скользящей от ее манипуляций по мокрой скамье, нарушил звук отпирающейся из предбанника двери и ее попку, обращенную туда, обдало прохладой. Она хотела было отстранится, но волосы в кулаке дяди Боба ей помешали. Тогда жрица вопросительно уставилась на мужчину, который продолжал натягивать ее ротик на свой член, тот явно не обращал на нее внимания, а смотрел на гостя.

— Милости просим, — после этих слов Шана почувствовала на бедре холодную цепкую руку, второй незнакомец, кряхтя опускающийся на колени, видимо, заправлял свой член в ее киску, которая незамедлительно почувствовала прибытие нового гостя — он в пару толчков оказался внутри. Инструмент был чуть толще его предшественника... Опомнившись от шока происходящего, Шана снова решила разобраться в чем дело — заелозила попкой — и снова дядя Боб не дал ей вставить слово. А незнакомец начал, не спеша, ее ебствовать сзади, по-хозяйски взяв за бедра обеими руками.

— Тише, козочка, ну чего ты дергаешься? Будто тебя на пару ни разу не драли.

— Хороша, сучка... — этот голос жрица узнала сразу — господин Роланд!

— Я же говорил, что мы с сыновьями ее как-то трахнули.

— Ну, в это было тяжело поверить... Все же жрица огня... Ох, горяча! — продолжал второй старик накачивать девушку.

— Представляете, сама пришла сегодня ко мне и полезла со мной на сеновал. Чуть там ее и не взял, ей-Богу!

— Сосет хорошо?

— Да сами попробуйте, просто умница. Мы ее всему научили.

— Слушай, иди-ка ты к Питеру... он там с Селестой, ну, помнишь — грудастая такая, служанка Ширке. Короче, иди ее поеби. Нам надо поговорить с девочкой с глазу на глаз... Я как раз от той сучки, сосет отлично. Прямо так, не застегивая штанов к вам и прибежал из соседней бани.

— Ладно, как скажете... — с этими словами дядя Боб с хлюпаньем вынул член из горла Шаны и пошел в предбанник, недолго там покопошился да ушел.

Все это время тишину в бане нарушало лишь чмоканье залитого семенем дяди Боба влагалища, которое сейчас месил господин Роланд. Шана в ступоре не знала что и сказать — лишь стояла на четвереньках перед скамейкой, сотрясаемая старикашкой, да разглядывала мокрую деревянную поверхность перед собой, где еще можно было разглядеть следы от задницы и яиц дяди Боба.

— Ну-ка, давай так попробуем... — говоря это, старик приподнял попу жрицы, а затем слегка нагнул ее, прислонив девушку к стене. — Стоя мне сподручнее... Ух... хороша... Знаешь, а я и не думал, что когда нибудь смогу тебя вот так нагнуть... Помню тебя еще такой крохой... Ох... хорошо... А теперь ты такая красивая взрослая девушка, стоишь тут голая и я тебя накачиваю своим малышом... Хорошо... — руками он уже мял ее грудь со снова затвердевающими сосками. — Знаешь, а ведь я мог бы стать твоим отцом... В молодости я был тем еще повесой... Как-то раз на спор затащил в постель одну дуру. Она тогда еще целкой была — твоя мама. Имела слабость к мужчинам постарше. Тоже хорошая сука... Помнится, на ее свадьбе, когда невесту красть полагалось... в общем затащил я ее в платяной шкаф — ну, ты наверное помнишь, есть у вас... большой такой... просторный... Ну-ка, ножку подними, — он задрал ее ногу и стал трахать как-бы сбоку. — Тут был не спор, просто... хотелось поиметь невесту в свадебном платье — подвернулась твоя мамка. Кстати, она тогда на тебя была брюхата слегка. Я ее в жопу драл, но ты могла запомнить мой член... Совсем скользко там у тебя... — он вышел из девушки, велел лечь повыше на спину. Шана безропотно повиновалась: «Он все равно меня уже ебет, ничего не изменишь...» Но, к ее удивлению, раздвинув ее ножки пошире, старик приставил головку члена к сфинктеру. Тот инстинктивно сжался.

— Что Вы делаете? Перестаньте... не надо туда...

— Не волнуйся, расслабься, детка... — напор усилился, понимая, что старый изввращеец не отступится, жрица расслабила попку и головка проскользнула внутрь. — Вот так... Видишь, проходит... Ух, хорошо пошло...

Он был ей противен — бледное рахитичное тело, лысинка и жидкие волосики, обвислая, дряблая кожа... «Так почему же я позволяю ему себя трахать?.. Может, потому что мне просто нравится?.. Нравится чувство заполненности... нравится чувствовать в себе горячий твердый член... Он распирает мою попку... Ох! Он внутри... весь... хорошо... Не смотри на него, закрой глаза и получай наслаждение...» Старик стал вгонять свой агрегат в ее задницу, трахая киску пальцами и лаская грудь с окаменевшими, бесстыдно торчащими сосками, рукой. Шана, вновь привыкнув к некомфортным ощущениям в попке, стала получать удовольствие... застонала...

— Хех, тащишься, сучка? Правильно... так и надо... Вот и теперь, спустя много лет, твоя мамка ездит ко мне вновь, когда мне хочется. «За советом», «проблемы в делах». В общем, член, который сейчас жарит тебя, не мало раз бывал в твоей матери. Так что это как-то сближает, ты не находишь? Хех, и не думал, что смогу в старости трахать таких молодых сучек как ты и твоя сестра...

— Врешь! — Шана тут же очнулась от сладостной дремы — говорил ли он правду на счет ее матери, ей было все равно — она не хотела вступать с ним в споры, но в это она поверить не могла, только не Ширке.

— Вру? — Роланд стал наращивать