совершенно не интересовали - возможно, опять же из-за болезни? Поэтому большинство из вас вряд-ли даже могут себе представить, каким откровением для меня явился вид голой молодой женщины.
Но ей было вовсе не до меня; покончив с раздеванием, она стала деловито складывать на стол вещи, которые разрешалось взять в палату. \"Женщина, это шо-ж вы такое тащите, как в блокадный Ленинград!? Тута же кормят, и диеты разные есть - а вот варёную колбасу нельзя, молоко нельзя - вы список читайте! А это што за свёрток?\" \"Да это белья немножко!\" \"Женщина, вы русский язык понимаете? Ни трусов ни лифчиков у нас не положено! Из своего - только носовые платки, ну и зимой кофточки!\" \"Ну хоть одни трусики!\" \"Короче - или подчиняйся, или выметайся, сил уже нет вас всех воспитывать, вот у меня уже ребёнок в ванне прокис! Вставай, красотуля!\" Она ...быстро вымыла меня мочалкой. \"А теперь письку сам мой и ныряй, смывай мыло! А вас, женщина, провожает кто?\" \"Да муж!\" \"Вот всё лишнее в сумку сваливайте, я ему вынесу! А сама - марш в воду! И без меня из ванны не вылазить, чтоб я тебя видела в воде! А то только отвернёшься, как она уже як-бы помылась, а сама и жопу не кунала! Дурят кругом, а на кой шут, спрашивается? Ведь себе же хуже!\"
Молодуха отдала тётке сумку и стала плескаться за занавеской. Я смыл мыло и встал; вернувшаяся тётка ловко выдернула меня из ванны и завернула в полотенце: \"Посиди пока, красотуля, за тобой сейчас придут! Следующие, заходите!\" Вошла молодая женщина в коротком лёгком платье с девочкой моих лет, поставила её с ногами на скамейку и сняла с неё сарафанчик и трусики. Девчонка повернулась ко мне и её пухленький животик оказался прямо на уровне моих глаз: \"Скажи, а вода холодная?\" Я машинально ответил: \"Да нет, почти горячая!\", - а сам ошарашенно на неё уставился. Где же у неё писюн? Сначала я думал, что он просто как-то зажался между ляжками, но тут девчонка присела враскоряку, и мне стало видно всё, что у неё между ногами, от живота до попки. Она затараторила: \"Вот жалко, такая жара, я люблю холодную, только мне мама не разрешает в холодной, потому что у меня аденоиды, а завтра мне их будут удалять! А у тебя что - гланды, наверное?! Скажи, только честно - у тебя свои кудряшки, или тебе завивают?\" Она стала щупать мои волосы, а я всё ещё не мог оторвать взгляд от её промежности - никакого писюна не было! И яичек тоже! Как будто их кто-то отрезал - да нет, не похоже; уж больно у неё всё аккуратненько и гладенько, никаких шрамов, только посередине - щелка. Уж не из неё ли девчонка писает? Тут из ванны стала вылезать купавшаяся молодуха, высоко задирая колени. Волосы внизу живота намокли и слиплись, так что я хорошо рассмотрел, что и у неё между ног под никакого писюна не было, только розовая щель. Вот чудеса!
Девчонку засунули в ванну, а её маму увели. Теперь рядом со мной очень худая женщина помогала раздеться двум большим девочкам. Они сняли трусы, и я убедился, что и под ними тоже ничего, кроме щелок, не было. Уж не снится ли мне всё это? Я потрогал под полотенцем свой писюн - он был на месте, что немного меня успокоило.
Тело одной девчонки было совершенно безволосым, а у другой над её щелкой курчавилось несколько русых колечек. Неужели у всех девчонок писюнов нету?
Мою ровесницу тем временем вынули из ванны и в полотенце посадили рядом со мной. Она опять зачастила (видимо, молчать вообще не умела) : \"Так значит у тебя гланды? Вот здорово, будем вместе лежать, это ведь \"ухо-горло-нос\"! Меня Элей зовут, а тебя как?\" \"Дима!\" \"Дина?\" \"Да нет - Дима, Дмитрий значит!\" \"Как это Дима - ты что, мальчик? Врёшь ты всё - а ну-ка покажи письку!\" Я развернул полотенце, и она оторопело уставилась мне между ног: \"Да, точно такие-же у мальчишек у нас в садике! Вот жалко, я их не люблю совсем! Только Серёжка неплохой, ну ещё Колька, пожалуй! Да, но таких кудряшек, как у тебя, я даже ни у одной девчонки не видела - давай всё равно дружить!\"
Тем временем молодую женщину одели в белую больничную рубашку и синий халат, и увели. Старших девочек одели в короткие халатики на голое тело, даже без рубашек, и тоже куда-то увели. На скамейке уже раздевались какие-то другие женщины, а мы с Элей всё сидели на полотенцах. Наконец появилась молоденькая беленькая медсестра, сама почти девчонка: \"Уткин, Савельева - пойдёмте со мной! Мы с Элей встали и подошли к ней, она оторопело уставилась на мой писюн, а затем прыснула в ладошку: \"Так это ты - Уткин? А я ТЕБЯ за девочку приняла - ты такой кучерявенький!\" Она ласково потрепала меня по голове, так что я даже обижаться на неё не стал. \"Вот только я думала, что вы совсем маленькие - эти пижамки, наверное, вам не подойдут! Хотя давайте проверим!\" Мы с Элей стали добросовестно пытаться натянуть действительно маленькие пижамки, а медсестра бестолково крутилась вокруг нас, стараясь помочь. Её халатик был настолько коротким, что когда она наклонялась, становились видны её белые трусики. Наконец она отказалась от тщетной затеи и забрала у нас пижамки: \"Семёновна, у нас конфуз - я возьму пока два полотенца?\" \"Бери, за следующими придёшь - тогда и вернёшь!\" \"Господи, разве ещё кто-то будет? Да куда же их всех класть?! Мест ведь совсем нету! - Заворачивайтесь в полотенца, пошли за мной!\" Она взяла наши вещички, и мы засеменили ей вслед.
Сестра шла довольно быстро, а мы путались в полотенцах. По дороге она соображала вслух: \"Нет, Уткин, положу-ка я тебя пока к женщинам! Девочка уж пойдёт к девочкам, тем более, что у неё прямо завтра операция, а мужчин и мальчишек мы давано в коридоре кладём, да и там уже некуда! Всё-таки маловат ты для коридора, да вот и температурка у тебя! Нет, это же просто ужас, сколько больных!\"
Мы прошли по каким-то сложным запутанным лабиринтам и оказались перед большой белой железной дверью. Сколько сестра ни стучалась в неё, никто нам так и не открыл. Тогда она отвела нас в большую комнату со стеллажами, на которых грудами лежали аккуратно свёрнутые простыни, наволочки и ещё разное бельё. Сестра забрала у нас полотенца: \"Побудьте пока здесь, а я Фёдоровну поищу и вам пижамки подберу!\" Она убежала, а мы остались голые стоять среди полок. Столько простыней я не видел ни разу в жизни. \"Ух, как здесь здорово! Ну что, в прятки, или в догонялки? Давай в догонялки!\" Эля шлёпнула меня ладошкой и бросилась наутёк, я погнался за ней. Бегать между полок было действительно весело.
Но когда вас всего двое, то и догонялки быстро надоедают. А тут ещё эта жара! В общем, я первый сказал \"А посмотри-ка лучше, Эля, как я на голове могу стоять!\" Лишь пару месяцев назад под руководством соседа Вовки я освоил стойку на голове с упором руками, чем очень гордился. Сейчас тоже получилось неплохо, даже почти совсем ровно, но Эля смотрела вовсе не на мои ноги, а на то, что между ними. Наконец она сказала: \"Ну хватит - я тоже умею, я же на гимнастику ходила четыре раза, только ты меня сначала поддержи!\"
В стойку на голове Эля встала с трудом, два раза мы чуть не упали, но поймав равновесие, она крикнула: