переходит в собственность нового государства. Ваши жизни отныне тоже являются собственностью нового правительства, по нашим законам вам не положен даже суд, вы автоматически становитесь – вне закона! Вас поместят в спец лагерь для военнопленных, там каждому будут присвоены кодовые номера и надеты специальные отслеживающие ошейники, и они конечно же вам не понадобятся поскольку вам предстоит все время сидеть в камерах. Это для того что бы вы чувствовали и понимали, что все это не просто так.

Мужчина улыбнулся подозрительно доброй улыбкой. – Вопросы есть?
- Да, - осмелился открыть рот Джон. – А что будет дальше?

Мужчина медленно подошел к нему. Джон отстранился, готовясь к удару, и даже стыдливо зажмурил глаза. Но удара не последовало, мужчина присел к нему на корточки и заглянул прямо в глаза:
- А дальше твоя жена будет делать мне ахуенный миньет и лизать яйца, а тебя в это время будут иметь раком несколько солдат с огромными членами! – Он взял Джона за волосы и подтянул к себе. – Я заставлю тебя скулить от унижения и умолять меня прикончить тебя. Вот что будет дальше. – Мужчина оттолкнул голову Джона и встал на ноги. – Целуй мои туфли! – неожиданно для всех приказал он.
- И не подумаю! – гордо откликнулся Джон.

Мужчина словно ожидал от него такой реакции, незамедлительно щелчками пальцев дал указания солдатам схватить его жену. Один солдат коротким приемом с грохотом поставил Натали на колени и держа обеими руками за её шикарные длинные волосы запрокинул голову назад. Девушка пронзительно завизжала. Мужчина смотрел на Джона выжидающим взглядом, затем придвинул к нему свою ногу, и как бы говоря взглядом «целуй, пока не поздно». Но Джон был непреклонен. Ему резали слух крики его жены, но он твердо стоял на своем и не желал склонить голову под чужой каблук. Тогда солдат еще сильнее потянул её за волосы и вдобавок наступил своим сапогом на босую ступню кричащей девушки. Она заорала во весь голос. Из глаз брызнули слезы и потекли вниз по щекам. Джон уже было хотел склонится и поцеловать эту туфлю, но что-то не давало ему сделать этого. Ему было невообразимо жаль свою жену, но тупая гордость была выше всякого сожаления.

Мужчина снова нагнулся к Джону и схватил его за щеки.
- Сейчас я засуну в пизду твоей шлюхи вон ту вазу, - он кивком указал в сторону журнального столика, на котором красовалась фарфоровая ваза, - и вышибу ей все зубы! Так что быстро склонился и поцеловал мои туфли, сученок!

Джон с минуту колебался и решил, что в конце концов от того что он один раз поцелует туфли мужчине который поставил его на колени ничего не изменится. Унижение конечно сильнейшее, но не смертельное.
- Вот так… молодец, - похвалил мужчина подчинившегося Джона. – Скоро это будет входить в твои постоянные обязанности. – Несколько солдат не удержались от смеха и заржали словно кони. Джону было удивительно слышать мужской смех вперемешку со стонами его жены… От бессилия и стыда у Джона на мгновение потемнело в глазах, но неожиданный шлепок по щеке быстро привел его в чувства. Натали перестали удерживать и бросили на пол.

Далее солдатам было приказано обыскать дом. Они делали это очень грубо, выбрасывая все личные вещи со шкафов и тумбочек на пол и топча их сапогами, продвигались дальше. Буквально за двадцать минут в идеальном доме воцарился полнейший хаос. Униженных и обнаженных хозяев; мужа и жену, заставляли на все это смотреть. Джон лично присутствовал когда в его кабинете срывали портреты свергнутых лидеров и топтали их. Какой-то умник достал член и обоссал их. На глазах у Джона скопились сухие слезы, еще вчера он был почетным гражданином, принадлежал к высшей касте господ и был на высоте, а сегодня он стоя на коленях смотрит как на портреты с изображением его руководства течет вражеская моча.

Уже через час Натали и Джон сидели в кузове какого-то грузовика совершенно голые, с мешками на головах мчались по дорогам уже не принадлежавшей им страны. Джон внезапно почувствовал эрекцию и попытался пристроится поближе к Натали, но девушка не дала ему, она просто не хотела и у нее не было желания заниматься сексом когда во круг творится такое.

«Впервые мне отказывает собственная жена, - подумал Джон». Жар бессилия и унижения побежал по его крови. Его член буквально разрывался. Но было нельзя. И как он не пытался вздрочнуть свой конец о холодный кузов грузовика – у него ничего не вышло. Только член замарал.

Их привезли в специальный лагерь для содержания военнопленных и высших руководителей. Лагерь не был разделен на мужской и женский – здесь были все; и мужчины и их жены и даже дети достигшие совершеннолетия. У охраны особое внимание занимали дочки различных чиновников. Они едва созревшие, но уже имея красивое тело, исполняли самые смелые сексуальные желания развратных солдатиков. И рвались их беззащитные целки, и, глотали они чужую сперму сознавая, что теперь к ним пришла новая жизнь, уже не такая сытая и спокойная как прежде. Впрочем, помимо красивых жен и дочерей, солдаты этого лагеря любили насиловать и мужчин. Особенно после того когда те до помутнения в глазах и до шума в ушах смотрели и слушали как кричат их женщины и как жестокие мужчины зверствуют над ними. В этом лагере буквально все гудело от криков и слез. Тут не было такой минуты чтобы кого-то не насиловали и не пытали. Как потом станет известно, из тех кто попал сюда не осталось не единого человека, не смотря на то мужчина он или женщина, который не был бы изнасилован во все дыры и на котором бы не поиздевались в камерах пыток. Даже сам лидер проигравшей страны попал сюда и не избежал жестокой участи. Он был трахнут каждым солдатом, даже сопливые рядовые приложили ему своим рослым членом. Потом его закрыли в «железную леди» где он и скончался. Приближенные к нему министры были четвертованы прямо на глазах у их семей. Благо такой позорной казни Джону удалось избежать, и во многом благодаря его красавице Натали, которая жопой и ртом зарабатывала своему мужу жизнь.

Здесь не было ни авторитетов, ни понятий, все были равны, всех ждала одна и та же участь – либо полное душевное сломление и подчинение перед врагом, либо смерть. Мужчины которые запросто падали на колени и целовали военным ноги, считались хорошо перевоспитанными и их как правило трогали меньше. Джон только лишь впоследствии стал таким, когда его изрядно опустили и заставили приклоняться. Сперва же он был очень стойким и почти не поддавался на суровый гнет. Среди женщин же наоборот ценились стойкие и непокорные сучки, которые не смотря на то, что их мужей ебали у них на глазах, которые и сами были унижены и опущены, оставались стойкими и каждый раз когда их пытались отыметь – сопротивлялись будто впервые. Покорных сук даже не ебали, они со временем стали попросту не интересны.

Как ни странно но лагерь выявил все слабые человеческие стороны. Оказалось что мужчины более покорны в таких условиях нежели женщины. В обычных условиях мужчина; охотник, защитник, хозяин, его очень сложно подчинить чьему-либо мнению и склонить его шею, но стоит ему один раз показать, что он