было бы всё равно – и я тебя бы не наказывал!
- Хотя дело хозяйское – сегодня уже поздно, переночуешь здесь, с утра я отвезу тебя к маме, в город.
- Поперёк бревна, ты сама легла – я тебя не заставлял. Могу тебе обещать: О твоём наказании я ни кому не скажу. И вспоминать об этом не буду.
(Настя – жена моя. Разрешила мне написать об этом в рассказе. Слово я своё держу).
- Надевай халатик, бери полотенца, простынь и приходи париться. Я буду тебя ждать.
С этими словами, не дождавшись Настиного ответа, я ушёл в баню.
Градусник в парилке, показывал 95С. Вода в баке горячая. Быстро раздевшись, я нырнул в парилку. Мне всегда трудно дождаться первого пота, выскакиваю из парилки, окачу себя ковшиком холодной воды, отдышись и обратно – в жар. Тут и красавица моя, в халатике появилась.
- Настёна – радость моя! Скидывай скорей, халатик, снимай цацки. И и Иди ко мне в парилку, - с непритворной радостью воскликнул я.!
Настя вошла в парилку, присела на краешек скамьи, вдалеке от меня. Талия её была обвёрнута полотенцем.
- Что ты, как сирота казанская в уголок забилась? Садись поближе. Когда она пересела поближе ко мне, я спросил:
- Что ты с розгами сделала?
- Мелко изломала и в горящею печь сунула. И плюнула на них! – пылко выпалила она.
- Молодец, правильно, так им и надо противным! – рассмеялся ...я.
Я плеснул на раскаленные камни, черпачок травяного настоя. Зашипело и одна за другой, стали накатывать, волны, нестерпимо жаркого, духовитого пара. Дышать стало тяжело.
- Давай, вмести в «пропатейки» играть? – в шутку, предложил я.
- Это как? – с удивлением посмотрев на меня, спросила Настя?
- Обними меня, покрепче и поцелуй, по эскимоски.
Она забралась, ко мне на колени, мы потёрлись носами. Но и вдвоём, в обнимку, выдержать невыносимый жар, было непросто. Схватив её, в охапку, я выбежал из парилки. И стал поливать, холодной водой, себя и визжащую Настю. Она извернувшись, вырвалась, из моих объятий. И показав мне язык, убежала в парилку. Я открыл, баночку, своего любимого Невского пива. И сделал, пару глотков, живительной влаги. Взял из ведра, хорошо распаренный, берёзовый веник и открыл дверь в парилку. В озорных, Настиных глазах, резвились бесенята. Ну слава богу, оттаяла снегурочка, после порки. Грозно потрясая, мокрым веником, я закричал:
- Сейчас я кой кого, веничком по хлещу! Проберу, аж до пяток!
- Ой! Не надо меня хлестать, мне и так сегодня досталось! – с неподдельным испугом, вскрикнула она.
- Надо, надо дурёха – для твоей же пользы. Веничек берёзовый, лечебный – попка быстрей заживёт. Потом ты мне жару веничком задашь.
- Давай я тебя, первая высеку! – предложила Настя.
- Нет, не пойдёт! Пока веничек, свежий, с листочками – не больно. А как листочки облетят – голые прутья останутся – тогда почище розги будет, - соврал я.
- Ложись на лавку, лечить буду!
С начало, я обработал её со, спины – от розовых пяточек, до шейки прошёлся. Затем смочив веник, спереди разрумянил. Отделал я её от души, распаренное тело, девушки украшали, прилипшие зелёные листочки. Такое наказание пришлось ей по душе. Она охала и крутилась на полке, от удовольствия. Сам упарился, не меньше её.
Вышли на крылечко, охладиться и отдышаться. Настя стояла завёрнутая в простынь. Начало смеркаться, но неугомонный птичий хор, не умолкал.
Пиво просилось наружу – я стал поливать, из своего шланга, поленницу дров. Потом перевёл струю на Настю и описал ей сапог.
- Ой! Нахал! – взвизгнула она и спряталась за дверной косяк. Её любопытная мордашка показалась из-за стены.
- Я тоже, хочу пописать! – заявила она присаживаясь на землю.
- Так не пойдёт, мне не чего не видно! – заявил я. Подняв её за ягодицы, закинул Настину ногу на поленницу.
- Вот теперь ссы! Как кабель.
- Я не кабель! – заявила она.
- Да, ты моя похотливая сучка. Ссы, давай!
- Я так не могу, мне надо присесть.
- Не мог..у, я тебе помогу! – передразнил её я. Стал мять её грудь и дрючить Настину писку.
- Ах, я сейчас….
Плотно, сжав губы влагалища, я почувствовал – первая струйка, мочи увлажнила мне ладонь. Резко освободив уста родничка, я сильно нажал, наверх лобка. Янтарная струя сильно ударила в поленницу. Зажимая пальцами, губки её пизденки, я направлял поток в разные стороны. Даже не закончив, до конца облегчаться. Настя убежала подмываться, я присоединился к ней.
Грозно потрясая, веником, Настя закричала:
- Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют! – её глаза метали молнии.
- Ты мне за всё ответишь, противный мальчишка! – в предвкушении реванша, - вопила Настя.
- Ложись спиной на лавку. Грязный извращенец!
Одной ладонью я прикрыл пах, вторую подсунул под голову. Настя хлестала из-за всех сил, с остервенением.
- Так дело не пойдет. Вторую руку, тоже за голову! А то – привяжу к лавке.
Быстро надрочив мой хуй. Настя удовлетворенно хмыкнула:
- Теперь порядок.
Настроив глубокое дыхание, прикрыв глаза! , я тащился от удовольствия.
- Переворачивайся, попкой вверх.
Плавая на волнах блаженства, я завыл в голос, подражая волку.
- Сейчас ты у меня по-другому запоешь! – Настя ожгла мою задницу, тремя болезненными ударами. Нанеся их, одной хворостиной, выдернутой из веника. И убежала встав под душ. Я к ней примкнул – охладиться было в самый раз.
- Ну как я тебя? – с гордостью спросила она.
- Здорово! Но последние слово, будет за мной!
- Снова бить будешь? – с испугом спросила Настя.
- Нет. Порву твою пиздёнку.
- А это больно? Ну в первый раз.
- Не знаю? Мне целку не ломали. Потом сама расскажешь, – со смехом сказал я.
- Не больней чем розгой, думаю я.
Учитывая недельное воздержание и события произошедшие сегодня, с эрекцией проблем не было. Настю долго раскочегаривать не пришлось, под моим язычком, она быстро потекла. Я устроил, свою девочку, сидя на лавке, поставив её стопы на сидение. Подведя член к влагалищу, я потихоньку в вёл его. Уперев в целку. Хриплым, от возбуждения голосом, попросил:
- Обхвати меня ногами.
Крепко держа её бёдра, двумя руками. Нанёс сильный удар.
Негромкий, глубокий Настин вздох, возвестил о падении крепости. Задвинул член до упора.
Слившись воедино, мы замерли, прислушиваясь к новым ощущениям. Я начал не торопясь, двигаться в ней, в взад-вперед. Увидел на члене немного крови.
- Как он у тебя внутри? Чувства как? – шепотом спросил я Настю.
- Очень большой, горячий! Он живой!
- Вот ты и стала женщиной.
- Взрослой женщиной, да? – с любовью в глазах и надеждой в голосе, спросила Настя.
- Нет, просто женщиной. Зато теперь, мы сможем трахаться, по настоящему, по взрослому, - заявил я.
Я увеличил частоту, всаживал хуй до упора и выводил до головки. Губки влагалища сокращались, вторя моим движениям. Настя начала охать и стонать, подмахивая мне попкой.
Наконец я излился в неё. Настя крепче обвила меня руками и ногами. Нашла мои губы. Оторвавшись от моих уст, спросила:
- Ты! любишь меня?
- Да, очень!
Встав вместе под душ, я на коленях подмыл, Настину киску. Вытерлись одним полотенцем.
- Зайка, ты проголодалась?
- Зверски, хочу есть!
- Вот и ладненько. Приду и будем ужинать.
- Надевай халатик, беги домой и ныряй под одеяло, - велел я.
Я совершил набег