«Наконец-то я услышал твой голосок. Теперь ты будешь со мной долго говорить, ведь это правда? ……. А в морге ты ещё успеешь побывать». От такой перспективы моя рука потянулась за тетрадью, чтобы её забрать, он чуть придержал тетрадь, а затем сам по-хозяйски засунул её в пакет.
«А у тебя какая специализация на медицинском ? - он заговорщически смотрел на меня и, метнув взгляд на мои ноги, продолжил – Не гинекология?».
Меня охватил жар. Почему он всё знает про меня и почему задаёт такие вопросы? Кто ему дал право?
«Может, вместе поизучаем науку?...На практике?». Он вытащил из кармана затемненные очки и, приставив их себе между ног, почти прогоготал: «Как тебе мой профессор? Он хоть сейчас……поставит тебе……. зачёт».
«Или у тебя свой профессор есть?» - не унимался незнакомец. Я вдруг подумала о Вадике, с которым ...мы рассталась неделю назад, и которого сегодня не было рядом со мной, хотя, что бы он мог сделать с этим здоровяком. Мы потому и расстались, что он беспричинно ревновал меня к каждой собаке, а целовались мы с ним только по великим праздникам. Вначале я строила какие-то планы на будущее с ним – москвичом, а потом поняла, что не нужна ему провинциальная девчонка и что всё равно родители женят его на москвичке.
И вдруг меня прорвало, почти оправдываясь, я от отчаяния почти закричала: «Нет у меня никакого профессора и не было, а ты….а ты…..».
«Вот и славно, девочка, я тебе верю. Ты забудь про своих дохляков, они не умеют разговаривать с красивыми девушками. … Ты хочешь, чтобы у тебя был надёжный друг?»
Я в упор, почти оценивающе, посмотрела на него.
«Что? Не подхожу? По каким параметрам?» - хрипел он.
«Слишком много говоришь», - вдруг осмелела я.
«Это не самый плохой показатель. Значит, ты не любишь, когда много говорят? Тогда давай перейдём к делу, ты сама об этом сказала?» - и его вторая рука потянулась к моему лицу. Он осторожно потрогал мои волосы и легко коснулся губами щеки.
«Скольких же дурочек за свой многолетний опыт окучил этот самец!» - подумала я и решила, во что бы то ни стало относиться к его действиям очень хладнокровно, тем более, что его крупное тело надёжно отгораживало меня от тех немногих людей, которые еще оставались в вагоне, а они изо всех сил старались в нашу сторону долго не смотреть.
«Ты как относишься к этому делу? Ни одна сволочь не узнает, как мы с тобой покувыркаемся», - и он снова глазами стал сверлить мои ноги.
«Я по тебе вижу, что ты лаской не избалована, может, стоит попробовать?» - и его губы, почти впившиеся в моё ухо, зашептали: «Я тебе устрою такой фейерверк, какого ты ни с кем не получишь, а по поводу животика ты и сама всё знаешь, как полечить, как….».
Я, как будто получив команду, схватилась за свой живот, но его рука тут же догнала мою: «Что? Болит? Только не здесь, а немного пониже, даже твоя стрекоза знает, что ей надо делать. Её надо лечить».
Боль внизу живота была какая-то ноющая, и он был прав, что я держалась не за то место. …… Как только его тяжёлая ладонь опустилась чуть ниже пояса, я действительно почувствовала какое-то облегчение и только поправила курточку, чтобы не было видно, где гуляет его рука.
Ещё совсем недавно мне и в голову не могло прийти, что такое может быть со мной. Даже целующихся в метро парня и девушку я обходила стороной, осуждая их излишнюю откровенность и несдержанность, а теперь сама походила на загулявшую сучку, неумело прикрывавшуюся курточкой, как беспомощным хвостом. Его пальцы осторожно раздвинули мои ноги и плотно легли на мою складочку.
«А ты в порядке…… и персик у тебя неразломленный,…….. как у целочки» - он небрежно потянул своим здоровенным носом и, уже совсем прильнув им к моей шее, почти зарычал: «Я твой персик располовиню и… отполирую до блеска, как ...ювелир».
Соприкосновение с его жёсткой щекой, горячее дыхание, крепкий мужской запах вызвали у меня бурную волну, которая захлестнула меня окончательно. Мне казалось, что я схожу с ума. Стыд приковал к сидению и не давал пошевелиться. Незнакомец сразу почувствовал это на своей ладони и тут же процедил: «Ты способная ученица». Он откровенно сверху смотрел мне в глаза и, легонько придерживая одной рукой за спину, готовился к продолжению своего наступления. Я больше не сопротивлялась, и он, зная об этом, как хищный зверь, медленно обнюхивал моё лицо, наслаждаясь моей беспомощностью. Своими губами он остановился на моей родинке чуть выше верхней губы и небрежно лизнул её. Я чувствовала, как мои губы, дрожа, медленно раскрываются и доверчиво подставляются под него. Как никогда прежде, я была готова к этому поцелую и в то же время очень сильно боялась его. А он не спешил, вероятно, догадываясь, что этот поцелуй для меня, совсем молоденькой девчонки, далеко не безразличен. Незнакомец откровенно изучал каждую клеточку моего лица, как настоящую добычу, так вовремя подвернувшуюся в его лапы. Я снова и снова закрывала глаза, чтобы не видеть этого крупного носа и хищных глаз.
И вот оно произошло. Мои губы, как будто брошенные в омут, теперь принадлежали только ему без остатка, я была сама не своя от потряса ющего удовольствия находиться в его крепких руках. Подсознательно я понимала, что в присутствии нескольких людей в вагоне поезда ничего серьёзного произойти не может, а на выходе из «подземки», в крайнем случае, можно будет обратиться к милиционеру – это даже немного меня оправдывало и успокаивало.
Только вот названий станций я уже давно не слышала, а может быть, и не могла услышать, потому что в моих ушах учащенно стучало каким-то лёгким молоточком, а сквозь лёгкую блузку я чувствовала мощное биение его сердца.
На объявление «Поезд дальше не идёт, просьба освободить…..» мы отреагировали одинаково быстро резким подъёмом и продвижением к двери, только сейчас моя свободная от пакетика рука была плотно захвачена незнакомцем, как будто он очень боялся меня потерять. Я усиленно пыталась сообразить, что же будет дальше, и не поспевая за его здоровенными шагами, ничего не замечала вокруг. Вначале я даже не поняла, почему в переходе он остановился перед одной дверью, из которой медленно выходила полная женщина в резиновых перчатках и халате. Он о чём-то заговорил с ней, а затем стал легонько подталкивать внутрь, женщина пыталась сопротивляться, но его напора выдержать не могла. Женщина пыталась кричать, но дверь, плотно закрытая на засов с внутренней стороны, поглотила её беспомощные звуки. Меня охватил страх, когда здоровяк, приблизившись к женщине, сунул ей что-то в карман и процедил: «Немного покури. К нам никто не должен прийти?» Женщина в испуге замотала головой и пыталась приблизиться к одиноко стоящей тумбочке. «Нет, милая, твоё место не здесь», продолжал здоровяк и, метнув взгляд на меня, почти прохрипел, - «Здесь место девочки, ты ведь знаешь, чем мы будем заниматься». Женщина дрожащими губами что-то стала лепетать, а здоровяк, довольный её испугом и согласием, добавил: «Правильно, а ты нас подождёшь», - и он так же легонько, как и до этого, подтолкнул женщину в сторону узкой каморки, где хранился нехитрый инвентарь уборщиц.
Надёжно