письку. А она в ответ фыркнула, типа: ну и деревня! И рассказала, что когда к ним приходит ночевать мамкин хахаль дядя Петя, Нинка подсматривает за ними. Да они, подвыпив, не сильно и прячутся. И ее мать лижет и сосет хуй дяди Пети.
- У меня тоже хуй?
- Нет, хуй у больших мужиков. У тебя пока писька.

И Нинка заработала руками, изредка облизывая головку, когда она становилась сухой. А я, закрыв глаза и крепко сжал зубы, гладил Нинкину письку. Зуд в головке нарастал, она грозилась вот-вот лопнуть и я, с рычанием, содрогаясь всем телом, выпустил первую струю как раз в Нинкин рот, когда она собралась облизать головку в очередной раз. А потом мне казалось, что поток спермы извергался из меня бесконечно. Нинка, так и не успевшая отодвинуться, почти все содержимое приняла в свой рот. Непроизвольно сглотнув, она проглотила почти все, что в нее попало. А мне было хорошо. И стыдно, что так получилось. Я принялся извиняться, а Нинка сказала, что молофья даже полезна и мамка всегда глотает у дяди Пети.

А потом, когда мы немного отдышались, Нинка, на правах потерпевшей стороны, предложила мне поступить с нею так же, как она со мной, и вылизать ее письку, пока она не кончит. Мы лежали в той же позе валета и Нинка просто повернулась наспину, развела ноги и согнула их в коленях. Мне она предложила лечь на нее, как это делает дядя Петя. Но потом, немного подумав, заставила меня лечь на спину, а сама забралась наверх, подставила к моим губам свою письку и руками взялась за мою. Ей пришлось немного привстать и ее промежность плотно легла мне на лицо, почти перекрыв доступ воздуха.

Она подсказала, что надо раздвинуть руками краешки и потом языком лизать там, где скажет. и я под ее руководством вылизал розовые губки, добрался до секиля и сосал его. А Нинка извивалась на мне, стонала, что-то говорила. Мои уши заложило от шума прилившейся крови и я плохо слышал, чтоона говорила, но работал языком и губами. От ее письки исходил запах, который напоминал запах маминых подмышек. И потому мне было даже приятно ткнуться носом в ее писку. передглазами маячило коричневое пятнышко Нинкиной жопы и я почему-то вдруг вставил в него палец.

Просто так, неожиданно для самого себя. Нинка взвизгнула, полностью села мне на лицо и сжалась. Ее трясло, из письки потекла какая-то тягучая, пахучая жидкость. И я, как незадолго до этого сама Нинка, глотал все, что из нее истекало.

Лежали расслабленные, все так же головой к ногам другого. Нинка держала в руке хуй, пытаясь пальчиком проникнуть в мочевой канал. Я, погрузив насколько возможно палец в пизду, шевелил им там. Мы уже определились, что раз уж стали взрослыми, ртом выебав друг друга, будем называть вещи своими именами: хуй - хуем, а пизду - пиздой. Нинка помечтала, что когда-нибудь мы сможем поебаться по-настоящему, засунув хуй в пизду. И предложила попробоватьпрямо сейчас, только вот надо что-то придумать, чтобы я не проткнул ее целку. И мы забинтовали хуй, предварительно отмерив глубину его погружения до целки.

Нинка лежала, подняв ноги. Подглядела у матери, не иначе. А я толкал в нее свой хуй. Входила головка и еще чуток. Было классно! Даже не то слово. Одно ощущение того, что я ебу пизду, придавало такую эйфорию, что готов был взлететь на седьмое или какое еще там небо. И Нинка, быстро работая тазом, подмахивала мне, не опасаясь ничего сломать. Бинт, намотанный на хуй, давал уверенность. И Нинка кончила первой, что было странно.

Потом, уже став старше, понял, что мы просто перетянули член и я не мог кончить. А сейчас, вгоняя в Нинку головку и еще чуток, доводил ее до следующего оргазма. Правда и слова-то такого не знал. А Нинка, дрыгая поднятыми ногами, принимала меня, стонала, как взрослая, просила еще и поглубже. Ну точно, насмотрелась у матери. В какой-то момент что-то вдруг щелкнуло и хуй провалился глубоко. даже бинт не помог. Нинка ойкнула, попыталась оттолкнуть меня, ноя, проникнув в глубину, яростно работал задницей, вгоняя хуй в Нинку. Наконец кончил. Нинка сказала
- Ты мне целку сломал! Что теперь будет?

И правда, ее ноги были в крови. Крови было немного, но она была и мы знали, что это означает.

Уже одетые, сидели обнявшись и я утешал Нинку обещанием жениться. Я был готов прямо сейчас идти к ее матери с предложением руки и сердца для Нинки. Женщины мудрее от природы. Нинка сказала, чтовсе равно когда-нибудь и кто-нибудь порвал бы ей целку, так пусть буду я. Но если я кому-нибудь промолвлю хоть слово, она сама, своими руками оторвет мне голову. Зато теперь можно ебаться. Правда надо купить гондонов, чтобы не залететь. Ну Нинка сама их купит, завтра слетав в район. Не покупать же у нас в деревне.

В район поехали вместе. В какой-то аптеке купили презервативы. Мне казалось, что будут проблемы, что аптекарша поинтересуется, зачем они нам, а она, лениво вывалив на прилавок коробку с презарвативами. проверенными электроникой, смела деньги и зевнула, исполнив свой долг.

Из района пошли пешком. Десять километров не расстояние, тем более нам не терпелось испытать новинку. В ближайшей рощице Нинка самолично надела мне это изделие. Было немного великовато, но в целом ничего. Встав раком к березке и обхватив ее, Нинка подставила попу, с которой я быстро стянул трусы до самых коленей. И воткнул в Нинкину пизду хуй. Было новое чувство, но точно определить его не смогу. Резина притупляла полноту контакта и гонял я долго после того, как Нинка кончила. Наконец спустил. Нинка, стянув резину, внимательно рассматривала содержимое.
- Интересно, так мало. А когда спускаешь в пизду, кажется, что целый стакан.
- Может это не все?
- Как же, не все! Все!

Из хулиганства повесив гондон на куст, обнявшись и смеясь пошли по дороге домой. Навстречу новым приключениям, новым ощущениям и новым знаниям.