Эви; войдя до упора, они сжались, нащупав друг друга сквозь липкую плоть - и стали мять Эви изнутри, как изнанку чулка.

Это было так чудовищно, так оглушительно сладко, что Эви захлебнулась, взвыла - и излилась обжигающим потоком, вывернувшись наизнанку.

Бородач засмеялся - и продолжал мять горячую мякоть внутри Эви, надетой на его пальцы. Эви хотела вырваться - но рука цепко держала ее бедра, а пальцы комкали ей нутро, истекающее радужной лавой, и Эви извергалась, как вулкан, лопаясь от адской сладости в потрохах. Ноги не держали ее; Эви оседала вниз, выпучив глаза и надеваясь все глубже на пальцы своего мучителя. Она казалась себе рыбешкой на большой горячей вилке...
- Молочка бы, - мучитель нагнулся к ее груди и стал жестоко лизать ей соски. Эви выгнуло, как куклу. Сосок, всосанный плотными губами, вдруг лопнул, как почка, истаял сладкой смолой - и опять набух, прорастая и лопаясь снова, снова и снова... Молнии из соска били туда же, где зудели пальцы, мнущие Эви изнутри; секунда - и она взорвется, взлетит, перельется через край...
- Э нет. Спустила разок, кобылка, а теперь... а ну-ка на четвереньки! - бородач вдруг вынул пальцы из Эви. Раздался громкий чмок. Эви показалось, что ее выдули, как воздушный шарик.

Она покорно встала на четвереньки, свесив ноющие груди. Было приятно и противно до тошноты. Потрясение, вызванное чудовищной лаской в потрохах, растекалось по телу равномерным жаром, как сладкое масло... Абдуридам пристроился к ней сзади. Эви чувствовала его ягодицами; она чувствовала, как по ее срамоте ездит мягкий кругляш, и ждала, когда в нее войдут, наполнят ее доверху, до сердца, до ушей - и Эви станет... "Нет, нет! не думать... Вот, сейчас, сейчас - еще минута, мгновение..." - думала она, изнывая от нетерпения и жалости к себе, – но мгновение все не наступало, кругляш все ездил и ездил по липким складкам, и внутри все ныло от неутоленной похоти...

Эви оглянулась.

Мужчина с глазами леопарда елозил в ее промежности, наморщив лоб. Поймав взгляд, он опустил голову, затем расхохотался и нервно толкнул Эви в зад:
- Нет, девочка. Не выйдет. Не Вый-Дет! - выкрикнул он, поднимаясь с пола.

Его член болтался розовым хвостиком.
- . ..Я научился принимать молодой вид, но не научился быть молодым. Надеялся, что твоя красота, твоя молодая похоть... да, Эви, нужно называть вещи своими именами, - твоя похоть вернет мне мою силу... но нет, прошло время. Прошло времячко... А Крэак славно проебал твою пизду. Твою мокрую, липкую пизденочку... Сладко трахаться с Крэаком? Сладко с мальчишечкой?
- ?..
- О, ну да, конечно же. Викторианское воспитание...

Эви сидела на полу и глядела, раскрыв рот, на мужчину-леопарда, который на глазах превращался в старика. Кожа его покрывалась морщинами, мышцы усыхали, волосы белели и удлинялись...
- Оденусь-ка я. Негоже старику обнажать свое тело. А ты, Эви, посиди голой, хорошо? Голой кобылкой с вывернутой пиздой. Мне приятно смотреть на тебя такую...
- Вы что, тоже... оттуда? Откуда и я?
- Не будем говорить, кто откуда. Я обещал помочь тебе - и помогу. Как видишь, я владею тайной силой. Это древняя сила, Эви; я узнал о ней из древних свитков, которые нашел когда-то... неважно, где и когда. Это великая сила древних, и ты тоже ею владеешь. Уже. Тот, кто дважды пройдет по мосту между мирами и оба раза спасет кого-то от смерти - тот обретает силу. Как видишь, все сходится. Теперь ты маг, Эви. Эта способность пребудет с тобой только здесь, в Лиагоре, но и это немало. Своей магией ты сохранила жизнь Крэаку, когда я вытягивал из него силу...
- Что?!..
- Такова жизнь, Эви. Князю Ллоури не нужен соперник. Только что я использовал силу Крэака... пытался использовать... Однако ты достигла большего. Скажи мне: ради чего ты подставила мне свою пизду? Ради похоти - или ради сопливого мальчишки с голубыми глазами?
- Он не сопливый! На себя посмотрите, вы, старый...
- Так-так. Ответ говорит сам за себя. Дело в том, Эви, что ты сейчас пожертвовала собой. А тот, кто совершает подобную глупость, обретает способность наводить Мост в любом месте и в любое время. Вот так-то, Эви. И это еще не предел...
- А что предел?
- Ээээ... Неважно.
- Нет, важно! Говорите, или я...
- Или ты?..

Эви замолчала, глядя в глаза старику. Минуту или больше он терпел ее взгляд, напрягаясь всем телом, затем вдруг обмяк:
- Хорошо, я расскажу тебе. Только тебе не пригодится это знание. Твое дело - умыкнуть отсюда своего пацаненка и трахаться с ним, пока не надоест... Ладно. Слушай. Тот, кто пройдет Мост трижды, а затем отдаст свою жизнь за другого - тот... Нет, я не скажу тебе, что будет. Я не знаю, правда это или нет: у меня... я... Я не смог решиться на это. Перед тобой трус, Эви... Ну, а тебе это и подавно не нужно: ты женщина, девушка, одно из красивейших созданий обоих миров...
- А почему Мост открылся нам с Крэаком?
- Мост иногда открывается тем, кто испытает большое-пребольшое счастье... Ну, хватит. Бери своего мальчишку - да убирайтесь отсюда подобру-поздорову... А вот и он, легок на помине!

За дверью раздался топот. Яростно распахнулась дверь, и в комнату влетел Крэак с двумя мечами:
- Эви! Я боялся, что тебя... Что ты делал с ней, куча перхоти? Почему она до сих пор без одежды? Отвечай, или я выпущу тебе твою паучью кровь!..
- Что старику делать с такой красавицей? Остынь, мой принц. На ней нет одежд, потому что она их не просила. Только и всего, - спокойно ответил Абдуридам.

Крэак остановился посреди комнаты, тяжело дыша. Его мечи опустились, со звоном коснувшись пола.
- ...Вам пора. Сейчас, принцесса, ты сделаешь с Крэаком то, чего так просит твое тело. Это укрепит Мост... Как навести его, ты поймешь сама. Прощай, принцесса Авалон! Прощай, мой принц, счастливейший из дурачков! Изобильных тебе яиц!

Старик прищурился - и вдруг с треском лопнул, как мыльный пузырь.
- Эй!.. Ты что?.. Куда?.. - обалдевший Крэак пялился туда, где только что был Абдуридам.

Какое-то время Эви тоже смотрела туда, сидя на полу; затем встала, подошла к Крэаку - и без слов прильнула к его губам.

На пол полетели мечи, затем пояс, одежда... Вскоре Эви снова покачивалась на четвереньках, а малиновый Крэак тыкался голым бивнем в скользкий выпяченный холмик.
- Аааа... Эви... Я так еще никогда....
- Я тоже, - шептала Эви, оттопырив бедра кверху.

Бивень плавно вплыл в нее. Это было так хорошо и долгожданно, что Эви смеялась, трясла волосами и жмурилась, как кошка, несмотря на боль в натянутых стенках. Закусив губу, она насаживалась все глубже и глубже на Крэака, воющего, как волчонок, и сама выла, когда он хватал ее за груди, как за вожжи, и с силой натягивал на себя.

Вскоре боль отошла прочь. Красная, растрепанная Эви была смята, оглушена, размазана по полу; она корчилась на каменных плитах – и каждый удар толкал ее ближе, ближе к ослепительному Ничто, где она барахталась трижды за день - но ей все было мало, мало, мало, МААААЛОООО...

Вдруг все вспыхнуло режущим светом. Блаженство вскипело и лопнуло, разбрызгавшись зелеными звездами и метеоритами; каждый был кисло-сладким и щекотным, как сон,