***
9 ЯНВАРЯ
Когда она кончает подо мной, - я на ней, как на диком мустанге. Сильная, гибкая... нежная, чудная моя. Я когда ебу ее - теряю всякий разум. Вот так вот: все мысли вышибаются, все лишнее, вся лабуда, накисшая во мне за тридцать три года, - остается только восторг, нежность, единство...
Однако я заболеваю. Поспал в водичке. Глупости! Выбью инфекцию трудом, энергией, делами... Все бактерии подохнут.
***
11 ЯНВАРЯ
Заболел. Только этого не хватало. Гиппократ недоебанный...
***
13 ЯНВАРЯ
Провалялся с жаром ...три дня. Пневмония. 39, если не 40.
Боже мой - но Вэнди, Вэнди!..
Мог ли я предположить каких-нибудь полгода назад, что буду валяться с температурой на Большом Барьерном Рифе, и за мной будет ухаживать русалка в инвалидном кресле?
У меня нет никаких слов, чтобы описать... Я начинаю реветь, как только думаю об этом. Она все время со мной. Окунается, чтобы не задохнуться - и ко мне. Держит меня за руки, впитывает боль - и мне лучше. Отходит тяжесть, красные точки уплывают из мозга... Вэнди! Она лечит меня. Дала в раковине какой-то дряни, горькой и вонючей, как желчь: "огонь в теле, плохой огонь..." Жаропонижающее. Русалочья медицина. В доме - ни одного подходящего медикамента. Как же: умные врачи не болеют такими банальными болячками, как пневмония.
Носит мне еду. Выучила мой рацион; пытается что-то готовить. Смех и грех. И сердце разрывается...
Бледная. Гоняю ее - обижается: "ты не хочешь видеть меня?" Говорит: "ты лечил меня - теперь я лечу тебя. Так надо". Драгоценный мой жеребенок!
Только б не заболела сама!
***
14 ЯНВАРЯ
Мне лучше. А Вэнди заболела. Воздушно-капельный путь, папу его.
39. Русалочьи лекарства добывать не умею. Своих нет. Придется ехать в Блэк-Пойнт.
Боже, спаси и сохрани ее…
***
16 ЯНВАРЯ
В Блэк-Пойнте у меня угнали катер. Вернулся на прокатном... нет Вэнди. Разгром, пустота. Нет Вэнди.
Думал: испугалась чужого мотора. Кричал: я здесь, плыви сюда!
Нет. Нет ее.
Второй день пошел. И катера нет.
***
Был у нас уговор. На него вся надежда.... Если поймают, привяжут ее - пусть пообещает негодяям жемчуг. Чтоб выпустили в воду. Приведет их к условленному месту, дескать, там жемчуга много, нырнет, и там в коробочке - пилки-ножики. Я дал ей, она спрятала на дне.
С полицией боюсь свой катер искать: вдруг прирежут ее. На новом - только отпугну ее, если она жива. Как быть?
***
17 ЯНВАРЯ
Купил новый катер - изъездил в поисках не знаю чего весь архипелаг, кажется. Еле стою на ногах.
Нет. Ни катера, ни ее.
Не вернулась.
***
Господи!.. Если ее там нет - все. Болше не увижу ее.
***
20 ЯНВАРЯ
Спит. Обкончанная, умиротворенная, заласканная. Сопит в бассейне.
Сегодня ей лучше: аппетит проснулся, поплавала немного... Попросила "тух-тух" - выебал ее нежненько, медленно, чтоб силы не тратила, а только впитала в себя. Расслабил, зачухал - если пальчиками щекотать ей нежненько кожу, девочка оплывает, мягкая становится, чувствительная - тут ей только язычком клитор обработать, и готово: наливается, набухает, мучится, принимает в себя наслаждение, как воду в губку. И спускает без катаклизмов, сладенько, обволакивающе, урчит медвежонком... Обожаю ее, когда она спускает: розовая-пунцовая, глазки круглые, мутные, счастливые. Вставлял ей не спеша, без напора, чтоб распробовала, как член скользит-распирает ее, наполняет теплом ее тельце...
Я не верю, что нашел ее. Ебал ее только что, горел в ней сладким огнем, лопался и взрывался в ней... не верю. Моя девочка, мой жеребенок.
…Все было так, как я и думал. Услышала мотор моего катера, не спряталась, думая, что это я… Когда увидела ублюдков - было поздно. Поймали ее, опутали сетями, потащили... ей плохо, мутит ее... Пообещала жемчуг - и дальше, слава Богу, все по нашему сценарию. Привязали, нырнула, перепилила канат - и тю-тю.
Но до того... Я спросил Вэнди: они что-то сделали с тобой?
Девочка как посмотрит на меня... я заревел, бросился к ней, целовал ее, как сумасшедший, и шептал ей:
- Забудь... Забудь. Они злые, но ты их победила. Ты их обхитрила. Забудь все. Нам будет хорошо.
Вэнди плакала и рассказывала мне:
- Я не хотела... Они связали меня, и... Все по очереди, а потом... Потом - даже двое сразу... Один сзади, другой спереди. Меня подвесили к мачте. Я умирала... Я не знала, что можно так... сзади... Мне было... очень больно, и... самое страшное - было приятно. Я не хотела этого, но мне было приятно. Сзади… И когда они... двое... я... в общем...
И она разревелась, - и мы ревели вдвоем, обняв друг друга. Я представлял, как Вэнди корчится, насаженная на два бандитских хуя, извивается, воет от сладости и унижения... как сладко было думать, что Вэнди никогда не выебет ни один хуй, кроме моего... Господи! Я целовал поруганные дырочки, слизывал с них воображаемую грязь, - и Вэнди вдруг попросила меня:
- Сделай мне «тух-тух».
Голосок ее изменился; пизденка потекла, заблестела...
Кажется, девочке было хорошо.
***
21 ЯНВАРЯ
Поправляется рыбка, поправляется маленькая!!! Температуры нет, легкие почти не поют, сил прибавилось - просится в океан. Отпустил ненадолго. Боюсь за нее страшно, и скучаю без нее...
Антибиотики спасли ее. Помогла и глина ее любимая - недаром Вэнди "что-то повело туда", как она сказала мне. Пролежала, зарывшись, как угорь, три дня - создала себе идеальный температурный баланс. Никакая постель не заменила бы такой глиняной купели.
Но я вовремя нашел ее.
Так. Надо думать, как быть дальше. Дано:
1) Они вернутся.
2) Деньги на исходе.
3) Здесь, на этих островах Вэнди жизни не будет. Во всяком случае, со мной.
4) О разлуке не может быть и речи. Сегодня я выяснил это окончательно и бесповоротно.
5) Разлучить ее с океаном - преступление, которого я никогда не прощу себе.
6) Как быть?
Конечно, в теории благородно было бы отпустить ее в недра океана... Но тут дело не только в моем эгоизме. Сегодня она сказала мне:
- Если мы с тобой разлучимся, я умру. Вдохну воду и умру.
Вот так.
Так что - думай, Эйштейн, думай, как быть. Теперь твоя жизнь тебе не принадлежит.
...Вернулась. Бегу кормить, лечить, ласкать, облизывать моего жеребенка.