не хотелось отпускать.
«Почему бы не он? - неожиданно для себя подумала она, глядя на Персея. – Я смертна, и когда-нибудь это должно произойти»
Он все еще нерешительно держал в руке подарок Афины.
Это было странное и магическое зеркало: оно долго лежало у Афины ненужным и скучающее от тоски и одиночества, покрываясь слоем серой и едкой пыли, равномерно ложащейся на поверхность. Ничто, кроме тусклой дальней комнаты со старыми предметами, не отражалось в нем, и редкие тусклые дневные лучи нехотя указывали на смену дня и ночи. Так проходили мгновенья, секунды, минуты, часы; часы складывались в серые сутки, а сутки ...вмещались в одинаковые серые года, прессованные слоями серой пыли.
Изредка, в комнату случайно влетало какое-нибудь насекомое, которое, пожужжав или попищав, попадалось в густую и противно липко-тяжелую и тоже серую, как все здесь, паутину к серым и старым паукам. Никто и ничто не нарушало, да и не хотело нарушать серый покой этого мира. Зеркало ждало того момента, когда сможет выполнить поручение хозяйки, как верный и преданный слуга с нетерпением ждет приказа. Теперь оно было в руках у жертвы и знало, что надо делать.
- Странный подарок, - Медуза глянула в зеркало. Красивое лицо смотрела оттуда. Женщина удовлетворенно разглядывала себя и, казалось, забыла о посланце. Он же, немного постояв возле нее, переменяясь с ноги на ногу, и видя, что она занята рассматриванием себя в зеркале, медленно отошел от нее, ступая по мягкому песку. Персей стал разглядывать каменные изваяния, находившиеся невдалеке.
- Это кто? – спросил он.
- Это мои гости. Все они были живыми людьми, и все остались тут, - она улыбнулась.
Юноше стало жутко.
- Все были живыми? – переспросил он.
- Все… - улыбка не сходила с ее губ.
Он молча подошел к ним.
- Они все были твоими любовниками? – спросил Персей, дотронувшись до твердого, пористого камня ближайшей статуи.
Женщина промолчала, слегка шевельнувшись. Ей не очень-то хотелось об этом говорить.
- Ты их любила?- он прошел дальше и дотронулся до другой статуи.
- Нет…
- Ты помнишь каждого? – следующая статуя была чуть шероховатой.
Она посмотрела на застывшие тела. Некоторые из них уже были изъедены ветром и морским соленым воздухом.
- Да, каждого…
Все они были разные: были тихие, хитрые, были громкие с сильным смехом; бородатые и с гладкими лицами, мальчики и старики, воины и крестьяне; многие были молоды, красивы, жаждали славы, власти, богатства; приходили по одному, по два, по нескольку. Всех она видела насквозь: видела их бьющиеся сердца, их мысли, их чувства и желания. Для них, наделенная сказочной красотой, Медуза, завораживающего любого, взглянувшего на нее, была страшной и прекрасной, безжалостной и равнодушной, желанной и ненавистной. А она видела глаза пришедших всегда в их предсмертный момент. Глаза, как и люди, были разными: в основном, это были темные, как зрелые греческие маслины; редко попадались голубые, как весеннее небо, или синие, как вечернее море; иногда приходили с зелеными, как у Посейдона, глазами.
- Это кто? – спросил Персей.
Она даже не взглянула. Это было уже так давно, но она помнила его хорошо: у него было крепкое тело и черные жгучие глаза. Его сильное и красивое тело было подвижно и эротично, оно было тяжелым и мускулистым. Коричневые крепкие руки сильно держали и сжимали ее тело. А глаза!.. Они были безумные и безумно красивые, маслянистые! Сейчас эти красивые маслянистые глаза стали каменными и пористыми.
- Он был настоящим греком, настоящим воином и настоящим мужчиной. Жаль, что он не захотел остаться…
Персей бродил между статуй, разглядывая и дотрагиваясь до них. Ему было не по себе.
- Есть здесь кто-нибудь не познавший твоей любви?
- Есть…
Это был совсем еще мальчик с наивными и добрыми глазами, честный и правдивый. Ему нужны были деньги, чтобы вылечить больную мать и прокормить семью. Он постоянно плакал и просил помочь ему. Так и остался мальчиком, и уже никогда не повзрослеет и не состариться…
Некоторые недавно застывшие тела были крепки и еще сопротивлялись времени: этот мальчик, а тот – опытный воин.
Персей зашел в самую глубь статуй, рассматривая их.
- А это кто так странно лежит? Ты его тоже помнишь?
Помнила ли она его? – конечно, помнила.
- Этот был пастухом и пришел в козьей накидке. Он принес в красивой амфоре вино. Вот здесь, где сейчас ты стоишь, был стол, на котором лежали его хлеб, его брынза, его маслины, его виноград, его еда. Пастух говорил хорошие искренние слова, и был так же прост и чист, как небо, как море, как песок. Но он думал, что самый хитрый на свете.
Она усмехнулась.
- У него было отравленное вино. Как он мучался, катаясь в страшных схватках от боли в животе по этому песку, белая пена текла у него изо рта, и он кричал, умоляя: «Убей меня! Не мучай!» Так и лежит каменный там. А рядом с ним его красивая амфора. Ядовитое вино, не допитое им, давно уже высохло.
- А это кто? – юноша подошел к следующей фигуре.
- Этот был волосатым настолько, что напоминал тех существ, что имеют хвост и прыгают по деревьям. Даже сейчас на камне видны волосы на теле. Он был толстый и старый. Даже вспоминать не хочется.
- Это кто? - опять спросил Персей, подойдя к следующей.
Она задумалась - она его не помнила. Вся напряглась немного, нахмурилась. Нет, никак не вспомнит. Покачала головой, снова задумалась. Наверно, был один из ранних. Да-да. Он был таким, как большинство. Все они уже были, как в тумане, и казалось: было ли это на самом деле с ней? Но статуи напоминали об этом, глядя на нее.
Персей подошел к черной статуе и тоже дотронулся до нее.
- Почему эта фигура черная?
- Он был черным в жизни, с большими губами и белыми зубами. И пришел он из далекой древней страны, где свои боги и откуда большая синяя река берет начало.
- Он тоже хотел твою голову?
- Да. Они все были воинами и приходили с ненавистью…Зачем мне их ненависть?.. Мне нужна была их любовь.
Они хотели одного – убить ее, и знали, на что идут. Многих ждали семьи, жены, дети, матери. И не дождались. Мечты, жизни, тела остались здесь: они нашли на этом берегу вечный покой и конец своего жизненного пути.
- Ты могла бы кому-нибудь оставить жизнь? – вновь спросил Персей.
- Отсюда никто не уходил… - она опять улыбнулась.
- Я тоже стану таким? – боязнь смерти прозвучали в этом вопросе.
Что ему ответить? Она замолчала, затем выпрямила спину, потянулась. Ей надоело вспоминать. Все это уже в прошлом. А сейчас он – желанный.
Легкий ветерок, неизвестно откуда появившийся - наверно, опять подул на нее шалун Зефир, заигрывая - слегка коснулся ее и прервал воспоминания, унося их вдаль.
Юноша тоже умолк, ожидая ответа.
- Я не знаю… - чуть слышно сказала она. - Такова воля богов…
На небе было чисто, и, казалось, солнце не двигалось. Ленивое умиротворение царило вокруг.
- Зачем ты пришел? – неожиданно спросила Медуза.
Он присел на жаркий песок и умолк. Его глаза смотрели вниз, и мысли смешались в голове.
«Сказать или не сказать?» - думал он.
Персей вспомнил божественную Афину и ее слова: «Сделай это для меня», - богиня красиво