чем на атлета, и рядом с братом смотрелся довольно смешно. Вспомнив американский фильм «Близнецы», Вика едва сдержалась, что-бы не расхохотаться, но справилась с собой, и с дразнящей улыбкой протянула руку.

И почувствовав, как он вздрогнул, стрельнула лукавым взглядом тёмных глаз. «Боже! Что я делаю?.. Ни спереди, ни с заду нема скла-да!.. Хотя все мы какой-нибудь стороной да не удались», - философски про себя заключила она. Идти взадпятки было поздно. «Женщина вынуждена выбирать из тех, кто её выбрал».

Но постепенно Миша размягчил её сердце: он знал множество разных весёлых историй, был галантен, вели-колепно плавал и хорошо танцевал. Заправлял морячок арапа или говорил правду не важно, но он, несомненно, обладал мужским обаянием: артистичен, отзывчивый, общительный, с манерами приятными и сдержанными. За знакомство выпили вина, и Вика скоро оказалась в том состоянии, когда смешным начинает казаться абсо-лютно всё. Она очень мило хохотала и явно заигрывала с новым знакомым.

День был жаркий, но воздух чистый, они вдоволь накупались в озере. Девушки, откровенно демонстрируя свои тела, с визгом, в котором было больше кокетства и восторга, чем страха, бросались в прохладную воду. Потом, прижимаясь друг к другу не в меру крепко, натанцевались сначала в баре, а потом, недолго, и дома. На-питки были лёгкими, закуска - хороша, музыка, уют, аромат духов настраивали на романтические мысли. Все расслабились и чувствовали себя непринужденно.

Хозяева уступили им свою спальню с кроватью, а сами расположились в гостиной на раскладном диване. Спальня находилась в мансарде, куда вела узкая лесенка. Покачивая бёдрами, поднимаясь по ней, Вика думала, что с этим хлюпиком напрасно потеряет время, и хорошо, если его хватит на пять минут. А ещё о том, что же будет дальше, поскольку совершенно не представляла, как ей себя вести.

По правой стороне мансарды стоял телевизор, предупредительно разобранная подругой низкая кровать с двумя тумбочками и горящим бра в изголовье, туалетный столик с большим зеркалом, флакончиками, пудреницами и безделушками. Левая же стена спряталась за ровной шеренгой невысоких шкафов. Тихая музыка лилась из спрятанных где-то среди шкафов колонок. «Морской волк» остановился у ограждения лестницы и ждал, а Ви-ка, раздумывая, что делать дальше, неторопливо прошла до конца. Она никогда не раздевалась без приглаше-ния, ну не её это дело тянуть его в постель.

Развернувшись, Вика вдруг вспомнила, как весь день у морячка ли-хорадочно горели глаза, как на пляже, в едва способном прикрыть её прелести бикини, не раз натыкалась на будто раздевающий, недвусмысленно выказывающий желание взгляд, как дрожали у него руки, когда он лапал её во время танца. Вспомнила, что только поздно ночью он прилетел из города, куда его корабль пришёл после длительного плавания, и поняла - «морской волк» весь день сгорал от нетерпения и едва держал себя в руках. А, посмотрев ему в глаза, прочла во взгляде такую первобытную страсть, что испугалась.

Сердце кольнула ще-мящая жалость: «Бедненький». И пожалев, собралась было обнять Мишу, когда тот вдруг резко взял её за руку, властным движением развернул спиной к себе, довольно грубо заставил, согнувшись почти вдвое, наклониться вперёд. Так он чуть-чуть мстил ей за жестокость заигрываний, а больше просто не мог и дальше находиться рядом с её телом, не мог тратить время на ненужные церемонии и проволочки, потому и взялся за дело без пре-людий.

Вика попыталась развернуться к нему лицом, но он положил одну руку ей на спину, удерживая в таком поло-жении, а вторую запустил хозяйничать под юбку. А она, чтобы удержать равновесие, с безмятежностью покор-ной добычи опёрлась обеими руками на ограждение лестницы. Скоро его проворная рука закинула юбку на талию и стянула её трусики до щиколоток, и ей осталось, лишь переступая поочерёдно ногами, сбросить их на пол. Затем всё та же весьма нахальная рука заставила широко раздвинуть ноги, и теперь она стойкой напомина-ла арестованного.

Его пальцы жадно хозяйничали там, где скоро у неё всё уже было мокро и горело огнём. Ви-ка без ужимок и охов предоставила в его полное распоряжение своё тело, которое отдавала безраздельно - на-столько, что он мог делать с ним почти всё, что захочет, куда только сможет привести его фантазия. Табу для неё оставались лишь оральный и анальный секс.

Он торчащим как кол и подёргивающимся жеребцом провел вдоль складочек. Она, почувствовав его огнём восставшую плоть, конвульсивно дернулась, закрутила попой, а любовник, нащупав мокрый вход в тело, од-ним движением с размаху всунул сзади своего жеребца. Его толчки были грубыми, но ей это понравилось. Сердце Вики учащённо забарабанило, часы в гостиной начали бить двенадцать...

Скоро Вика закрыла глаза и, почувствовав, что хочется усилить ощущения, стала двигаться навстречу его дви-жениям вперёд, бесстыдно дёргаться всем телом, коротко вскрикивать. Твёрдые ляжки любовника с чваканьем ударялись о ягодицы, и с каждым толчком из него вырывался легкий стон. Казалось, что он вот-вот проткнёт её насквозь. Неожиданно крепкие руки держали её за бёдра, потом одна проникла под майку, расстегнула застёж-ку лифчика и через секунду уже обе яростно терзали грудь.

Викина голова моталась из стороны в сторону, во-лосы растрепались, ногти царапали дерево ограждения, протяжное "а-а...", как выход, рвалось из груди.

Вдруг дрогнули стены, зашаталась мебель, всё закружилось, в её голове появился туман. Скоро он стал сплош-ной и всё больше сгущался, пока не раздался взрыв. В это же мгновение его рука до боли сжала Викины воло-сы… Чуть придя в себя, она услышала, как часы били четверть первого. «Для начала неплохо, - подумала про себя. – А он умеет сделать, чтобы мороз по коже!».

Продолжили они на кровати, до которой добрались, помогая друг другу сбросить остатки одежды. Теперь, буд-то извиняясь за свою недавнюю грубость, он был бесконечно нежен до сентиментальности. Как ласковый влюблённый юноша покрыл дождём поцелуев её трепещущую кожу, и она от его ласк скоро поплыла: глаза затуманены, щеки горят. Он бесконечно долго целовал ласкающими губами её жаркий, распахнутый рот, и шептал какие-то нежные слова, а она обнимала любовника сначала немного сковано, но уже скоро яростно, со страстью, заставлявшей выгибаться ему навстречу.

И что-то шептала уже почти в безумии. Желание наполняло её, как сильный ветер наполняет парус. Это была очаровательная действительность, тело содрогалось от неис-товых ласк, а он сыпал и сыпал их золотым дождём, брал её всю, от головы до пят. Его жеребчик то полностью, до самого основания, исчезал внутри любовницы, то, весь блестящий от обоюдных выделений, выходил на-ружу, оставляя внутри лишь головку. Она, с лихвой возвращая ласки, сладко отдавалась, а он обладал ею с от-чаянным увлечением маньяка, ищущего в сексе полного забвения.

Страсти грозное великолепие бурей неслось над ними. Новый любовник умел продолжать удовольствие, он оказался из тех редких мужчин, которые придают значение форме, умеют создавать праздник. Волшебство этой восхитительной