– приказала Майа.
Я вошел в лифт, первым, она следом за мной.
Когда двери лифта закрылись она сказала.
- Ну-ка, живо на колени!
Я послушно, опустился перед ней на колени, ожидая дальнейших приказаний.
- Полижи мою киску.
Она, приподняла край юбочки, и приспустила колготки с трусиками.
Я припал к ее киске, вылизывая каждый ...уголок, мой язычок видно растревожил ее киску, мы раза три-четыре, то поднимались, то опускались.
Ее бедра работали как стенобитное орудие. Кончив она прижала мою голову к стенке лифта и замерла, прошло несколько секунд, потом она отошла и разведя бедра, пошире, приказала:
- Вылижи! - и подставила свою киску.
Я быстро заработал языком, выполняя приказ.
Когда лифт остановился все было готово, ее киска блестела.
Дверци открылись, она вышла на площадку, а я все еще стоял на коленях в лифте.
- Могу ли я ещё увидеть свою Госпожу - спросил я.
- Что понравилось?
- Да, Госпожа.
- Нет, ты мне больше не нужен, я завтра уезжаю.
- Госпожа, но до Москвы не так уж далеко, я мог бы к Вам приехать.
- На хрен, ты мне в Москве нужен, там другие найдутся. Я тебя просто так, любопытства ради, обработала. А теперь вали отсюда. Можешь ножку поцеловать на прощание.
Я припал к Её ноге долгим поцелуем.
- Госпожа может и передумает, но не сейчас, а ты у меня ещё пожалеешь, что попросил.
Небрежно пнула меня ногой, сказала - вали, и ушла.
На следующее утро Она уехала. Зажили синяки, костюм выкинул. Я остался один на один со своими переживаниями.
Я долго не мог забыть ту встречу. Собравшись, решил поехать в Моску с надеждой найти Майю.
Приехав в столицу, помотавшись по ней и не найдя Маю я расстроился и не знал, что делать.
Я стоял в самом центре столицы - чужом и далеком от моей малой родины городе - с двадцатью двумя рублями в кармане, жевательной резинкой, зажигалкой, пачкой сигарет, а также спортивной сумкой, в которой лежала сменная одежда. У меня не было ни еды, ни видов на ночлег, ни билета в кармане
Знакомых у меня в этом городе не было, продать из личных вещей нечего. Купив за четыре рубля справочник "Работа энд Зарплата", уселся на лавочку в Камергерском переулке. Единственная спасительная мысль: "РАБОТА!". С подневной оплатой, местом для ночевки.
Выбрал работу, где в числе прочего указывалось про предоставление жилья, регистрации, оплату проезда и (о супер!) бесплатное питание. Не испугало даже то, что в сферу деятельности разъясняла шапка "Иностранная косметическая компания". В косметике я не разбирался, но ужасно хотелось есть.
На собеседование я приехал уже под закрытие.
Заполнил анкету (пальцы никак не хотели размораживаться), зашел в небольшой уютный кабинет. Рассудок уже начал терять здравость, в голове бешенно стучала одна единственная мысль: "Только бы взяли!". В этом мне виделось избавление от всех жизненных напастей.
За столом сидела молодая женщина лет тридцати, в деловом костюме, облегающем изящные формы. Интервью превратилось в откровенный рассказ о моей несчастной доле. Девушка, представившаяся Вероникой, сочувствующе кивала.
- Обычно я сообщаю результаты только на следующий день, - понимающим тоном начала Вероника,
- но Вас могу обнадежить.
Уже завтра, в восемь утра подходите на учебное занятие вот по этому адресу, - она протянула мне листок с подробной схемой пути к какому-то офису.
Мои глаза, вероятно, радостно заблестели
: - В вашем объявлении указано, что вы предоставляете своим сотрудникам жилье и питание...
- Все верно, но это только для сотрудников.
Завтра мы попробуем решить Ваш вопрос.
- Понимаете, у меня в кармане семь рублей, мне негде ночевать, я умираю от голода!
- Мне очень жаль. Но сегодня, к сожалению, я не смогу Вам помочь ничем.
- До завтра я могу простудиться, заболеть, перепачкать свою единственную одежду. Я не смогу выйти на работу.
- От радости по поводу принятия на работу не осталось и следа. Я глядел на нее с мольбой, а она держала деликатную паузу.
- Нет ли у Вас работы, которую можно выполнить прямо сейчас? Я согласен на все и за любые деньги!
На непроницаемом лице Вероники, как мне показалось, проявился некоторый интерес. Она молчала, глядя на меня в упор. И тут я совершил такое, на что при здравом уме ни за что бы не решился. Я обогнул стол, встал с боку от девушки, и... опустился перед ней на колени! Она смотрела на меня сверху вниз, и, казалось, что-то раздумывала. Несмотря на всю неадекватность моих действий, я не увидел на лице Вероники испуга, брезгливости или отражения другого сходного чувства. Она не требовала от меня подняться. Просто спокойно смотрела мне в глаза.
- Так уж впрямь на все? - спросила она почти не изменившимся голосом, с нотками легкой игривости.
- Да! - я не раздумывал.
- Есть одно поручение, которое я Вам могу дать.
- Но для начала проверим, на что вы способны.
Она встала со стула.
- Целуй – сказала она и подставила свою ножку. Я припал губами к мягкой коже и стал ее целовать.
- Выше!
- Еще выше!
Я покрывал поцелуями ее ножку, поднимаясь выше.
Вероника поставила ножку на стул и приподняла край юбки, благо разрез позволял, что бы я мог добраться до ее киски. Моя голова находилась уже возле ее промежности, когда она отодвинула трусики.
- Вылижи!
Мой язычок только коснулся ее киски, как другая рука схватила меня за волосы и прижала к розовой щелке, я стал лизать ее, погружая язык в ее недра. Продолжалось это не долга, Вика отстранила меня.
- Ну что ж, язычком ты работаешь не плохо.
- Пойдем, посмотрим, как ты работаешь руками.
- Дело в том, что у нас в туалете засорился унитаз. Коллектив, как ты понимаешь, в основном женский, справиться с проблемой сами не можем. Вызвали сантехника на завтра, но до прихода специалиста туалетом пользоваться нельзя. А потребность от этого не исчезает. Мы ведь тоже люди!
Когда мы подошли к туалету, тот оказался заперт изнутри.
- Твою мать! Кто? - голос Вероники сделался властным.
Стоящие неподалеку несколько девушек, собиравшиеся уже идти домой, весело переглянулись.
- Да Ленка там засела. Живот у нее прихватило.
- Она что, не видела, что унитаз забит?
- Да видела она все. Просто не вмоготу ей было. А куда здесь еще посрать можно?
Из туалета вышла девица с длинными ногами, обтянутыми узкими джинсами. Вероника ей шутя погрозила кулаком. А девица нежно похлопала себя по заднице, блаженно закатив глаза с украинским акцентом пропела:
- Ну Вероника Сергеевна! Зато моей попе теперь так хорошо, так хорошо! Вы ведь не будете ее за это бить.
- Ее нет, тебя да! - Вероника смеясь размахнулась, девица Ленка взвизгнула и отбежала.
Клозет был достаточно просторным, но унитаз стоял только один. В заполнившей его на три четверти в мутной коричневой воде плавали две крупные свежие какашки. Вероника усмехнулась, покачала головой и обратилась ко мне:
- Ну что, Вы еще не передумали?
Мне было ужасно стыдно. Я представил, как буду сейчас ковырять чужое дерьмо... В туалете прочно держалось густое амбре свежего дерьма. Я посмотрел в унитаз, на Веронику, на заглянувшую в дверь Лену и ...возбудился. Наверное, замотанное тело дало ошибочную реакцию. Но мысль о том, что