мне:
- Как? - спросила она, скептически наклонив голову. Я замялся. Как это называть я не знал.
- За интим что ли? - спросила она, сама найдя подходящее слово.
- Ну да:
- Ага, щас, всё брошу! Нашёл себе дурочку: Ишь деловой какой! Пошёл ты знаешь куда? Сказать куда?
- Я знаю куда: - поспешил я остановить её, - ты думаешь я тебя купить хочу? Отнюдь! Я просто предложил тебе акт дружеской взаимопомощи. Я тебе помогаю материально, а ты мне: так сказать физически:
- Так! Закрыли тему! - оборвала Катя, - пошли уже, засиделись.
Остальных детей мы обходили молча. Мои реплики повисали ...в воздухе, да и желания говорить больше не было. Меня отшили, и на душе было тяжко: Мы обошли ещё пятерых детей и постепенно дарить подарки стало некому.
Почему-то подарков оказалось меньше, чем детей, видимо кому-то мы вручили два. Возможно я подарил дополнительный подарок той мамаше с грудью (о чем я не жалею) , а может быть той бабуське, что поила меня коньяком (только не это!) . Так или иначе, но дарить мне ничего не пришлось. Родители сами приготовили девочке куклу, а мальчику настольный футбол. Они лишь хотели, чтобы их вручил я.
\"Только не перепутать, детям мороженное, бабе цветы!\" - повторял я про себя, доставая игрушки из мешка и путаясь в своей непомерно большой шубе. Когда я вручал девочке футбол, меня слегка качнуло.
- О футбол! - обрадовалась девочка и убежала с ним играть.
- О кукла: ??? - удивленно заныл мальчик и скривился, как от лимона.
- Это кукла Маша! Ты посмотри, её можно раздевать и: А впрочем с Новым годом! - поспешно сказал я и скрылся за дверью, увлекаемый Снегурочкой.
Когда мы оказались на лестнице, было уже начало двенадцатого. Мы раздали все подарки, и даже посох и мешок кому-то отдали. Я был теперь налегке, и оставалось только дойти до дома, чтобы там тихо справить Новый год. В конце ноября меня бросила девушка, уйдя к какому-то кооперативщику, и я остался совсем не у дел. Встречать новый 1990-й год с родителями мне не хотелось, и я решил встретить его в гордом одиночестве.
- Ну вот и всё, - сказал я Кате, - мы славно поработали и славно встретим Новый год.
- Тебе-то хорошо, - сердито сказала она, - а у меня в холодильнике шаром покати: Опять одна водка будет и на закуску селёдка: Как обычно напьются все сегодня, а утром не будут помнить кто кого трахнул: Так на прошлый
Новый год моя подруга залетела неизвестно от кого. Кто-то ею хорошо попользовался, пока она спала:
- Да ты же сама отказалась, - сказал я, - а так бы встречала праздник при деньгах.
- А сколько? - деловито спросила она.
- Двадцать пять: - робко сказал я.
- Ну это ещё куда не шло: - вдруг сказала Катя, - если ещё хотите, то можно:
- А где?
- А тут есть чердак?
Мы поднялись на самый последний этаж. Он был не жилой. Здесь жители ближайших этажей хранили всякую дрянь - старые лыжи, санки, стол без одной ноги, стулья без сидений и ящики непонятно с чем. Свет там не горел, и лишь тусклый лучик с предыдущего этажа не давал наступить полной темноте.
Я посмотрел на неё. Катя смотрела на меня в упор. Я снял бороду и несмело её поцеловал, а она мне ответила. От неё пахло дешевой советской косметикой, пудрой. Я почувствовал на губах вкус её помады и привкус никотина от сигарет \"Опал\", которые она курила.
- Ну как будем: сзади? - спросила она несмело, - я в юбке, так что можно:
Наверное в самом страшном похмельном сне никому не могла бы привидеться такая утопия - Дед Мороз, который трахает снегурочку в подъезде дома!
Однако да, это было! Картина новогоднего абсурда наяву!
Я снял с неё шубу и сложил на ящики. Катя крепко упёрлась руками в стену. Я задрал её юбочку вверх, приспустил вниз колготки вместе с трусиками, которые были заштопаны в нескольких местах. Её попка была узкой и почти не выпуклой, как у мальчишки, но тем не менее вполне апетитной. Я достал член и приставил к ней. Катя застонала, а я нащупал рукой заветной дырочку и вошёл внутрь.
- Осторожней! - попросила она, - я не привыкла так сразу!
По телу прокатилась сладкая истома: Я стал делать поступательные движения. Мой дружок расправился внутри неё, стал крепким и горячим. Катя молча терпела его в себе, на её лице было сосредоточенное выражение, будто она что-то пытается вспомнить. Мне было приятно, но уж больно непривычно. Подъезд: Эхо: Снизу постоянно доносились чьи-то голоса: Кончить всё не получалось. Катины сапоги скользили по полу, выложенному жёлтой сортирной плиткой. От частых толчков член часто выскакивал, попадая не туда.
- Всё у меня попа замерзла! - вдруг сердито сказала Катя, - давай в рот?
- Давай, - сразу согласился я, уже слабо веря, что из этого вообще что-то получится. Она резво натянула трусики обратно, потом расправила колготки и опустила юбочку; поспешно влезла в свою шубку.
- До чего же холодно! - стучала она зубами, - ну ладно, давай по быстрому:
Она села передо мной на корточки и взяла в руку мой член. От переживаний тот совсем сник. Катя его поцеловала, и он слегка воспрял духом, отправляясь в её теплый ротик. Постепенно он снова стал самим собой, распрямился и даже стал упираться в её горло. Я положил Кате руку на голову и стал направлять её движения, то учащая, то замедляя.
Действовала она вполне профессионально, ни разу не коснувшись его зубами. Когда я уже почувствовал приятное жужжание где-то в глубине завестных недр, хранящих запасы семенной жидкости: снизу раздался шум. Я вздрогнул. Глянул вниз через перилла. По лестнице поднималась большая компания, освещая путь бенгальскими огнями, как гномы в сказке про Белоснежку. Гномы что-то пели, и явно шли к нам. Я понял, что даже орального оргазма мне не видать:
- Кать, они сюда идут, надо прекращать: - сказал я.
- Может давай по быстрому? - спросила она, не вынимая члена изо рта.
- Я так не хочу:
Она встала и вытерла губу носовым платком.
- Замечательно! Оттрахал меня, дал член отсосать, а теперь уходим? Я что тебе что шлюха какая-нибудь дешёвая?
Но к нам уже поднимались. С гордым видом Дед Мороз без бороды и
Снегурочка с размазаной косметикой прошестовавали мимо шумной компании.
Они молча проводили нас квадратными от удивления глазами.
- Слушай, Кать, а пойдём ко мне? - предложил я, когда мы очутились на улице, - или у тебя другие планы?
- Пойдем, - сразу согласилась она, - других планов нет.
Идти далеко было не надо. Я жил в доме напротив. Мы поднялись ко мне на второй этаж. Я открыл дверь, зажёг свет. Из зеркала на меня глянуло незнакомое лицо Деда Мороза, и разгоряченное лицо Снегурочки. Волосы у неё на лбу слиплись, щёки горели.
Мы сняли униформу новогодних персонажей и снова стали похожими на самих себя. Я накрыл стол, порезал колбаску, достал шампанское.
- Ну и бардак у тебя! - насмешливо сказала Катя, а потом добавила, - почти как у нас в общаге!
Мы вместе засмеялись. Я щёлкнул ручкой черно-белого телевизора \"Рекорд\". На экране возник преславутый Миша Горбачёв с бокалом шампанского.
- Желаю вам в новом, тысяча девятьсот девяностом году: - послышался такой знакомый характерный голос президента. Я достал из ванны бутылку \"Советского шампанского\",