Остров. Глава третья: Остров Буян или осень на носу, а запасов нет

Паромная переправа оказалась довольно своеобразной. Вместо причала, механизмов и прочего, что в голове всплыло при слове «паром» в помине не было. Были две большие лодки, скреплённые между собой металлической решёткой на которой были закреплены доски. Этот паром хмыкнул, заскрипел, но принял меня с машиной. Владимир-паромщик, как настоящий перевозчик по реке времени, громко сморкнулся, плюнул, ухватился за шест, торчавший из воды.
- Ты, паря, давай другим. Вон, лежит! - Вова налёг на шест, сдвигая с места этот плот.
- Даю! - На самом деле давать мне удавалось с трудом. Но я пыхтел, потел, вкладывая силу в опускаемый ко дну шест. - Якорь?
- Какой якорь? - Вова широко улыбнулся, показав торчавшие жёлтые от табака зубы. - Тут течения нет. Верёвкой привяжешь и хорош. А весной! Да! Весной тут всё как на Ниагаре!
- Водопад что ли? - Мда, пару - тройку таких ходок и стальные мускулы на зависть качкам обеспечены.
- Чего? Нет. Не падает тут ничего. - Плот двинулся плавно, попав на глубину, ослабив нагрузку на мои вздувшиеся мускулы. - Зимой лёд толстенный. Весной вода несётся! А пока солнышко прогреет, лёд пройдёт, паром успеваешь подготовить. И чуть - сразу на воду. Народ-то в церкву идет.
- За перевоз денег берёшь? - Сколько же за такую работу берёт?
- Какая плата? - Он пожал плечами. - Вот тут налечь надо. Обойти косу. - Он навалился на шест, кося на меня. Всё, прошли. Он вытер пот со лба. - Денег с общины платят за парому с района, да и ладно. Чего денег брать?
- А. - Кто платит, какая община, с какого района, сколько? Одни вопросы. Это для него всё понятно. Для меня же его ответ сплошной ребус. - И часто, вот так? - Шест в моей руке дрожал.
- Да, нормально. - Он прицелился шестом в берег. - Вот мы и дома. Давай, подваживай!

Стальной трос всё-таки был. Пока я придерживал паром от сползания по образовавшемуся течению, паромщик соскочил, закрутил ручку то ли лебёдки, то ли сирены воздушной тревоги. Тонкий тросик напрягся, выскочил из воды, потянул паром к берегу, вытаскивая его нос на песочный язык.
- Всё. Приехали. - Он радостно улыбнулся. - Обратно проще.
- И сколько вас тут живет? - Местечко отсюда виделось пустынным.
- Да, я один. - Он вытащил доску, уронил на борт парома. - Бобыль я.
- Кто? - Что за зверь такой - бобыль.
- Ну, как это? Вдовец, дети все в городе.
- А другие родные? - Машину надо аккуратно спускать. В песке может застрять. Где ещё доски?
- Только племяш Юрка. В районе обитает. Изредка приезжает. Но приезжает.

Машина осторожно сползла с парома, также осторожно прокатилась по доскам на песке и резво взлетела на пригорок, за которым стояла небольшая группка домов, небольшая, но красивая, резная и воздушная церковь. Подкатив к домам, я остановил машину, отключил двигатель, открыв уши громкой тишине, струящейся вместе с ветром. Какая красота! Я поднялся повыше, к стоявшему тригонометрическому знаку, окинув взглядом всё вокруг. Блестит змейка реки, сжимаемая со всех сторон лесом, как с картинки стоят дома, церковь словно растворяется в дрожащем воздухе. Красота! Я закрутился на месте, расставив руки. Знаете, как в детстве - крутишься, крутишься, а потом остановишься, и всё вокруг скачет, меняет формы? Вот и сейчас, почему-то захотелось покрутиться, посмотреть на этот мир глазами-мозаикой.
- Эт ты чего? - Володя неожиданно встал передо мной с колом в руке. У них тут, что кол непременный атрибут одежды?
- В детстве так вот крутишься. - Я счастливо улыбался - от уха до уха. - Потом падаешь, а в голове всё крутиться! Детство вспомнил.
- А. - Он кивнул. - А то смотри.
- На что смотреть? - Меня переполнило чем-то таким позитивным, что я был готов его обнять и поцеловать. Конечно, Вован не знал, что такое гомосексуализм и в каких формах он проявляется, поэтому, я точно бы получил по морде его сухим, стальным кулаком.
- Да, вот тут всякое такое. - Ответ был исчерпывающий.
- Так что? - Надо прояснить, чтобы не попасть впросак сам того не подозревая.
- Понимаешь, Серега. - Он оперся на кол, взглянул на ту сторону реки, откуда мы двадцать минут назад стартанули. - Ночевал ты в нехорошем месте.
- Это как в нехорошем? Поясни. - Я сел на землю, он присел напротив, положив кол перед собой. Как оружие.
- После того, как метеостанция сгорела вместе с девками, начались там всякие там. Как говорили нам приезжавшие корреспонденты полуторогесы. - А, он имеет в виду аномальные явления? - А потом, - он вздохнул, - люди стали один за другим как мухи мереть. Спали как сурки и умирали во сне. Один только очнулся, выпил бутылку водки залпом, сказал, что бабы там жаркие и отдал душу. Вот с тех пор, эту деревеньку все мы и обходим. - Твою мать! Вот же так?! Вот, блин, попал!?? Кому сказать? Не поверят! Я, на самом деле, с приведениями со всеми тяжкими и без остановки?!! - А кто там появляется пришлый либо с ума сходит, либо становится как упырь.
- Ага. - Про упырей понятно. - Поэтому, кол осиновый, привоз на остров с церковью, проверка, а моё кружение тут расценено как бесование?
- Ну, вроде так. - Вован вытер нос, кивнул мне. - Ну, что, Серега? Делать-то, что будем?
- Уж точно не колом по голове! - Я рассмеялся.
- Ну, посмотрим. - Он улыбнулся, а у меня внутри всё сжалось. Ведь, если что, не залежится. Врежет колом, а потом ещё и насадит как поросёнка на вертел. Мда.
- Какой дом свободен? Хочу пожить у тебя пару дней. - Действительно, надо очухаться от пережитого, к тому же тело требовало реабилитации. Залюбили бы меня насмерть эти красавицы, не появись он с колом.
- Это можно. - Он встал, показал пальцем в сторону домов. - Вот те, четыре все свободные. Выбирай, живи. Только там протопить надо. А для этого дрова-то напилить и нарубить надо.
- Прямо как в сказке. Чтобы получить что-то, надо сделать что-то.
- Так, это. Сказку-то люди говорили, мудрость передавали. - Сказочник-фольклорист потянулся, расправляя мышцы. - Пошли, посмотрим, что там и как.
- Пошли. - Я встал, отряхнул штаны от приставшей травы. - Колом-то бить не будешь, Владимир?
- А что тебя, Серега, бить-то, коли ты нормальный? Дурной немного, но нормальный. - Психолог от природы пошёл вниз, неся на плече кол.

Напилить, нарубить дров на протопку дома оказалось делом не хитрым, но требующим время. К вечеру, уставший, я вытащил из ящика с выпивкой коньяк и пошёл в гости к соседу. Хлебосольный сосед удивил таким набором закусок, что я растерялся.
- Это ты сам всё делал? - Рука невольно схватила солёный помидор. М!!! Какой вкусный!
- Часть да. Часть жена племяша помогала. А часть Иринка делала.
- Родственница?
- Ну, вроде того. - Он помял губы, словно что-то соображая. - Садись! Чего тянуть? - И потянулся к бутылке. - Стой, а ты случайно не того?
- Чего того? - Одни загадки у него. Захар-загадкин ты наш!
- Не алкаш?
- Не замечался. - Я улыбнулся. - Тем более, с такой закуской нам белочка не грозит, точно.
- Кто? Белочка? - Он удивлённо посмотрел на меня. Тьфу! Надо же понимать где ты, с кем ты. А то потом весь вечер будет вечером разгадывания шарад с обеих сторон!
-