одна, осмотрелась. Комната была очень просторной. Пушистый, мягкий ковёр под ногами, кресла и туалетный столик, зеркала, в центре возвышалось огромное высокое ложе под шёлковым балдахином небесно-голубого цвета. И ещё Анна увидела большую розовую ванну на изогнутых золочёных ножках, доверху наполненную тёплой водой. Только сейчас она поняла, что ей хочется смыть с себя усталость и дорожную пыль.

Она охотно скинула платье и опустилась в горячую воду. Потёрлась мягкой мочалкой и порозовевшая, свеженькая ощутила, как по телу разлилось приятное расслабление. Хотелось уснуть прямо так, сидя в ванне. Но Анна всё-таки вылезла, закутавшись в простыню, забралась на огромную кровать, которая, покрытая голубым шёлковым покрывалом, напоминала бескрайнее море. Анна, подогнув ножки, устроилась на краю, сразу утонув в непривычной мягкости постели.

Она очнулась от нежных прикосновений. Открыв глаза, увидела склонившегося над ней Сержа. Его волосы были мокрыми, а на обнажённой груди в кудрявящейся чёрной поросли блестели капельки воды. Видимо, он тоже принял ванну.

— Аннета, девочка, — улыбаясь, прошептал он, — проснись, пожалуйста.

Он приподнял её одной рукой, а второй выдернул покрывало, скинул с неё мокрую простыню, в которую Анна завернулась.

— Вот так будет лучше, — вновь улыбнулся он и осторожно, едва дотрагиваясь, поцеловал розовый перламутр губок.

Анна совсем проснулась и потянулась руками к его шее, обняла, уткнулась носиком в ключицу.

— Извини, — её губки раскрылись в улыбке, — я заснула... Где ты был?

— Я устроил Джима и отдал некоторые распоряжения... — отвечал он, откровенно любуясь ею, скользя по ней тёмно-синими волнами своего взгляда.

Атласная кожа её восхитительных форм, лежащих на роскошном шёлке белоснежной постели, была невыразимо прекрасна. Его взгляд заставил её затрепетать, щёчки вспыхнули от смущения и желания, которые, соревнуясь, разом овладели ей. Тонким пальчиком Анна провела по его лицу, обрисовала брови, ровную форму прямого крупного носа, красивые тонкие губы, улыбающиеся ей, решительный волевой подбородок с маленькой ямочкой посередине.

О, как она любила эти черты! Любила с самого первого мгновения, как увидела их, поначалу сама себе не отдавая в этом отчёта. И там, у водопада его робкий поцелуй, который он, спасая её из реки, украдкой оставил на её губах, открыл ей истинные её чувства к пирату. С той самой минуты она жила только им. На острове они были счастливы. Что-то будет сейчас, когда он привёз её в эти прекрасные покои? Не наскучит ли она, простая и скромная, непривыкшая к роскоши, ему, рождённому в этом великолепии? Сердечко Анны учащённо забилось, глаза заблестели, безуспешно пытаясь скрыть подступившие слёзы.

— Любимая, ты плачешь? — удивился Дюваль и поцеловал мокрые глазки.

— Нет, нет, милый, — улыбнулась она, — я, должно быть плохо вытерла лицо.

— Не увиливай! — он чмокнул её носик. — Признавайся, в чём причина твоей грусти!

— Просто так, — прошептала Анна, — я... ты кажешься мне сказочным принцем, — вдруг призналась она. — Я и не думала, что... Здесь так красиво, что... мне страшно... Знаешь, я совсем не привыкла жить в таком дворце...

— Не привыкла, значит, привыкнешь, — улыбнулся он, теснее прижимая её к себе, — это просто, девочка... Ты достойна большего! Я готов весь мир бросить к твоим ножкам...

— Мне страшно, — тихо сказала Анна, — я боюсь, что разочарую тебя...

— Какая же вы глупенькая, мадам Дюваль! Уже стали мамой, но так и остаётесь маленькой упрямой девчонкой, вбиваете в вашу хорошенькую головку всякие глупости! — усмехнулся Серж и расцеловал её щёчки.

Он потянулся к её губкам, но Анна остановила его, зажав ему ладошкой рот.

— Подожди, пожалуйста, — попросила она со странным выражением лица, словно обдумывая что-то, потом вдруг сказала: — Мне надо сказать тебе одну вещь... только обещай, что не будешь смеяться...

— Я весь внимание, — сдерживая улыбку, серьёзно отвечал Серж.

— Знаешь,... я... когда я оказалась вашей пленницей, я решила умереть... мой стилет... Я носила его не бедре, засунув в чулок.

Глаза Дюваля удивлённо расширились.

— Я решила, что, если... ты попытаешься... взять меня силой, я воткну его в себя... Но в глубине души... уже тогда, ещё совсем не зная тебя, я... понимала, что не смогу сделать это... Не смогу не потому что мне страшно убить себя, а потому что... я хотела быть твоей... И если бы ты попытался... овладеть мной, я бы отдалась тебе... Хотя потом, наверное, всё равно наложила бы на себя руки...

— Аннета, девочка моя любимая! — срывающимся хриплым голосом отвечал Дюваль. — Я знаю это... давно знаю... Я понял это в ту минуту, когда, спасая тебя от Тома, тащил с палубы в каюту... и потом мы ругались и... Мне достаточно было просто заглянуть в твои глаза... В твои огромные чёрные звёзды... — он вдруг засмеялся и добавил: — Я не знал только про стилет...

Потом нависая над ней, склоняясь к её губам, он прошептал:

— Тебе достаточно лишь пожелать меня... я весь твой...

Его губы опустились на её дрожащий ротик, нежно и трепетно втянули его, наслаждаясь ответной покорностью. Языком Серж обследовал внутри каждую точечку этой вишнёвой прелести, пьянея, как от самого лучшего вина. Анна застонала, чуть выгибаясь в талии. Левой рукой он держал её за гибкий, извивающийся стан, прижимая к себе, а правой ласкал вскипающую грудь. Он нежно поглаживал упругие пирамидки, слегка пощипывал пальцами их затвердевшие вершинки.

Обцеловав личико и шейку, его губы тоже завладели её грудью. И теперь уже вместе с руками забавлялись сочными кругленькими «плодами». Тонкие пальчики Анны царапнули спину Сержа, впились в неё короткими, но остренькими ноготками. Она вздрагивала, горячие волны захлёстывали её снизу доверху. А там, в её сокровенном местечке всё буквально плавилось от огня, растекаясь горячей медовой смолой.

Поцелуи Сержа падали на её животик, его язык ласкал маленькую ямочку. И когда его лицо оказалось у неё между ножек, а руки принялись разминать, массировать и взбивать её «персик», поглаживать маленькую тёмную звёздочку, прятавшуюся между половинками, Анна простонала:

— Милый, прошу... сделай поскорее... мммннн...

Её ручка вдруг отыскала его восставшую плоть и ласково охватила её, как бы пытаясь завладеть ею.

Он улыбнулся и ответил хриплым голосом:

— Потерпи, потерпи, любимая... девочка моя...

Потом Анна словно провалилась в какой-то странный сон. Она уже не понимала, что именно происходит, просто ощущала, как медленно каждой крупицей своего тела растворяется в его руках и поцелуях. До неё долетали его рычащие стоны, но она совершенно не отдавала себе отчёта, что сама почти кричит от его ласк.

И вот она ощутила прикосновение его горячей распухшей плоти к своей изнывающей «раковине». Но Серж медлил, всё продолжая дразнить, играть с ней. Он осторожно провёл по распухшим створкам, чуть раздвигая, прошёлся вверх-вниз между ними. Анна вздрогнула, сильнее распахивая ножки, подалась ближе к сладкому орудию мужа, вильнула попкой.

И он взял её. Качнувшись вперёд, до упора продвинулся