совершенно идиотское выражение лица у Анны Гавриловны, созерцавшей весь этот театр абсурда.
…Да…как бы умом не тронулась…хлопот не оберешься…
Уже в комнате у Риммы Николаевны, когда все было готово, Толик уселся в стороне на стуле и разрешающе махнул рукой. Он почувствовал себя зрителем на спектакле с захватывающим сюжетом. Актрисы были великолепны. Правда, они, в общем-то, и не играли, а показывали каждая свою сущность. Анна Гавриловна затравленно, с неподдельным ужасом в глазах, смотрит на подходящую к ней Римму Николаевну…на ее руки..тонкие пальцы ее рук, которые она держит немного перед собой, плотоядно извиваются, как маленькие змейки…Римма Николаевна не дает себе труда, чтобы скрыть свой похотливый взгляд…на устах играет блудливая улыбка.
…Она смачно захватывает в горсти груди Анны Гавриловны ..
- У-уммм, какие крепенькие!
Пальцы-змейки погружаются в белоснежную плоть…Анна Гавриловна, только подрагивает все телом и морщится уголками губ…с усилием возвращает на лицо вымученную улыбку…Ее груди крепко стиснуты так, что между большими и указательными пальцами Риммы Николаевны торчат розовато-коричневые, еще по - девичьи размытые соски. Неожиданно, Римма Николаевна, издав какой-то животный приглушенный стон, склонила голову и лизнула сначала один сосок…затем другой..
Толик увидел, как Анна Гавриловна прикрыла глаза, ее голова немного запрокинулась назад…она даже, чуть-чуть, приподнялась на цыпочках. Зрелище было очень сексуальным, но Толик не знал, что ЭТО можно обозвать таким словом. Секса в СССР не было! Про пидорасов он был в курсе, а, вот, о девушках с острова Лезбас он не имел ни малейшего понятия. Также ему была неведома аббревиатура БСДМ…
…Но шоу продолжалось в режиме non-stop. Затвор Мишкиного фотоаппарата клацал со скоростью пулемета. Оторвавшись от грудок с заметно набухшими и заострившимися сосочками, Римма Николаевна смачно, взасос, поцеловала совсем обмякшую учительницу в губы, при этом ее руки переместились ей на бедра и скользнули под панталоны. Толику и снимавшему все это безобразие Мишке было хорошо видно, как под белой тканью, шаловливые ручки Риммы Николаевны тискают и раздвигают дородные ягодицы Анны Гавриловны.
Заканчивая свой долгий поцелуй, Римма Николаевна прикусила ей до крови нижнюю губу, но та даже и не вскрикнула, только зачумлено посмотрела на нее. При всем происходящем, Римма Николаевна ...ухитрялась находится, вместе со своей пассией, в выгодном для съемки ракурсе. Так, что Мишке отводилась только роль нажимателя на кнопку спуска.
…Вот она приспускает на Анне Гавриловне панталоны…
- Ух, какие у нас тут райские кущи – растягивая слова, произносит Римма Николаевна, запуская пальчики в густую растительность лобка… Подводит Анну Гавриловну поближе к Мишке, чтобы он снял крупный план...несколько раз шаловливо дергает за длинные вьющиеся волосы…раздвигает их…приседает рядом на корточки…приближает лицо к ее промежности …ее ноздри слегка трепещут…
- А, как, целочка-то пахнет….Сладенькая!….Неебанная!…
Затем Мишка фотографирует, как его мама демонстрирует податливость ягодиц Анны Гавриловны…острым ноготком трогает нежное колечко ее ануса…После этого приказывает ей совсем снять панталоны и все остальное.
Толик, решил, что пора и ему поучаствовать. Но Римма Николаевна, вновь припав к его ногам, попросила еще немного времени…Ну, ладно…
Тут, до этого бессловесная, Анна Гавриловна подала голос
- Римма…Николаевна…мальчики…то есть, простите, Господа…я…я очень в туалет хочу..ну, по-маленькому…
Римма Николаевна, смеясь, погладила Анну Гавриловну по выпуклому животу
- Наша девочка пи-пи захотела…Сейчас мы тебе, лапочка, все устроим…Момент!
Она вышла из комнаты и быстро вернулась с детским горшком с ручкой.
- Вот, тебе, Анютка, посудинка…сохранилась еще кое от кого – она подмигнув Толику, кивнула в сторону Мишки – наверное, тебе будет ловчее на четвереньки присесть, чтобы пизденка над горшком оказалась…знаешь, как сучки приседают для таких дел…ты же у нас сучка…или кобылка…а, может, телка?...А, напрудишь мимо – заставлю язычком вылизать!...Так…горшочек поставим сюда, чтобы Михаилу было удобнее тебя снимать…Да, да, дорогуша, мы же не можем не увековечить такой момент!
Анна Гавриловна, в очередной и, как выяснилось позже, не в последний раз, попавшая под каток буйных фантазий Риммы Николаевны, неуклюже пыталась примостится над бывшим Мишкиным горшком. Наконец ей это удалось. После разрешения Риммы Николаевны, она еще несколько секунд не могла начать писать, но, в итоге, справилось со стыдом и волнением. Раздалось такое знакомое всем с детства журчание. Закончив, Анна Гавриловна осталась на четвереньках, боясь без разрешения слезть с ночной посудины.
- Так, где же они – Римма Николаевна обвела взглядом комнату – а, вот! Нашла!
Она подняла с пола около трюмо свои трусики в горошек. Велела Анне Гавриловне оставаться на карачках, но приподнять попу. Стоя сзади нее, она неторопливо и удовольствием протерла ей трусиками промежность, затем сказала
- Ну, а, теперь Аннушка, возьми горшочек и выпей все что нассала!
Губы у бедной Анны Гавриловны мелко затряслись, она судорожно замотала головой
- Нет, нет…я…не могу..нет, нет…
Римма Николаевна удивленно вздернула брови. Ничего не говоря, она достала из кармана чулок. Резко растянув его, щелкнула. На Анну Гавриловну этот звук произвел большое впечатление. Она осторожно взяла обеими руками горшок и, подавляя позывы на рвоту, икая и прерываясь, выпила всю свою мочу. Римма Николаевна похвалила ее, заботливо, как мама, вытерла все теми же трусами ей лицо.
- Ну, Анюта, ничего же страшного…а, может, даже и полезно…Говорят мочой лечатся…
Теперь садись на мой диванчик. Сегодня ты королева!...Ручки, деточка, на затылок..вот, так.. Подожди маленько…
Римма Николаевна – вот, чума – фантазия у нее была неистощима – приспустила на себе брючки, элегантно так, раскорячилась. Поигрывая бедрами и откляченным задом, она тщательно подтерла себя между ног все теми же, многострадальными трусами. Мишка щелкал фотоаппаратом.
- Открывай, сучка, рот пошире..еще шире…
Придерживая Анну Гавриловну за волосы на голове, она, буквально утрамбовала ей в рот трусики. Остался торчать только небольшой кусочек шелковой ткани.
Какая трудная судьба у этих трусиков – подумал Толик – всего за несколько часов ими дважды подтерлись и дважды запихали в разные рты. Тем временем, Римма Николаевна вновь взяла в руки чулок. Анна Гавриловна в ужасе замычала и замотала головой. Римма Николаевна на мгновенье задумалась…
- Ладно, ладно…я ведь только хотела тебя привязать…но, если ты даешь слово, что не будешь брыкаться...то, не буду. Ну?...
В ответ раздалось интенсивное мычание, которое Римма Николаевна расценила, как положительный ответ.
- Ну, и, ладненько…ручки держи на затылке…есть у меня специальная подушечка для таких случаев…мы тебе ее под попу подложим…вот, так..а, чулочек я, все таки тебе на шейку повяжу …так, на всякий случай…
Со стороны казалось, что заботливая мама ухаживает за больной дочкой. Толик уже и не мог понять, играет Римма Николаевна или она на самом