Мой неожиданный роман. Часть 5. Финал

Мы с Давидом поселились в небольшой квартирке на окраине города. Он отдал мне большую комнату, а сам разместился в меньшей. Разговаривал он со мной исключительно по делу. Я проплакала всю ночь. Элла звонила мне раз пять, но я не стала брать трубку. Я расставила приоритеты еще в тот вечер, и менять что-либо я была не намерена. За завтраком мы с Давидом столкнулись. Вид у него был прямо сказать так себе - темные круги под глазами, глаза сонные.
- Ты плохо спал? - спросила я, протягивая кружку чая.
- Не спал, - ответил он мне и сел напротив.

Я чувствовала себя виноватой... Мне так хотелось окружить его заботой и вниманием, но он пока не был готов к тому, чтобы все забыть и начать с чистого листа. Я уважала его решение и старалась сделать все, чтобы ему было комфортно рядом со мной пережить эту ситуацию.

По дороге на работу я была твердо уверенна, что мое решение правильное.
- Привет, - сказала я Элле, подходя к кассе. - Я хочу уволиться.
- Ты не брала трубку, - сказала она, но я пропустила ее слова мимо ушец. - Что ж, иди в подсобку, пиши заявление, - сказала Элла спокойно.

Я зашла, взяла ручку, лист и стала писать. Зашла Элла, проверила документ и попробовала поцеловать меня, приблизившись.
- Нет, - грубо ответила я, отойдя подальше.

Она жестом показала мне на выход.
- Не появляйся здесь больше никогда, - и она толкнула меня в сторону выхода.

Я бегом побежала на улицу и жестом остановила такси. Из моих глаз полились слезы. Мне было обидно, что я оказалась в такой ситуации, где хорошо в данный момент не было никому из этого проклятого треугольника. Подъезжая к дому, я постаралась привести себя в нормальный вид, чтобы Давид ничего не заметил. Я не хотела, чтобы он нервничал и злился. Он открыл дверь и выглядел крайне плохо.
- Что с тобой? - бросилась я к нему, позабыв о нашем нейтралитете.
- Заболел, кажется.

Лицо Давида было красным, глаза слезились. Он бесконечно кашлял. Я тут же отправила его в постель и пошла в аптеку за лекарствами.
Заварив чая и вооружившись градусником и таблетками, я вошла в его комнату. Додо лежал, укрывшись одеялом, и молча глядя на меня. Он взял чай, отпил и поморщился.
- Пей, - сказала я. - Легче станет.
- Надеюсь, - сказал он и сделал глоток.
- Померяй температуру, очень тебя прошу, - сказала я, оставив градусник на тумбочке, и встала, чтобы пойти к себе.
- Не хочу, - сказал он. - Я не хочу тебя заразить, но очень прошу тебя остаться, - он подвинулся, показывая, что я могу лечь рядом.

Не колеблясь ни секунды, я аккуратно легла. Он укрыл меня своим одеялом и крепко обнял, гладя мой животик рукой и зарываясь щетиной в моих длинных волосах.
- Ты не представляешь, как ты мне дорога, - прошептал он, обнимая меня настолько крепко, насколько это возможно.
- Я уволилась, - сказала я, гладя его по руке. - Скоро закончатся каникулы и я буду ходить только на учебу.
- Отлично, - ответил он мне и через пару минут засопел. Я немного поворочалась и вскоре тоже уснула в объятиях своего больного и все еще обиженного мужчины.

Проснулись мы ближе к вечеру. Давиду стало немножко лучше, слегка беспокоило только горло.
- Не целуй меня, - улыбнулся он, - я все еще заразен. А лечить, как ты, я не умею...
- Умеешь. Твои прикосновения исцелят меня от любой болезни, - я провела его рукой по своей щеке, а затем по губам, целуя его ладонь.

Давид отстранился.
- Я не буду заниматься с тобой сексом.
- Совсем? - я округлила глаза.
- Интересный вопрос. Ну, пока не выздоровлю, совсем.
- Ты меня не простишь? - решила я задать так интересующий меня вопрос.
- Я простил тебя за твои эксперименты, да, хотя мне и неприятно. Переспать с девушкой - ладно, наверняка, многие в молодом возрасте пробуют что-то запретное, хотя я оргий с лицами своего пола избежал, но я не могу понять, что же мне в большей степени неприятно - мысль о том, что ты спала не с кем-то, а с моей старшей сестрой, или то, как легко ты перепрыгнула из койки в койку.
- То есть ты такого мнения обо мне? Считаешь меня шалавой? - я оттолкнула его рукой и отодвинулась.
- Нет, не считаю, не глупи, я просто не так выразился, милая. Но мы быстро сблизились, а ведь до этого ты была с ней - этот факт ведь ты отрицать не станешь.
- Да между нами с ней был просто секс, будто у тебя ни с кем такого не бывало. Мне просто было хорошо, ясно?! Мне это нравилось, быть с ней рядом и заниматься сексом. Но я никогда, слышишь, никогда, не была с ней в отношениях. А вот тебе-то я вчера призналась в любви!
- Я понял тебя, можно бы и без подробностей, - ответил он, игнорируя мои слова о признании.
- Сомневаюсь, что понял. Ты считаешь меня шлюхой!
- Нет, Таня, разве что долбанной истеричкой в данный момент. Прекрати кричать, нам нужно просто обсудить ситуацию.
- Что обсуждать? Что я перепрыгнула из койки в койку? Ну нет уж, спасибо. Или то, что ты больше меня не хочешь?
- Я хочу тебя. Но не хочу заразить, пойми. Поэтому давай отложим...
- Ясно все, ага, - я встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Плача в своей комнате, закрывшись, я уяснила истину, о которой говорил Давид: я правда стала истеричкой. Я хлопала дверьми, плакала и кричала за последнее время больше, чем за всю свою жизнь.

Его отпуск был окончен и, еще слегка приболевший, Давид на следующий день вышел на работу. Мы не общались, точнее, я просто игнорировала его слова и утром, и вечером, после его первого рабочего дня. Я утром молча поела, глядя в сторону, и ушла к себе. Купаться вечером же я пошла только тогда, когда услышала, что он выключил телевизор, чтобы лечь спать. Не знаю, что именно меня так зацепило, его слова или нежелание моего тела, но я была решительно настроена на «информационное голодание».

Наутро второго дня моего молчания Давид приготовил завтрак, а я все также молча поела и села за компьютер.
- Ты ведешь себя как маленькая, Таня! - Давид по-прежнему пытался выудить из меня хоть слово.
- Ты меня не хочешь. Я приняла это, - все, что я смогла ответить, и встав, обиженно ушла к себе.
- Ну пиздец, - выругался Додо и стал собираться на работу.

За молчанием прошел еще день. На следующее, уже третье, утро он вновь увидел мое недовольное лицо, молча доел и также молча ушел на работу. Я, уже привыкнув, что никто не касается моего тела, утолила свою физическую жажду днем сама, наедине с какой-то порнушкой, также, как в свое время это делал Давид. Намного легче не стало, с полноценным сексом это никогда не сравнишь, но я развлеклась и немного порадовала свое тело прикосновениями.

К вечеру я решила приготовить борщ, ибо кушать было нечего. Я купила продуктов и начала резать капусту, как зашел Давид.
- Привет, - сказал он мне, но я не ответила.

Неожиданно он оказался за моей спиной и с силой прижал меня к себе. Я выронила нож и оперлась о столешницу, не ожидав подобных выходок. Он грубо гладил мои груди, засунув руку под маечку. Оторвавшись от меня, он одним движением расстегнул ширинку, а затем смел в разные стороны капусту, развернул меня и молча усадил на столешницу. Он задрал мою юбку вверх, сорвал трусики, рывком стащил