не испытываю потребности в утешении таким образом чем-то ограниченных вожделений.
- Скажите мне, дорогая мисс Френкленд, сами вы сильно возбуждались, подвергая моих сестёр порке?
- Ещё как, даже кончала; но опасение, куда всё это приведёт дальше, в то же время удерживали меня от жестокостей. К чрезмерной суровости я прибегала как бы в отместку за невозможность хоть чуточку остановиться ради того, чтобы только похотливо обнять, но если бы однажды я зашла так далеко, что сделала их свидетельницами своей маслянистости, я бы никогда больше не порола их так сурово, а только лишь слегка, дабы подогреть их страсти до уровня, где уже не до стеснений, превратить их в рабынь моей воспламененной похоти. Даже теперь, время от времени, у меня появляется желание сделать это, особенно с милашкой Илайзой, ибо, я думаю, она в гораздо большей мере склонна к любовному вожделению, чем Мэри. Разве не так, дорогой Чарли?
- Мне трудно судить, но вот если бы вы доставили такое сладостное удовольствие услышать потом обо всё этом из ваших уст; это возбудило бы в нас дополнительные восторги и пришпорило бы в нас желание возобновить сражение.
- Не думаю, что для этого ещё чего-то нужно; ваш славный дрекол твёрд словно железный.
- Это ваша,.. - не знаю как её назвать,.. - причудливая мысль получить удовольствие от Лиззи…
- Да, признаюсь, мысль причудливая, распутная, развратная, похотливая…
- Так вот это она заставила его встать, и мне следует опять ебануть вас, иначе он лопнет.
- Меня также, мой дорогой мальчик, мысль эта воспламенила; не теряйте же время; меня сейчас так сильно тянет на это!
(И, повернувшись ко мне своим задом, быстро становится на четвереньки).

Я поступаю так, как мне указано, и вот наступает удивительная агония наслаждения, после которой мы замираем, причём она падает на постель, потянув за собой и меня. И мы долго лежим бесчувственные, почти на полчаса погрузившись в молчание.
Этой ночью мы больше наш разговор не возобновляем, но я твёрдо намерен вынудить (склонить) её в скором времени привести в исполнение свою мысль и к тому же каким-то способом намекнуть Лиззи, чтобы она уступила её желаниям, не давая ей никакого повода думать, что между нами что-то есть, и будучи равным образом озабоченным тем, чтобы мои ночные сочленения с мисс Френкленд остались в тайне.

Следующая ночь опять проходит во всякого рода эротических наслаждениях, какие только можно вообразить. После глубокого полуночного сна, который, как всегда, имел место в тесных объятиях друг друга, обнаружив, что мой бедный (казалось бы почивший) петушок приобрёл крепость, как если бы находился в тисках, я, не дожидаясь её пробуждения, заставляю свой дрекол войти твёрдо стоящим в её пизду, которая невольно его сдавливает своими доставляющими такое физическое удовольствие внутренними складками. И как только я начинаю осторожные движения, она тут же возбуждается и быстро просыпается, после чего разделяет со мной все восторги эротической и похотливой свежеутренней ебли. Потом мы поднимаемся удовлетворить свои природные желания и охладить свои возбуждённые нервы обильным омовением.

Когда мы возвращаемся в постель, я замечаю, что мисс Френкленд вынула что-то из своего гардероба, завернула в платок и с неким таинственным видом поместила под подушку. Я ничего не сказал. После взаимного очищения мы обычно не отказываем себе в похотливом гамаюше, после чего мисс Френкленд большей частью спрашивает в виде одолжения, не прикончу ли я в куло? Так, вроде бы, по-итальянски или по-испански будет слово «жопа».

Я слишком уж сильно люблю её так возбуждающее заднепроходное отверстие, чтобы отказаться. Она опускается как обычно на колени, крепко стискивает (хорошенько приподнимает) бёдра и опускает голову, таким образом выставляя свою славную задницу. После того как я совершаю обычную преамбулу, толкая туда и сюда в её изобилующей соками пизде так, чтобы мой дрекол был хорошенько смазан, я затем ввожу его, неизменно медленно и постепенно нажимая, пока он не обволакивается по рукоятку, после чего мы, как правило, на несколько минут останавливаемся, чтобы обменяться взаимными пульсациями и подавливаниями. И в эту сладострастную паузу я вижу, как её рука крадётся под подушку, вытаскивает платок и кладёт себе под живот. В скором времени я нахожу, что что-то большое входит в её пизду и таким образом делает моё обиталище ещё более тесным и узким. Я начинаю двигать и нахожу это нечто в другом, парадном входе отбивает такт в том же ритме, что и мои движения. Я нащупываю её выступающий клитор и тру его так, что он становится твёрдо стоящим. Просовываю руку ниже и нахожу, что она сама себя пробует иметь с помощью искусного дидло (фаллоимитатора) не очень пугающих пропорций.
- Ничего себе, моя дорогая! – вскрикиваю я. – Почему вам не делать это открыто? Вы же должны знать, что моим величайшим желанием является самыми что ни на есть возможными способами доставлять вам удовольствие в наших непристойных играх. Так дрочите же им, моя любимая, и будьте уверены: если это усиливает ваше наслаждение, то значит и моё.
- Благодарю вас, мой дорогой Чарли! Суйте же, суйте!.. Я на седьмом небе блаженства… – так мне здорово!.. Словно два дрекола работают во мне одновременно…

Она объяснялась бы и дальше. Но её слова то и дело прерываются экстазами, производимыми двойной еблей, и она обильно истекает раньше меня, убедившись в этом, я заставляю себя сдержаться и в награду за это заставляю её в конце концов кончить с крайним избытком восхищения удвоившего моё собственное.
Дневной свет в это время заливал помещение, и было уже довольно позднее утро, чтобы приступать к какому бы то ни было разговору о новой участнице в наших любовных сражениях, поэтому он был отложен до следующей встречи.

Но это происходит не так скоро, как мы надеялись, ибо как раз в этот день дала о себе знать лучшая часть мисс Френкленд. А для меня это оказалось к счастью, что у неё наступили месячные, а так как Мэри они только что закончились, это позволяет мне посвятить одну или две ночи моим возлюбленным сёстрам, которым мне следовало объяснить, почему я в последнее время пренебрегаю ими.
- Я не очень-то хорошо чувствовал себя, - говорю я. – И вот стал думать, что наша неумеренная ебля становится чрезмерной для меня. Поймите же, что я один, а вас две, и я чувствую, что, если продолжу свои чрезмерные усилия, то надорву здоровье и свалюсь.
- Ни в коем случае, дорогой Чарли! – Восклицает Мэри. - Во истину, вы делаете двойную работу по сравнению с нами. И даже больше, потому что мы не можем не похвастаться потоком, так из нас извергающимся, по сравнению с тем, что делаете вы, когда мы истекаем. Вам следует позаботиться о себе. Мы же не будем так взыскательны в будущем, а лучше станем охлаждать себя взаимным гамаюшем с Лиззи.

Таким образом я нахожу оправдание перерыву в ебле в течение некоторого времени.
– Четверть луны вам хватило?
Я киваю головой, хотя понимаю, что возбуждающая способность очаровательной и вызывающей вожделение мисс Френкленд может сказаться на этих расчётах.
Я неизменно остаюсь