Остров. Глава девятая: Гарем гарему рознь или многожёнец

До острова я добежал очень быстро. Даже не подозревал за собой такую прыть. Часто оборачиваясь, не упала ли моя находка, я пересёк эти три километра одним махом. Выскочив на берег, я остановился, окинул белое пространство до острова. Куда идти? Провалиться у самого острова под лёд, утащив туда же эту полуживую девушку, мне не хотелось. Я потянул пистолет, чтобы дать сигнал, но Вович выскочил на крыльцо, вскинул руки. Смотрит в бинокль. Я замахал руками, приветствуя его, тепло избы, возможность спасения замерзающей находки. Вович выкатил что-то похожее на широкие сани, сел на них. Звук заведённого мотора проскочил мимо меня, ударился о стенку деревьев, разлился вдоль речного берега. Моторизация?

В избу мы затащили её в охапку. Ира хлопотала, подбрасывая поленья, расстилая на столе одеяло.
- Давай спирт! - Вович поправил ноги девочке. В таких сапогах в лес? Самоубийца. - Воду кипяти!
- Уже поставила! - Она нырнула куда-то в бок, появилась с большой бутылкой, полной жидкости. - Раздевайте же!

Промокшая и взявшаяся льдом одежда с треском ломалась льдинками под нашими руками, неохотно уступая её тело. Девушка была без сознания, что и помогало, и мешало нам. Слой за слоем мы снимали с неё одежду, удивляясь как можно было вот так легко одетой пойти в лес. Явно из города. А может быть попала в какую-то ситуацию, из которой только один выход - побег в зимний лес. Ирина копалась в сундуке, доставая тёплые вещи, когда мы стянули с лежавшей девушки платье, остановились.
- Чего встали!? Бабы не видели? - Она спиной чувствовала наши действия? - Давайте её догола раздевайте! И растирайте ноги! - А повернувшись, охнула, прижав вещи к груди. На теле лежащей девушки чётко выделялись три холмика - две груди третьего размера с удивительно прозрачными кружочками околососковой области и животик, под которым чернел прямоугольничек рыжих волосиков. - Едрёна же мать!
- Что встала? Голой бабы не видела? - Съехидничал Вович, растирая руки спиртом.
- Быстро! - Она подскочила к столу. - Из печи чугунок с горячей водой. Быстро!

Она закашлялась от вливаемой в рот водки, завозила рукой по лицу, растирая остатки по подбородку. Порозовевшая, с мокрыми волосами она напоминала инопланетную диву из фильма «Пятый элемент» в момент пробуждения внутри лабораторной колбы. Только на той было что-то напоминающее одежду, а на ней только цепочка с крестиком.
- Жива? - Ирина наклонилась к ней, подхватила голову. - Где больно?
- Где я? - Она обвела взглядом вокруг, увидев нас, завозилась, словно хотела соскочить и броситься на улицу.
- Лежи. Ты в безопасности, всё хорошо. - Ирина погладила её рыжие волосы, сделала знак рукой - «тащите одеяло».

Через три часа она уснула. Ирина всё это время поившая её каким-то травным отваром, кутавшая её в тёплый платок, устало вышла из комнаты, села к нам за стол.
- И где ты её, вот такую нашёл? - Ирина посмотрела на шторку, выполнявшей роль двери в той комнате.
- У берёзы, что, там, на повороте...
- У рогатки. - Вович уже устроивший мне опрос, давал пояснения. - И пёр её сюда.
- Мда. - Ирина покачала головой.
- А она что? - Вович кивнул мне - «наливай».
- Что-что? Молчит. - Ирина подтянула к себе стопочку. - Ну, за встречу.
- За возвращение. - Поправил я.
- А вернулся? - Вович подцепил пальцами капусту, посмотрел на шторку.
- Вернулся.

Пока растопили мой дом, пока то, пока сё, короче, укладывались уже в темноте. Я на сдвинутых лавках, рядом с печкой, с рюкзаком под головой, Вович и Ирина в спальне, найдёныш в комнате для гостей. В угловую комнату спать я не пошёл. За стенкой постель четы Вовичей, которые явно собирались в ночь немного пошалить. Мне же, уже недели полторы не видевшей женщины, было бы трудно лежать за стенкой. Поэтому причина изменения положения в избе была очень правдоподобной - чужая женщина в избе. Снаружи, о чужих, предупредит Трезор, или по простому Трёшка, приблудившийся по осени пёс, а внутри надо быть настороже. И ничего, что девушка в положении, да ещё после долгого блуждания по лесу.

Она вышла к утру, такая же белая как рубашка, в которую обрядила её Ирина. Я поймал её у двери, аккуратно прижал рот, свернул руки, пытавшиеся выцарапать мне глаза. Появилась сонная Ирина, в платке на голое тело, помогла отвести обратно беглянку. Та явно была в каком-то состоянии полной несознанки. И хотя освещение было никакое - тусклый фонарь «летучая мышь" - я понял, что Вович и Ирина зря времени не теряли. Животик явно контрастировал с фигуркой Ирины. Молодцы!

До того момента, пока не встал Вович, я сидел на табуретке у двери, придавливая деревянную колодку кобуры бедром. И думал. Прав ли я, что отойдя от дел, осел тут? Что делать с Машей? С Викторией? Как быть с родителями? Хотя с тем, что я получил за свою долю должно хватить надолго. А может быть их привезти сюда? Свежий воздух, природа, опять любимый ими огород можно разбить тут на той стороне хуторка? Или не поедут? Ладно, посмотрим. К новому году привезут их, посидим, поговорим, что-нибудь решим. Так и встретил я новый день с полной неразберихой в голове. И только я занялся наведением порядка в своей протопленной избе, как Трёшка застучал голосом сигнализируя о чужих. Я дёрнул пистолет, накинул тулуп, двинулся на улицу. Кого принесло?

Принесло Викторию. Сидевший в санях Спиридон, лихо покрикивая на лошадь, свернул с речки, перескочил образовавшейся у берега небольшой ледовой вал, затормозил, практически у самых ворот в сарай. Виктория соскочила с саней, вынырнув из-под тулупа, бросилась мне на шею, где затихла на мгновение, словно ребёнок, который возвращается домой и виснет на шее, ощущая себя, таким образом, в безопасности. Пока распрягали лошадь, переносили вещи, знакомились, наступил обед. За стол сели все кто был, за исключением найдёныша. Она лежала, повернувшись спиной к миру, рассматривала стенку, думая о чём-то своём. Так и пролежала весь день. Вечером, когда солнце позолотила верхушки деревьев прощальными своими лучами, я потащил чемоданы Виктории к себе в избу. «Моя женщина» пусть живёт в моём доме. Она не возражала, а очень даже радовалась. Истинную причину своего прибытия она назвала потом, когда внезапно перебравшаяся к нам в избу спасённая, назвавшая себя Елизаветой, уснула. А пока она щебетала, распаковывая чемоданы, перетряхивая вещи, успевая периодически чмокать меня в щеки. Чем даже немного ввела меня в некоторую оторопь. В этот момент на пороге появилась Елизавета, поддерживаемая Ириной и Спиридоном.
- Она сказала, что будет спать там, где спишь ты. - Ирина, чуть отстав, покрутила у виска пальцем - мол, чудит девка. - Упёрлась и всё.
- Ничего. - Виктория с интересом посмотрела на девушку, заметила пузико, бросила заинтересованный взгляд на меня, неё, Ирину. - Давай, проходи.
- Положи у печки с той стороны. - Ирина поставила большой чайник с отваром. - Пусть всегда будет тёплым. И пусть пьёт только это. А то простынет и всё! - Что это всё, она не пояснила, закрыв за собой дверь.
- Девочки. - Я откашлялся. Отделение роддома, приюта,