оргазма не усмирила их.
- Выпей меня сейчас всю до остатка, - поднесла она свое мокрое, слегка кровоточащее «сокровище» к его пересохшему рту, словно испытывая на прочность его чувство к ней.
- Бифштекс, да еще с кровью, - усмехнулся он, но тут же стал пить, жадно вылизывая все, чем щедро награждал в эти секунды ее живительный источник. Закончив работать губами и языком, Николай набросился на ее лицо, покрывая его поцелуями. Она стонала, прижимая ладошкой свою щель, через которую все еще текла живительная влага. Затем она ухватила губами его «бойца» и вылизала все, что на нем еще оставалось от его работы в ее недрах страсти.
…Они лежали, молча, думая о своем. Она радовалась, что наконец-то стала по-настоящему любимой женщиной, и причиной тому был именно тот, которого она страстно и бескорыстно любила, хотя он и был безденежным лейтенантом, в отличие от этого, набитого долларами, но противного ей «Кацо». А он был безмерно счастлив и благодарен ей за то, что его ненаглядная, наконец-то стала его женой, окропив его тело своей первой, девичьей, девственной кровью.
Он обнял ее за шею и, прижав ее ухо к своим губам, с ехидцей спросил:
- Ну, а как же теперь твой грузин? Он-то, поди, мечтает о целочке…
- Да пошел он, барыга! У него ...вместо глаз одни «баксы», - чертыхнулась она.
- Значит, мир? – поцеловал он ее в горячие, пересохшие губы.
- А мы с тобой никогда не ссорились. Просто ты избегал меня, а я тебя все время любила и ждала.
…Он словно на крыльях летел к своему кораблю. Войдя в дежурную рубку, сделал вид, что не заметил, как мичман насмешливо глянул на него. Было ясно, что тому уже услужливо позвонили с КПП.
- Что так долго? – спросил помощник. – До Нового года ровно пять минут.
- Да так…Комбриг накачивал…
- Не знал я, что наш комбриг красит губы, - усмехнулся мичман и протянул лейтенанту маленькое зеркальце, из которого глянуло на него измазанное помадой вперемежку с кровью лицо и в кровь искусанные губы.
Эдуард Зайцев.