И очень скоро она ткнулась лицом мне в плечо и каким-то странным голосом рассказала, что она отказала домогательствам шефа, и теперь боится, что ее выгонят с работы. Она работала в какой-то фирме, где ей неплохо платили, - и потеря работы означала для нее конец учебе, т. к. нечем было бы платить за общагу.
Вначале я предложил плюнуть на гадов и найти новую работу; я даже сам вызвался искать для нее работу – но Радуга качнула головой. Оказывается, она подписала какую-то бумагу, что она не будет работать еще около года нигде, кроме этой конторы, и если она нарушит обещание – с нее стянут штраф.
Тогда я решил пойти в контору и разобраться с шефом сам. Я, правда, особой силой не отличался, но голос имел громкий, внушительный, и, если было нужно, нередко «брал испугом». Радуга отговаривала ...меня – она боялась; на вопрос, в каком качестве я пойду туда, я ответил:
- В качестве твоего парня, конечно же, - и в знак подтверждения обнял ее за талию.
- «Парень не годится»: шеф скажет, что это здоровая конкуренция, и что он намерен меня у тебя отбить – сказала Рада (так я называл ее), освобождаясь от моих объятий. Она снова заулыбалась – я, кажется, развеселил ее, - и у меня сразу улучшилось настроение.
- Придется прикинуться твоим мужем, - говорю я.
Как только я это сказал - сразу появилась какая-то жутковатая щекотка внутри. Рада ответила:
- Ну, скажешь ты, что мой муж... ну, накричишь на него... А что дальше? Он меня выгонит, и все. Зачем я ему такая – строптивая и женатая?
И тут мне пришла в голову идея, от которой у меня даже похолодело внутри. Она была настолько невероятной, что я впервые испугался делиться ею с Радой. Но все-таки спросил:
- Рад, а сколько ты еще протянешь на неопределенности? Месяц сможешь?
- Не уверена, говорит она, - хотя можно попытаться. Но зачем? Что ты придумал?
- Что я придумал, я скажу завтра – сказал я.
- Нет, говори немедленно – даже завизжала Рада от нетерпения, и требовательно положила мне руки на плечи...
Что оставалось делать? Я сказал ей:
- Рад... А не пожениться ли нам взаправду? Ты возьмешь мою фамилию, я устроюсь на твою работу, мы будем работать вместе... я буду мозолить глаза шефу, и он побоится трогать тебя. В ЗАГС заявление за месяц подается... Что скажешь? – И поспешно продолжал: - Знаешь, ведь люди женятся и при куда меньшей близости, чем у нас с тобой. А для меня все равно – дороже, чем ты, человека нет...
Результат был совершенно неожиданным: Рада смотрела на меня секунду или две, раскрыв рот, потом – вдруг бурно разревелась, упав мне на грудь. Она обняла меня и вжималась в меня, как ребенок. Я, совершенно озадаченный и растроганный, гладил ее по голове, перебирал ей разноцветные пряди, говорил «Радочка, солнце, ну не надо, не надо», наконец – поцеловал в макушку...
Наконец Рада немного успокоилась, отчаянно посмотрела на меня – и спросила:
- Означает ли это, что ты просишь у меня руки?
Я не знал, что ответить, и молчал – но недолго, не больше двух секунд. Наконец мне, к счастью, все-таки хватило ума сказать:
- Конечно, да!
Рада сказала:
- Я подумаю над твоим предложением...
Тут я понял, что мне пора, и сказал:
- Засим разрешите откланяться – до завтра. Только... – и я, снова шагнув к Раде, привлек ее к себе, крепко обнял, шепнул – «не плачь больше!» - и ушел.
В шесть утра меня разбудил звонок. Я взял трубку – звонила Рада.
- Ты невыносимый соня! Ты читаешь смс или нет?!! – голос ее звенел каким-то незнакомым волнением.
- Во сне – честно говоря, нет, – ответил я, - еще не научился.
- Ну, так прочитай! – сказала Рада, и я услышал гудки.
Я открыл папку смс и, уже догадываясь, что она мне написала, прочитал:
«Я СОГЛАСНА!!!!!!!!»
Я вскочил с кровати и побежал к ней.
Того, что меня ожидало у Радуги, я не предвидел никак. Я хотел распахнуть ее дверь – но было закрыто. Тогда я постучал; за дверью послышались шлепающие шаги, и Рада спросила «кто там?» Я сказал: «бандито-гангстерито», - щелкнула щеколда, открылась дверь, я вошел, оглядываясь в поисках Рады... и вдруг какое-то существо - страстное, восторженное, горячее и совершенно голое - обвило мне шею руками, прижалось ко мне упругой голой грудью, лизнуло мне шею...
Это была Рада. На ней не было ни тряпочки. Она сжала меня крепко-крепко, - так, что я даже задохнулся, - потом подняла лицо (по щекам ее текли слезы) и стала целовать меня. Вначале – робко и нежно, а потом, когда я стал отвечать ей – все сильней и сильней.
Через минуту мы целовались, всосавшись друг в друга, как присоски, ели друг друга губами, терлись языками, вылизывали друг другу рты сверху донизу... руки мои сомкнулись на обнаженной талии Рады, и я гладил ее тело – все более и более нетерпеливо... Во мне сверкала настоящая радуга – да, именно так и было, - и я растворялся в ней...
Потом мы присели – и Рада начала раздевать меня... Ее лицо было красным, счастливым, но под глазами были темные круги, - она всю ночь плакала, и по щекам до сих пор бежали мокрые дорожки. Я обнимал ее, гладил упругое, нежное тело, целовал пухлую грудь, о которой столько мечтал по вечерам, мучал языком твердые сосочки, заставляя ее урчать, как медвежонка – и не верил своему счастью: неприступная, неописуемо прекрасная Рада «соблазняет» меня... Рада на коленях у меня стала будто совсем другим человеком - застенчиво-страстным, отчаянно-искренним; в каждом ее движении, порыве, взгляде вдруг обнажилась какая-то трогательная интимность, от которой сводило дыхание.
У меня никогда не было девушек. Я уже давно смирился с этим: моя внешность ни на кого не производила впечатления, - и про себя решил отпраздновать следующий день рождения визитом в публичный дом. Как хорошо, что я не поспешил!..
...Рада раздела меня догола. Она стояла на коленках передо мной и целовала мне гениталии – длинными, скользящими прикосновениями языка, от которых я просто растекался в лужу. Руки ее сновали по моему телу – по самым чувствительным, интимным его уголкам, - и у меня было чувство, будто меня оплетает тончайшая паутина ласки. Я не верил всему происходящему, мне казалось временами, что я еще сплю - и вот-вот проснусь... Когда Рада обняла меня и пригласила лечь – я заставил себя сказать (ибо того требовал «долг чести»):
- У меня нет презерватива...
На что Рада страстно зашептала мне:
- Я хочу от тебя детей!!! Много!!! Хочу тройню!!! Хочу целые ясли!!!!..
И мы окунулись в сверкающую нирвану. Я впервые в жизни занимался любовью, и вначале чувствовал себя неуверенно – но Рада была настолько нежна и внимательна, что через полминуты все словно пошло само собой, и я будто бы ехал по сладким рельсам. Она подставила мне вагину, попросила поцеловать ее – и я целовался с ее вагиной взасос, вылизывал ее, а Рада урчала низким, рокочущим голосом, как дикий зверь. Я никогда не слышал у нее таких низких нот... Потом она позвала меня к себе, помогла мне войти в себя – и вот я уже с наслаждением хлопаю яйцами по ее мохнатому холмику, всаживая в него член до упора. Мне хочется распороть Раде брюхо своим членом, всадиться в ней с потрохами, с головой; я ускоряю ритм и начинаю