все решило элементарное желание подзаработать, или, говоря точнее, "срубить на халяву". Но не того ли самого хотел и он? Так что желания были вполне понятны и объяснимы. Вот только как-то подозрительно быстро все сложилось:.
Время тянулось необыкновенно медленно. Он пытался что-то читать, смотрел какую-то муть по телевизору, раз десять садился пить кофе, потом позвонила Зинка, и он отказался от встречи. Словом, Леньчик был в "творческом мандраже". Еще утром он сбегал в магазин, купил пленку для своей видеокамеры, проверил провода, сначала положил в сумку штатив, потом подумал и вынул. Нет, снимать он будет руками. Никаких штативов.
Потом сел писать сценарий и бросил, махнув рукой. Решил, что пусть все будет так, как получится. Что писать, когда он и предположить не мог как все это будет.
А действительно, подумал Леньчик, растянувшись на диване, как все это будет? Что, они лягут на постель, Славик начнет раздевать свою жену, гладить ее, ласкать, целовать, а он будет стоять рядом с идиотской камерой и наблюдать? Отпад. А потом? Сколько это будет длиться по времени? Он попытался представить себе все в реальности и не смог. Почему-то воображение не шло дальше расстегивания плаща и кофточки.
А произошло все до обидного буднично. Когда Леньчик звонил в дверь, он полагал, что Валюхи еще нет, что они со Славиком успеют все оговорить и подготовиться, но оказалось, что супруги уже были дома. Славик открыл дверь в накинутом на голое тело халате и, не особо запахиваясь, протянул руку:
- Привет! Проходи. Мы в спальне, - и скрылся за дверью. Леньчик остался один. Он снял куртку, ботинки, поправил брюки, причесался, потом, вздохнув, взял сумку и направился к супружеской опочивальне.
В комнате было полутемно, шторы задвинуты, горел один красноватый ночник на комоде, придвинутом вплотную к спинке кровати. На постели, под расписанной большими желтыми цветами простыней, укрывшись ей до самого подбородка, лежала Валентина. Славик сидел у нее в ногах все в том же халате, правда, запахнутом и даже подвязанным поясом.
- Привет! - поздоровался Леньчик. - Репетируете?
Супруги молчали. Только Славик шумно вздохнул.
- Че случилось-то?
И снова ответом Леньчику была тишина.
- Понятно. Передумали. А я, как дурак, собирался, пленку вон новую купил:
- Да он не может ничего, - с тихим смехом проговорила Валентина.
- А я предупреждал - ничего не получится, - отпарировал Славик. - Не могу я так - при свете, да еще:
- Что-то я не понял. Кто что не может? Я же только пришел, мы еще и не пробовали ничего! И потом. Разве это свет? Кто с таким светом что снимает? Нет, делать, так делать. Давайте сначала попробуем, а потом будете стонать и плакать.
Правда, что наступление - лучшая оборона. Перейдя к активным действиям, Леньчик щелкнул выключателем. Спальня осветилась полным светом.
- Так. Музыку включи какую-нибудь. Только хорошую. Давай-давай, - кивнул он Славику. Тот послушно встал и вышел в другую комнату, потом вскоре вернулся с магнитофоном и кассетами.
- А что включать?
- Ну, медленное что-нибудь, красивое. Вот - "С любовью рядом", сборник красивых мелодий. Ставь.
Славик послушно щелкнул кнопкой магнитофона.
- И еще. Вы что разделись? Кто вас просил? Начинать надо с самого начала.
- Ты что, - удивилась Валентина, - будешь снимать, как он меня раздевать будет? И я тут перед тобой голяком бегать буду?
- Ой-ой-ой! А на пляже ты бегаешь, это ничего?
- Дурак, я там в купальнике.
- Уж эти ваши купальники:
- А я? - включился в разговор Славик.
- А что - ты? Чего я там у тебя не видел? Что, после свадьбы что-то новое выросло? Да нет, пару недель назад в бане были, все прежним осталось. Так что вы решайте, или работаем как надо, или пошли чай пить. - Леньчик замолчал и прислонился к стене.
- Ну, ты выйди хотя бы, - попросила Валюха.
- Не выйду. И даже отворачиваться не буду. Привыкайте ко мне как к мебели.
- Ничего себе, мебель. С ногами, руками и глазами. Слушайте, а может действительно, чайку? - это уже предложил Славик, правда, очень нерешительно.
- Ну ладно, - согласился Леньчик. - Пошли покурим.
Но они не вышли. Валентина откинула простыню и медленно, не торопясь, повернулась к приятелям всем своим телом. Оно было таким теплым, мягким и светлым, что Леньчик замер. Ее глаза смотрели лукаво и насмешливо, руки лежали вдоль тела, едва касаясь ног. Розоватые груди склонились друг к другу, а там, ниже, открывались такие изгибы, такие линии, а от пупка до легких, чуть рыжеватых волос в треугольнике между ног, кожа слегка подрагивала и Леньчик делал над собой усилие, чтобы не упасть на постель и не припасть губами к этим подрагивающим пупырышкам.
- Валя, - прошептал Славик, но она поманила его пальцем к себе и он пошел, и сел на кровать. Леньчик метнулся к сумке с камерой и стал лихорадочно доставать ее, включать, наводить объектив, потом вспомнил, что не снял с объектива крышку, потом, что не ту нажал кнопку, а когда все было нормально, он прислонился к стене и замер. Камера захватила всю Валюхину фигуру, и та неожиданно для обоих парней раскрылась, засветилась каким-то особым, внутренним светом. Она приподнялась на локте и обхватила свободной рукой Славика за шею и прижала к себе. Сначала, подставила его губам грудь и Славик, весьма робко начал целовать, потом ее рука опустилась к его бедру, закрытому халатом, и пальцы забегали по нему, застучали, зацарапали. Леньчик приблизил объектив и ему стали видны эти пальцы с яркими ногтями, вот они спустились чуть ниже и ухватили халат, собирая его в складку, неспешно, сантиметр за сантиметром, пока не открылась волосатая Славкина нога и пальцы заскользили по ней еще глубже, туда, в темную пока еще глубину и скрылись в ней. Славик вытянул ногу и пальцы снова стали видны. Они путешествовали по его животу, сдвигая халат, и только мизинец, самый маленький пальчик со свежей царапиной прямо у ногтя, касался смуглой кожицы на выступавшем из волос, не видном еще полностью, скрытом второй полой халата Славкином члене.
Леньчик перевел камеру выше, к Славкиной голове. Но там ничего интересного для себя не нашел - Славка все также прижимался к Валюхиной груди, не рискуя опуститься ниже или вообще предпринять какое-либо активное ...действие. Видимо, камера весьма смущала молодого супруга, так как уши его горели огнем, а Валюха, откинув голову и закрыв глаза, словно бы наслаждалась этим вниманием. Вот она приоткрыла рот, глотнула и Ленчик проследил за глотком, взяв крупным планом горло, потом еще раз поднялся выше, к глазам, к чуть подрагивающим ресницам с французской тушью, к завиткам темных волос, к легкой улыбке на губах.
Он, наверное, так бы и остался у этого лица, никуда не отводя камеры, так ему хотелось видеть эту нежную кожу, эти легкие, почти незаметные движения мышц, ощущать их рядом с собой, но Леньчик пересилил себя.
Опустившись чуть ниже, камера остановилась на валюхиной груди. Нет, не на той, которую целовал Славка. Та была невидна из-за его головы. Зато свободна была другая. Маленькая, упругая, с чуть заметным, еще не совсем напрягшемся соском, эта грудь