Публичная мамка - 2

Я велел маме заказать себе в ателье школьную форму, примерно такую же, что носили девочки в советские времена: короткое, намного выше колен, коричневое платьице с короткими рукавчиками, – на воротнике и рукавах – беленькие узорчатые оборки; белый кружевной фартук, белые гольфы до колен и белые банты в косичках. В очередной раз купил маме малюсенькие элегантные трусики-стринги модной итальянской фирмы «Rosa Selvatica», спереди украшенные набивной вышивкой, а сзади декорированные кружевом в виде цветов. Когда мама примерила дома эту чарующую обновку, без стеснения раздевшись передо мной до гола, – я был просто в восторге. Особенно понравился вид сзади: молочного цвета стринги, выполненные из высококачественного заграничного материала, мягко повторяли все изгибы и выпуклости маминой аппетитной попы.

Готовое школьное платье меня не удовлетворило: показалось слишком длинным, и я сказал маме, чтобы она вручную подшила подол как можно выше. Сам показал отметку, докуда шить. После того, как мама сделала всё, что я хотел, и надела на себя это коротенькое девчоночье чудо, – её большая пышная попа была едва прикрыта.
– Вова, как я пойду в таком виде на улицу? – испугалась мама, разглядывая себя перед зеркалом. – Нет, в таком коротком платье я не выйду – у меня же всё абсолютно видно…
– Но вот и хорошо, – хмыкнул я. – Ты должна сразу возбудить пацанов, чтобы они набросились на тебя и изнасиловали. Нам ведь это как раз и нужно.
– Но меня увидят соседи, – не успокаивалась взволнованная мама.
– Пусть видят и завидуют, какая ты у меня красивая и сексуальная, – возразил я. – Красота – это ведь в нашей стране пока ещё не преступление? А красота, как известно, – спасёт мир! Вот и спасай.
Когда всё было готово, я направился в школу, где раньше учился, договариваться с малышнёй. Мне нужны были ребята как минимум из шестого класса. На спортивной площадке за школой у какого-то класса шёл урок физкультуры. Я приметил знакомого мальчугана лет четырнадцати, который жил в нашем квартале, в соседнем доме, поманил к себе пальцем.
– Чего надо, Вофан, – подойдя вразвалочку, с ленцой спросил он.
– У вас какой класс, Ромка? – спросил я знакомого.
– Седьмой «Б», а тебе какой надо?
– В принципе, сойдёт и ваш… Тут вот какое дело, – подмигнул я ему заговорщически, – у меня есть на примете одна классная шлюха. Она всем даёт, правда, за деньги. И ещё – не любит разговаривать о своём возрасте и представляет себя девочкой-школьницей, хоть самой уже под сраку лет… Одевается в короткое школьное платье и ходит по улице. Если хотите, Ромка, можете изнасиловать шлюху, я её приведу куда скажете, она пойдёт за любым, кто башли заплатит. Ты подбери из своего класса или из шестого – пацанов побогаче, у кого крутые предки, собери деньги и звякни мне на мобилу. Договоримся о встрече.
– Идёт, Вофан, я в теме, – понимающе произнёс продвинутый подросток. – Сколько можно взять с собой челов?
– Чем больше, тем лучше, сам понимаешь, – алчно сказал я. – Лишние лавэ никогда не помешают, а пизда шлюхи, думаю, выдержит всю вашу бригаду в лёгкую, сколько не приводи! Она к работе привычная.
– Трахать шиксу будем только в переднюю дырку, или можно и в рот? – уточнил молодой начинающий ёбарь.
– За ваши башли – любой каприз, Ромка, – обнадёжил я малолетку. – Минет, анал – за дополнительную плату.
– Что такое «анал»? – спросил школьник.
– Это когда трахают в жопу, – доступно объяснил я.
– Что мы хачи, в пердельник сношать? – скривился Ромка. – Там гамно…
– Как хотите, – пожал я плечами. – Прочие извращения, – садо-мазо, BDSM, пытки, «золотой дождь», копро – за тройную цену.
– Круто! – враз загорелся Ромка. – Значит можно над ней издеваться?
– Я же сказал – любой каприз! – повторил я. – Выложите тройной тариф и делайте с сучкой всё, что хотите! Можете принести с собой наручники, если у кого папаша – мент, плети, хлысты, цепь с собачьим ошейником. Она всё это ужасно любит. Особенно – когда мочатся ей в рот и кончают в ухо.
– Жесть, – похотливо хихикнул мальчик Ромка, никогда ещё не слыхавший таких соблазнительных речей. У него уже встал писюн, и ему хотелось продлить сладкий эротический трёп.
– Вофан, а ты откуда её знаешь? Сам, небось, драл? Так ведь? Твоя шикса?
– Это коммерческая тайна, пацанчик, – загадочно намекнул я. – Поменьше языком трепись… Я работаю от фирмы, усёк!
– Что за фирма?
– Сексуальных услуг… Агентство такое есть, – пояснил я пареньку. – Я – агент. У нас – крутая крыша, понял… Так что – всё по закону. По нашему… И молчок об этом! Только своим! Посторонним, а тем более предкам – ни звука! Иначе, сам понимаешь…
– Понял, не бзди куриным гамном, Вофан, – успокоил меня семиклассник. – Короче, сёдня я поспрашиваю челов, кого не увижу, – свяжусь вечером по компу в Инете. Завтра тебе звякну, скажу результат. Бай! Мне пора. Училка, гляди – икру мечет, весь класс по струнке стоит, меня ищут. Я пошёл.
– Бай, Ромка! До звонка, – небрежно хлопнул я продвинутого чела по протянутой, маленькой руке.
На следующий день семиклассник Ромка, как и договаривались, позвонил и забил стрелку со мной и мамой на вечер следующего дня – в парке Электровозостроителей, неподалёку от Кемпинга – временного пристанища иностранных туристов. Но парком этот зелёный массив назвать можно было чисто условно. Так значилось только в официальных бумагах в чиновничьих городских инстанциях. На самом деле это была заброшенная глухая окраинная роща, в самых дебрях которой была такая глухомань – что куда до ней и непроходимой сибирской тайге. Запросто заблудиться можно. Это было излюбленное место удовлетворения похоти «хорей» (так мы, пацаны, называли совокупляющиеся влюблённые парочки), прыщавых великовозрастных онанистов и прочих извращенцев.

Я сказал в «трубу» «Ок»! и поинтересовался, сколько их будет. Ромка ответил, что пока с ним вместе набирается одиннадцать «крутых» челов, предки которых – сама крутизна, у всех – «бумеры», «мерины», «вольвы» или навороченные слоноподобные джипы. Молодящиеся, с большими жёлтыми отвислыми сиськами в разрезах дорогих платьев, маханши – в золоте и брюликах, седые, раскормленные «динозавры» – в малиновых пиджаках от Кордена, с золотыми цепями и челюстями. За спиной – свора крутой, отмороженной охраны, вооружённой импортными стволами до вставных зубов. Клацающая по волчьи челюстями – кого бы порвать, как тузик грелку.
Закончив разговор с Ромкой, я сейчас же позвонил маме и предупредил, чтобы она завтра не задерживалась на работе, а сразу ехала домой – есть хорошая подработка. Мама меня поняла и сказала, что приедет пораньше: возьмёт часть работы на дом.

Я еле дождался следующего дня. Несколько раз звонил маме в офис, справлялся, скоро ли она будет. Мама отвечала, что есть ещё некоторые срочные дела, начальница не отпускает, но она с ней договорилась, что уйдёт сегодня пораньше. Вскоре мама примчалась и я, раздосадованный долгим ожиданием, изнервничавшийся, стал в бешенстве бить её в коридоре по щекам, и кричать, что она «блядь» и «проститутка» и совсем меня не любит, иначе не заставила бы так долго ждать!
Мама