своём коротеньком коричневом платьице, в беленьких гольфиках до коленок, с пышными белыми бантами в кокетливых «хвостиках». На улице на неё все оглядывались. Никто ничего не понимал. Платье на ней было такое короткое, что сзади, от малейшего колебания подола, видна была попа. Маме было стыдно. Она покраснела, как девочка. А мне наоборот нравилось идти с ней рядом. Пусть мужики завидуют, что я иду с такой сексапильной красоткой. Я специально взял маму под руку и вплотную привлёк к себе, чтобы прохожие поняли – я её кавалер.
На остановке я завёл маму в самый угол, крепко облапил и стал при всех целовать в губы. Мама не сопротивлялась, сразу размякла и подчинилась моему доминирующему напору. Горячо и жадно ответила на поцелуи. Ждавшие на остановке транспорта горожане стыдливо отворачивались. Мама еле оторвалась от моего напористого засоса. Простонала горячо мне на ухо:
– Вова, сынок, что ты делаешь? Все видят!!!
– Ну и пусть, – беспечно шепнул я в ответ и взял маму за попу, утопил палец между ягодицами, потом сунул ей в рот. Мама, прикрыв от удовольствия глазки, с жадностью его облизала.
Подошёл троллейбус, и мы поехали к назначенному месту встречи. Ехать было недолго, всего три остановки. Когда, наконец, с небольшим опозданием, добрались до парка и нашли нужную аллею – на небе стало пасмурно, солнце скрылось за верхушками деревьев. Пацаны-малолетки, увидев нас, одобрительно зашумели. Мама им очень понравилась и они в нетерпении потирали руки. Было их, как и обещал Ромка, одиннадцать человек. Он подошёл ко мне, поздоровался по блатному, полуобняв и слегка коснувшись щекой моей щеки. Протянул собранные у пацанов деньги.
– Вот башли, Вофан, как и договаривались, с каждого носа… Можешь не пересчитывать, всё чётко, как в аптеке!
– Класс, Ромка! – обрадовался я, жадно пряча в карман богатую выручку. – А вот взрослая шлюха. Как видишь, прикинута под школьницу, ей так хочется. Да и вы, ради прикола, можете представлять, что это ваша одноклассница-дылда… Давай, начинайте. Она на пару часов – ваша. За сверхурочные – дополнительная плата.
– Ничего, мы уложимся.
Ромка дал знак своей компании, ребята быстро окружили застывшую в страхе на краю тропинки маму, схватив за руки, потащили в самые кушери. Я двинулся вслед за ними, чтобы контролировать и не допускать никаких недоразумений.

В густых кустах маму грубо опрокинули на ворох листьев, задрали платье, быстро стянули дорогие итальянские стринг-трусики, широко развели в стороны ноги. С интересом разглядывали открывшуюся волосатую мамину пизду, совали туда пальцы, с наслаждением щупали за ноги и попу. Лечь на неё сверху пока не решался никто. Первым подошёл верховод компании – Ромка. Вытащив небольшой обмяклый писюн, уселся маме жопой на грудь, немного подрочив, сунул ей в губы. Мама равнодушно взяла, оттянув пальцами кожицу с вялой головки, по привычке стала сосать. В это время несколько пацанов продолжали сидеть у неё в ногах, жадно лапая за пизду, засовывали ладони под тяжёлые ягодицы.
Писюн Романа в мамином рту быстро затвердел, послушно поднялся и упёрся ей в нёбо. Мама отсасывала у малолетки мастерски, с темпераментом опытной, прожжённой шлюхи. Пацан долго не выдержал этой сладостной пытки губами, выстрелил белой струёй в мамин раскрытый, мягкий розовый рот. Мама всё слизала с мокрой головки, проглотила сперму, благодарно поцеловала Ромкины редковолосые яички. Сказала:
– Спасибо, маленький!
Ромка вытер запачканную спермой руку о мамин белый фартучек, встал с её груди. У пацанов, тёрших пальцами заросшую лохматой волоснёй мамину промежность, уже стояли во всю. Они повытаскивали из штанов писюны и с наслаждением их дрочили, глядя на раскрытую, как большой жадный рот, пизду мамы.
– А ну, давай, ложись на неё сверху, – сказал я одному. – Трахал когда-нибудь свою мамку?
– Не-е, – смущённо протянул семиклассник.
– Ну и дурак! – заключил я. – Ложись и сношай эту… И представляй, что ебёшь собственную мамашу.
Пацан так и сделал. Лёг сверху на мою маму, стал тереться вставшим писюном об её гладкий голый живот. Мама, схватив школьника за писюн, сама ввела его в своё открытое, мокрое влагалище. Мальчуган аж вскрикнул от необычных, сильных ощущений, несколько раз дёрнулся на маме, сжал её сиськи под платьем, и со стоном спустил. Тут же с испугом выдернул член из маминой горячей вагины, обляпал всё ещё текущей спермой фартук и платье. Его место тут же занял другой. Школяры сменяли друг друга конвейером, даже не снимая штанов. Пока один трахал маму в пизду, двое или трое, дожидаясь с нетерпением своей очереди, суетились вокруг сношающейся парочки. Кто-то совал маме писюн в рот, кто-то дрочил, кто-то целовал маму в губы, не взирая на то, что она перед этим сосала чей-нибудь хуй, и у неё был полный рот чужой спермы.

Причёска мамина растрепалась, банты развязались и волочились по земле, на них наступали ногами. Мамин фартук порвали и небрежно, как ненужную тряпку, отбросили в сторону. Кое-кто вытирал об него мокрый писюн. Грязное, вываленное в листьях платье с мамы стащили совсем, расстёгнули и сняли прозрачный кокетливый лифчик. Так что, мама лежала под малолетками совсем голая, в одних измазанных землёй гольфиках, и похотливо стонала. По ногам у неё текло, в расширенной от молодых хуёв пизде хлюпало. Времени прошло всего какой-нибудь час с небольшим, а все уже по разу поимели маму и готовились ко второму заходу.
– Пацаны, кто хочет ссать, – может помочиться на шлюху, она это любит, – внезапно объявил я, видя, что небогатая фантазия малолеток иссякла. – Ссыте ей прямо в рот, а можете обоссать волосы. Это у шлюх называется «золотой дождь»… Пописайте несколько человек в одно море, чтобы не было горя, как говорили в наше время.
Школьники дружно засмеялись, обступили лежавшую на земле голую маму, вытащили писюны. Вскоре на бедную женщину обрушился настоящий ливень. Она решила воспользоваться удобным случаем, и, не вставая, стала мыль тёплой мочой слипшуюся от спермы промежность. Ромка увидел это и специально направил струю в мамину пизду, чтобы она получше подмылась.
Когда все выссались, потрусив над мамой пустыми писюнами, я предложил пацанам раздеться. Так будет удобнее ебать маму. Они со мной согласились и тут же стали сбрасывать на траву и листья под кустами одежду. Вскоре вся компания была голая. В сравнении с большой, упитанной фигурой обнажённой мамы, школяры выглядели худыми ощипанными цыплятами. Но попадались и ребята в теле, хорошо откормленные в «Макдоналдсах».

Я подозвал Ромку, который так же как и я остался в одежде, и сказал, что в оставшееся время неплохо бы устроить импровизированные спортивные состязания или ещё что-то… Допустим, разбить пацанов на две команды по пять человек и провести какую-нибудь эстафету, конкурс или викторину, в которых главным призом будет мамина пизда. Уличный верховод с готовностью меня поддержал, и я тут же пустился импровизировать, задавая юным ёбарям всякие каверзные вопросы.
Встав на середине утоптанной уже полянки, я живо обратился к группе, застывшей слева от меня:
– Итак, наша полуспортивная рощинская