Ирку-лахудру, сам думаю
- Я тебя, милочка, сегодня во все дыры поимею. И попу распечатаю. И ротик.

Пока мыслил, руки сами попу проверили. Да там и распечатывать не надо. Проход хороший, дорога наезженная. Ну оставим попу на сладкое.

Ирка устала. Уже и азарт пропал, и движется еле-еле. Тогда положил ее на спину, сам сверху сел. вначале на бедрышки. Животик глажу, к титечкам подбираюсь. Вроде как прелюдия по новой. Она глаза прикрыла, тащится. Тащись, тащись. Все еще впереди. Передвинулся на животик, титечки мну. Потом и грудь оседлал. Сжал титьки, меж них хуй положил. Прямо хот-дог. Вожу медленно, кайфую. И она не против. Ну до ротика осталось совсем чуток. Наклонился над ней. Уперся одной рукой в валик дивана, а второй хуй в рот тыкаю. Она морду воротит, не хочет. Или просто выделывается. Твои хотелки, милая мне по барабану. По тому самому, на котором в рекламе Наполеон, который Банопарт, сидел. Повертела головой да и остановилась прямо напротив головки. Несмело, будто что-то незнакомое, взяла в рот. Присосалась. А потом ручку подняла, стволик ухватила и поперла. Сосет, причмокивает. И видно, что дело это ей очень хорошо знакомое. Это во времена моей молодости девки скорее в задницу давали, чем брали в рот. Ну выебал в жопу, ну и что с того?

Ирка насосалась вдоволь. И мне приятно. Отпустил я ее. Сильно уж ей приспичило в одно место сбегать. Пришла. Я уже за столом сижу, ее приглашаю. Она на стул попу тырит, а я перехватил ее, к себе на коленки посадил. Да так посадил, чтобы пизда как раз на хуй наделась. В таком положении и выпили-закусили. Она развеселилась, смеется
- Никогда на таком стуле за столом ни сидела.
- Да какие твои годы, Ира, еще и не такое испытаешь.

Разговариваем, я ей титечки целую, пипку поглаживаю. Хуй-то там, а вот клиторок невостребован оказался. И от ласк таких забрало Ирину. И снова на диван переместились. Повертел я ее. И на себя садил, и под себя ложил. Говорю
- Давай с другой стороны попробуем.

Она не поняла, но доверчиво на животик упала, попку отклячила, носиком в подушку уткнулась. И взвилась, когда я с другой стороны пробовать начал. Да только как ты из-под хуя выскочишь?
- Ой-ой! Мне больно! Отпусти!

Согласен, может быть и больно. Только вот смазано хорошо и жаль, что эта смазка пропадает. Да и проход разработан, вошел без особого напряжения. Прижался к ней, клитор просунутой под нее рукой тереблю, спинку покусываю в порыве страсти. Она руки вперед вытянула, подушку обняла, кусает ее. Но попку не опускает, так и держит в приподнятом положении. А я разохотился. чую, что скоро подойдет и ко мне оргазм. Не все Ирке получать удовольствие.

Лежим рядом. Ирка все так же на животе. Я на бок повернулся, приобнял ее, глажу, целую.
- Мне же больно. Зачем ты так?
- Я же спросил: Давай с другой стороны попробуем? Ты согласилась.
- Я думала ты позу поменять хочешь
- Ну извини. Только вот хочу сказать: что спереди, что сзади, все у тебя замечательно. И ты одна из самых лучших женщин на Земле.
- А почему не самая лучшая?

От возмущения забыла, что только-только жаловалась на больную попу. Повернулась, глазки молнии мечут
- Не могу сравнивать со всеми. Чисто в физическом плане невозможно попробовать всех и сравнить. Могу сказать, что изо всех мною встреченных ты - лучшая. На тебя и у импотента встанет.

Довльная, носом потерлась о мое плечо, замурлыкала.

Задремали. И не слышали, как открылась дверь и Татьяна вошла в комнату. Вскинулись только тогда, когда прозвучал ее голос.
- Ни хуя себе! Время даром не теряли! Молодцы!

Ирка испуганно тянула на себя простыню, которой застилали диван перед еблей. Забилась куда-то в угол и стала меньше мышки.
- Я пойду умоюсь, переоденусь. И вы одевайтесь. Жрать хочу, мочи нет.

Танька пошла в ванную. На ходу повернулась и спросила Ирку
- Тебе подмываться надо. А то я надолго.

Ирка замотала головой. было непонятно то ли ей не надо подмываться, то ли надо.
- Пошли вместе.

Танька вернулась, дернула Ирку за руку и та в каком-то ступоре пошла вслед за тетенькой.

Ясно, теперь Танечка Ирку просто так не отпустит. Теперь Ирка у нее на крючке. Хотя мораль и изминилась, но что-то осталось. А слава Ирке не нужна. Дурная слава. Вот сучка. И меня использовала.

Сидим за столом. Танька пельмешек отварила, едим, разговариваем. Поели. Ирка домой засобиралась.
- Ты куда? Ты на часы посмотри. Вон ложитесь на диване и спите. Если захотите покувыркаться, можете. Я сплю крепко. Да и комната моя через коридор.

Ирка покраснела. Не привыкла еще к казарменной прямоте Татьяны.
- Чего зарделась? Дело житейское. А такого мужика удерживать надо. Таких в Красную книгу заносят. А чем мы можем мужика удержать? Правильномыслишь, девушка. Только пиздой. И чем чаще и лучше ему даешь, тем сильнее к тебе привязывается. Так что как только ляжете, сразу давай. Не жди, пока попросит. А чтобы на других не тянуло, выдои его досуха.

Я хихикал, слушая наставления. Ирка, с красным лицом, согласно кивала головой и казалось, что эта ученица сейчас поднимет руку и скажет: Татьяна Алексеевна, можно спросить?

Танька, выдав новые простыни, ушла к себе. Ирка застелила постель, легла.
- Ир, что за новости? Кто в одеждеспит?

Молча поднялась, разделась и снова легла. Притянул ее к себе
- Иди ко мне, моя хорошая. Я так по тебе соскучился.

С этими словами потянул ее руку и положил к себе на лобок. Ирка убедилась, что я и правда соскучился, поерзала, располагаясь поудобнее и задрала ноги.

Утром на работу шли втроем. Ирка, с темными кругами под глазами. И у меня видуха еще та. Только Танька была свежая, отдохнувшая.

Ирка вышла замуж за одного из наших сотрудников примерно через пол года. Вскоре забеременела и ушла в дикрет. Только вот и сама она не знала, кто отец ребенка. Если до замужества она предохранялась, то после ЗАГСа плюнула на все эти меры. А встречаться мы не переставали.

Иркина мать работала в элитной поликлиннике и по просьбе своей дочери взяла на работу медика, ее лучшую подругу, пусть и с хорошей репутацией, из заштатной больнички. Так что на работе выплеснуть свое семя и снять напряжение я теперь не мог. Только вот природа пустоты не терпит. Нашлась замена и Тане.