– Спасибо, Принцесса.
Ну, вот. А то всё гатита… До меня вдруг дошло, почему он это всё умеет. Так хорошо умеет!
- Никогда, - раздельно сказала я, - не называй меня кошкой.
- Что такое? - спросил он.
Я повторила.
- Но почему? – не отставал он.
Я уже открыла рот, чтобы признаться, но тут же передумала.
- Не хочу, - сказала я.
- Так не пойдёт, Принцесса, - он провёл по мне пальцем.
И тело моментально откликнулось. Я потянулась к нему поцеловать, но он отстранился, и я потёрлась щекой о его плечо.
- Говори, Полина, - настаивал он.
И в это время в прихожей длинно позвонили. Я выругалась, влетела в халат и, путаясь в длинных его полах, помчалась к двери. Я была ...уверена, что это тётя Тамара из соседней квартиры, бодрая пенсионерка, воображающая себя смертельно больной. Дня не проходило, чтоб она не являлась к моим родителям за советом, чтобы измерить давление или потрепаться о том, о сём. Я её терпеть не могла, потому что она обожала выбирать для своих визитов именно такие моменты, когда мама или отец отдыхали после тяжёлого дежурства. Я распахнула дверь с решительным видом, чтобы отправить мерзкую бабку восвояси, и будто изо всей силы получила встречный пинок. На пороге стояла она. Эта кошка.
Я видимо изменилась в лице, потому что она слегка усмехнулась и покосилась мимо меня в прихожую, посреди которой так и валялись мокрые Серёжкины кроссовки. Она была в чём-то искусно сплетённом из мохнатой шерсти ослепительного белого цвета. Одеяние было распахнуто. Из-под него виднелись знакомое чёрное платье и стройные ноги в туфлях на высокой и очень тонкой шпильке. Я вспомнила, в каком виде стою перед ней, и испытала чувство полного унижения.
Мы не сказали друг другу ни слова. Она молча протянула мне Серёжкину сумку с ноутбуком, шваркнула на пол к моим ногам его ботинки и куртку. Некоторое время она ещё изучала меня, прищурив глаза, потом плавно развернулась и направилась к лифту. Наш вечно ломающийся агрегат с подобострастной готовностью распахнул перед ней двери. На пороге она оглянулась. Я поймала себя на том, что так и стою, прижимая к себе сумку, и с глупым видом пялюсь на неё. Я поспешно отступила вглубь прихожей, споткнувшись при этом о брошенные вещи, и закрыла дверь, отрезая её пристальный взгляд.
Я подняла и повесила куртку, сдвинула в сторону обувь и прошагала к себе. Серёжка сразу всё понял. Он моментально подскочил и приобнял меня за плечи.
- Она тебе что-то сказала? – спросил Серёжка.
Я покачала головой. Я всё ещё была в ступоре. Он взял у меня сумку и положил на стол перед моим экраном. У него обострились скулы, а вид был решительный.
- Поль, где мой телефон?
Я сходила. Принесла заодно его вещи, уверенная, что он сейчас извинится и уйдёт. Сергей поблагодарил меня взглядом, нажал вызов, некоторое время слушал, потом сказал:
- Я позвонил, чтобы поблагодарить, - а потом, - Я передам.
И всё. Выключил телефон, не прощаясь. Некоторое время сидел неподвижно, потом натянул штаны и нерешительно взглянул на меня.
- Поль, пойдём. Какого-нибудь чаю там. Или кофе.
Я сообразила, что он, наверное, голодный. Скинула халат, стала одеваться, но вдруг увидела в зеркале его одобрительный и снова такой открытый взгляд. Он встретился со мной глазами и там, по ту сторону стекла, стал готовиться меня изловить. Я повернулась к нему и сказала:
- Даже и не думай!
И отправилась на кухню.
Дом оказался доведённым до полного опустошения. Даже мамин салат для здоровья, который и сама-то она поглощала, исключительно состроив героически-стоическую рожицу, подъели. В холодильнике наблюдалась откровенная пустота, разбавленная баночкой йогурта, полупустой коробкой с соком и остатками торта. Я полезла проверять овощной ящик. Картошка, к счастью, ещё была. Я вручила Серёжке нож и попросила помогать.
- Ну, так и что она тебе сказала? – через некоторое время спросил Сергей.
Я повторила, что ничего.
- На тебе лица не было, - объяснил он.
И тогда я зажмурилась и будто шагнула в ледяную воду.
- Я влезла в твои икс-файлы.
Он помолчал, потом очень спокойно спросил:
- И что же ты такого навоображала по этому поводу, Принцесса?
Меня скрутило от неловкости, потому что я и в самом деле чего только не напридумывала. Даже самой себе признаваться неловко, как ему-то вываливать? Он хмыкнул.
- Ну, ладно. Сначала ты решила, что я её трахаю за денежку. Потом – что по вселенской неземной любви. Потом ты вообразила, что я работаю чем-то вроде бессловесного мяса для жёсткого порно. Что ещё? Нет, мне правда интересно!
Я сидела, опустив голову, и еле шевелила ножом.
- Не надо было совать нос, куда не просили! – сердито сказал он. – Я у неё действительно работал. Только сторожем. Дом охранял, пока она ездила за границу по делам. Обнаглел, спал в её спальне. А когда она неожиданно вернулась и застукала меня, то сняла вот такую плату за нахальство.
- А зачем на камеру? – не сдавалась я.
- На память, - буркнул Серёжка.
- А сейчас что ей надо?
Серёжка замялся.
- Мы были любовниками. Долго.
- Извращенка она, - разозлилась я. – Что, взрослых мужиков совсем нету что ли?
Сергей вздохнул и с заметным удивлением в голосе произнёс:
- По-моему, она меня любит…
- А ты, сам, - продолжала злиться я.
- Ну, - затруднился Серёжка. – Я к ней очень хорошо отношусь. Я ей благодарен.
- За что? Что изнасиловала тебя?
Серёжка засмеялся.
- Дурочка ты, куэрида. Я ей благодарен уже за то, что мне не пришлось прибегать к услугам всяких… ла трола… ну… вроде Наташки твоей.
- А надо было? Прибегать? – спросила я.
- Видишь ли, гатита, - сказал он противным наставительным тоном. – Мужчины устроены таким образом, что, начиная с определённого момента, им нужна партнёрша для секса. Если они хотят быть действительно мужчинами, а не ручниками-надомниками, к примеру.
Я разозлилась до крайности. Из-за этого тона в основном.
- Фиг с ними, с мужчинами, - сказала я. – Меня интересуешь ты. Где ты был, когда я тебя искала? И почему твои вещи оказались у этой кошки?
Теперь настала его очередь опускать голову.
- Я прозевал, когда ты уехала. А потом мне сказали, что уехала наверно на праздник к Корнеевым. Я рассердился. А она позвала.
Я ждала.
- А потом мне позвонил Евген и спросил, не мог ли я привезти тебя к ним в гости. И я всё понял. Я стал звонить тебе, а ты не отвечала.
Больше он ничего не стал говорить. Ну, в общем, можно было представить, как развивались события. Его кроссовки, к примеру, выглядели так, будто в них, по меньшей мере, тонули. Где-нибудь посреди Атлантики.
- А позвонить в дверь ты не мог? – спросила я.
- Не мог почему-то…
- Это ведь она сказала, что я поехала к Евгену?
- Она сказала – наверное.
- А ты поверил!
- Прости, куэрида.
Я схватила начищенную картошку и стала её мыть, резать и бросать в кастрюлю. Я не знала, как мне реагировать. Я была зла. Я боялась этой холёной кошки. Я хотела, чтобы человек, который сейчас сидел за моей спиной и что-то там мямлил, был мой.
- Что? – хмуро переспросила я, поворачиваясь к нему.
- Она просила передать тебе, что ты красивая девочка.
Я взорвалась.