По следам Аполлинера 30. Ночь ошибок

Пока мужчины заняты игрой в карты, а потом беспробудно спали.

30.1 – три заброшенных удочки

Вечером за ужином так получилось, что я оказываюсь между маман и госпожой Самариной. Обсуждается совершено дерзкое ограбление имения Мещерских близ станции Расторгуево, совершённое 4 августа:
- Надо же, - возмущается господин Самарин, - грабители находились там в течение 3 – 4 часов, держа всех связанными. Свою добычу они увезли на лошадях Мещёрских, приказав запрячь их кучеру ограбленных. На этих лошадях они доехали до шоссе, где их ждал автомобиль. И бросив лошадей, уехали в Москву, забрав с собой имущества на несколько десятков тысяч рублей.
- Что же это такое у вас в Расторгуеве творится? – изумлённо спрашиваю я госпожу Самарину и, опустив под стол руку, принимаюсь тискать её коленки и ляжки.
- Вот именно, ужас какой-то, - соглашается его супруга, делая вид, что ничего не происходит, а потом, понизив голос, говорит мне: - Но это, надеюсь, не испугает моего будущего зятя, когда ему снова предложат отбыть туда?
- Вы считаете, что это неизбежно? – спрашиваю я, просовывая свою ладонь в разрез её панталон.
- Всё, вроде бы, идёт к тому. Но не слишком ли ты даёшь сейчас волю своим рукам?
- А Ксеня останется здесь? – спрашиваю я, игнорируя её вопрос.
- Ты бы хотел чего-то иного?

И, как бы в подтверждение установившейся между нами доверительности, кладёт свою ладонь мне на бедро и поглаживает его.
- Сейчас бы я хотел, чтобы вы расстегнули мне брюки и…
- Пожалуйста!.. Где там наш балунчик?.. Вот он!.. Но свою руку убери и положи на стол. Вот так, молодец! Зачем привлекать к себе лишнее внимание?
- О, дорогая Елизавета Львовна!.. Как бы я хотел…
- Я специально уговорила своего мужа заехать сюда, чтобы взглянуть на тебя. Как твоё здоровье?
- Вы сможете проверить его, если ухитритесь.
- Как это следует понимать? Уж не хочешь ли ты назначить мне свидание? Да я с превеликим удовольствием!
- Назначать следует вам. И место и время.
- Что ж, надо подумать...

И, продолжая поглаживать под скатертью мой вскочивший петушок, продолжает совсем уж тихонько:
- Я тоже не прочь, миленький мой… Может быть, нам сегодня и повезёт ещё…

И добавляет уже громко:
- Кажется, собирается дождь, так что вечерняя прогулка навряд ли состоится… А наши доблестные мужья собираются, вроде бы, опять усесться за карточную игру… И Бог знает, когда всё это кончится…

При этих словах достаёт из-под стола свою столь услужливую руку, берёт меня ею за ухо и, наклонившись к нему, шепчет:
- Имеющий уши, да слышит!..
- Мои ушки у меня на макушке! – весело отвечаю я и снова пытаюсь опустить свою руку под стол.

Но она этому энергично препятствует:
- Всему своё время, мой милый зятёк. А пока, посоветовала бы, приударить за девочками: это отвлечёт от нас внимание их мамаш.
- Это после ужина. А пока, я с вашего позволения, приволокусь за своей мамочкой. Можно?
- Не можно, а нужно! – со смехом отвечает она.
- А что господа Жуковы? – оборачиваюсь я в другую сторону и спрашиваю маман. - Они остаются?
- Да, а что?
- И где же им предстоит провести ночь?
- Мария Александровна обещала что-нибудь придумать.
- Ты надеешься, что удастся ещё разик встретиться с ним?
- С кем?.. О чём ты, миленький?

Она делает вид, что не понимает, о чём идёт речь.
- Я всё о том же, дорогая: мне не даёт покоя этот твой Афанасий Павлович!
- Дался тебе этот Афанасий Павлович! Может, хватит твердить о нём?
- А куда ты меня определишь на ночь? Ведь на моей террасе вы с тётей Таней горничных своих, вроде бы, разместили.
- Я думала об этом и даже говорила с Марией Александровной.
- И что же? Может быть, кто-нибудь из вас меня у себя приютит? Так я буду только рад.
- Не болтай лишнего. И не волнуйся. Время ещё есть, чтобы устроить тебя.

И, очевидно, чтобы успокоить меня, опускает руку под стол и протягивает её к моему бедру. Но, начиная поглаживать его, неожиданно натыкается на расстёгнутую прореху с обнажённой плотью и, отпрянув, восклицает:
- Бог ты мой!.. Что такое?.. Какая наглость? Да как тебе в голову такое могло прийти?

Резко поднявшись, она выходит из-за стола и направляется к госпоже Ульман, склоняется к ней и чего-то говорит ей, укоризненно поглядывая в мою сторону и с удивлением покачивая головой.

Свято место пусто не бывает: напряжённый петушок тут же накрывается ласковой ладонь госпожи Самариной.
- Чем ты озаботил свою мамочку? – спрашивает она.
- Месторасположением на ночь… Думаю, именно об этом она сейчас беседует с Марией Александровной. Но в любом случае, если я вас правильно понял, мне можно надеяться на то, что на какое-то время смогу воспользоваться вашим гостеприимством. Не так ли, Елизавета Львовна?
- Ты правильно понял!.. Умненький ты мой мальчик!.. Как мне хочется тебя поцеловать!.. И взглянуть на твою птичку!..

Но, увидев возвращающуюся маман, прерывает своё столь приятное занятие.
- Я договорилась с Марией Александровной, - сообщает между тем та, - что вам с Петей постелют в библиотеке…
- А твои гости?
- Им найдётся место …

Тут ко мне подходит госпожа Ульман и просит поменяться с нею местами:
- Мне надо переговорить с Елизаветой Львовной.

Я спешно застёгиваюсь, встаю и иду к указанному мне стулу. Он оказывается рядом с тётей Таней. И тут всё вроде бы повторяется: моя рука, устремляется к её коленкам под столом, но наш разговор приобретает несколько иное направление.
- Ты чего себе позволяешь? – возмущённо произносит она.
- Я так долго был лишён возможности погладить ваши милые коленки.
- Я не об этом. Что ты такого изволил сказать давеча Лиде?
- Только то, что позволило мне в объявленной всеми вами войне сыграть свою партию.
- Какую ещё партию?
- Вы же все выступаете единым фронтом против меня, чтобы обезопасить своих дочек. Кое-кто даже согласен собой пожертвовать собой ради них. Так вот я проверил, готова ли моя дорогая маман на такой шаг.
- А причём тут она?
- Почему для вас все средства хороши, а для меня нет? К тому же мне удалось, к величайшему моему удовольствию, расстроить одно её свидание с новым гостем. Она тебе на это не жаловалась?
- С Афанасием Павловичем? Неужто? И как же тебе это удалось?
- Скажу при свидании.
- О каком свидании может идти речь?
- Разумеется, не на скамейке около клумбы. А лучше всего у вас в комнате.
- Что ж, если речь идёт только о том, чтобы выслушать тебя, я готова пройтись туда с тобою. Разумеется только после того как все наши мужчины возобновят игру в карты на верхней террасе.

Итак, заброшены аж три удочки. А что если рыбка клюнет не на одну, а на все? Вот было бы здорово! Да и о девочках не следует забывать. Вдруг подвернётся кто-нибудь под руку!

30.2 – ещё одна удочка

Вечер начинается так, как я и предполагал. Мужчины на верхней террасе играют в карты. Их супруги судачат на нижней террасе или на лавочке около неё, благо дождь так и не пошёл. То и дело откуда-то, словно мотыльки на огонёк, ко мне слетаются Вера, Оля и Ксеня, весело и нарочито громко о чём-то нейтральном щебечут и вполголоса, с оглядкой интересуются моими планами на ночь и высказывают любопытные,