Ну чего тут плохого? Уж не ревнуешь ли ты?
- Ещё чего? Ревновать!.. Хотя, чего это я разошлась? На Танюшку взъелась… Жору приплела… Сама лучше что ль?.. Прости меня, миленький!

Воспользовавшись тем, что она в этом порыве раскаяния протянула ко мне руки, я кидаюсь к ней и снова заключаю её в свои объятия.
- Ну что ты, маменька, успокойся! Позволь мне осушить твои слёзы у тебя на глазах… Знай, что лучше тебя нет никого на свете!.,.
- Ты правду говоришь?
- Ну конечно!
- Не знаю, что сегодня такое со мной случилось… Весь день на взводе… Нервы напряжены… И сорвалась… Ты не сердишься на свою мамочку?
- Как можно?!
- Нет, ты правду говоришь?

К ней возвращается былая игривость. Она сама обнимает и целует меня. А в перерывах между поцелуями продолжает восклицать:
- Значит, любишь свою мамочку? И мамочка твоя тебя любит. Причём безмерно… Не веришь? Тебе мало уже представленных доказательств? Нет, нет, ты только скажи! Что ещё надо?

Мне показалось, что она близка к новому взрыву истерики и сама предложит мне то, чего я на словах вроде бы страстно желал, но на деле физически навряд ли бы ещё готов был сделать. И поэтому я предпочёл ответить так:
- Успокойся, мамочка, хорошая моя! Я тебе верю. Но позволь на сей раз мне напомнить тебе о необходимости помнить об осторожности… Вдруг кто-то из упомянутых тобою нагрянет сюда? Давай дождёмся более благоприятного момента…
- И когда же он может, по твоему мнению, наступить? – игриво интересуется она, снова и снова покрывая меня поцелуями.
- Да хоть сегодня ночью, когда Николай Иванович, утомлённый картёжной игрой, уснёт без задних ног, а ты озаботишься тем, чтобы дверь оказалась не запертой…
- Да ты что, миленький? А если он… Я даже представить себе не могу, как это – рядом с ним! В одной постели!
- Что ж, придётся подождать, когда представится более благоприятный случай.
- Нет, как это так?! – не унималась она. – В одной постели! ..

Видимо, мысль о возможности такого рода измены показалась ей настолько необычной, а может быть и сладкой, что она никак не может от неё отвязаться.
- Ну ты и придумщик, миленький! И откуда такая прыть? А если он, проигравшись в карты, не сможет заснуть и будет всю ночь ворочаться и…
- Да, дорогая, ты, пожалуй права. Тут уж очень много риска. Так что позволь мне пока ограничиться малым и снова предложить тебе мои услуги для приготовления ко сну?
- Ты хочешь помочь мне переодеться?
- Вот именно. Ты не представляешь, как бы я желал доставить глазам и рукам пиршество насладиться всеми твоими прелестями!
- Признаюсь, я ни первому, ни второму мужу такого не позволяла и всегда готовилась к ночи сама. Мне легче… Ну да ладно! Снявши голову, по волосам не плачут. Коли такой грех приняла на душу, то чего уж печалиться о подобной мелочи.
- Мелочи, но приятной, - отвечаю я. – Приказывай, с чего начать. Я же в этом ничего не смыслю.
- Что ж, будем считать, что ты горничная… Начнём с корсета, я буду ослаблять шнуровку спереди, а ты сзади. Принимайся!

И поворачивается ко мне спиной.

Пальцы мои дрожат от волнения, у меня не всё сразу получается. Но когда она освобождается от этой поддевки и оборачивается ко мне, демонстрируя моим жадным взорам свои шикарные обнажённые груди, я вновь приникаю к ним губами и по очереди беру в зубы вздувшиеся соски. Маман моя охает, судорожно прижимает к себе мою голову, гладит мои волосы и выговаривает с нарочитым упрёком:
- А кто только что напоминал мне о необходимости помнить об осторожности?.. Так что прекращай свои безобразия… Пора и честь знать…
- А как же чулки? Я хотел, снимая их, вволю насладиться поглаживанием твоих прелестных щиколоток, икр, бёдер…
- Я тебя понимаю… Но это долгий процесс. Прежде ещё надо освободиться от пояса с подвязками…
- Так давай и освободимся!
- Да? А как это сделать, не скинув юбку?
- Я помогу! – восклицаю я, хватаясь за пояс. – Где тут крючки?
- Нет, нет, миленький! Наше время истекло…
- Но я так возбудился от всего этого!
- Понимаю. Поэтому и предлагаю тебе, любимый, оставить меня тот час же и отправиться к себе. А если там тебя всё ещё ждёт твоя тётушка, то попытайся проверить, будет ли она также любезна с тобою, как твоя мамочка… Всё-всё! Прекрати и уходи!

Я подчиняюсь её желанию и, выпросив у неё прощальный поцелуй, спускаюсь в библиотеку. Татьяна Николаевна всё еще там. Увидев меня входящим, она вскакивает, делает какие-то движения руками, словно откуда-то их стремительно вытаскивает, и не без раздражения протягивает мне книжку, вопрошая:
- Ты тоже приобщался здесь к этой пакости?
- О чём идёт речь? – удивлённо спрашиваю я.
- Вот взгляни, что я обнаружила у своих дочек!

Я беру и читаю вслух:
- «Le portier des chartreux»… Нуичто?.. «Привратник у картезианцев» - так вроде переводится… И что дальше?
- Ты хочешь сказать, что к моим девчонкам эта непотребщина попала не от тебя?
- Непотребщина?.. Погодите, погодите… Дайте вспомнить… Именно этот роман, по воспоминаниям Казановы, одна из его возлюбленных, монашка, дала ему почитать, чтобы он чувствовал себя раскованней на тайном свидании. Да, да – именно «Leportierdeschartreux», то есть «Монастырский привратник»… Можно мне почитать?
- Значит, говоришь, не ты? Откуда же тогда она взялась?
- У Веры? Да наверняка вон из того угла… Там наверху, если приставить лестницу, такие книжки можно обнаружить!... До своей ссылки в Расторгуево мне пришлось подержать в руках две-три… Вот это чтение, я вам скажу!.. Но эта мне в руки не попадалась… Дадите почитать?..
- Тиши ты! Петю разбудишь… Давай выйдем…

В коридоре тётя Таня берёт меня за руку и ведёт к лестнице. Там останавливается. Прислоняет меня к перилам и говорит:
- Представляешь, я – взрослая женщина, замужняя, много чего повидавшая, - и то пришла в такое возбуждение, прочтя всего несколько страниц, что не знала, что с собой делать…
- Так мне не показалось, что, когда я вошёл, то вынудил вас прекратить заниматься чем-то похожим на рукоблудие…
- Да я не о себе… Ладно я… У меня в конце концов есть муж, который…
- Который играет сейчас в карты и которому поэтому не до вас… Поэтому и решили прибегнуть к помощи ладони… Но обидно, что обо мне и не вспомнили даже…
- Почему не вспомнила?.. Ещё как!.. И собиралась идти искать… Однако, речь сейчас не обо мне… У меня сердце разрывается при мысли о том, что это чудовищное чтиво находилось в руках малолетнего дитяти…
- Да ладно вам, Татьяна Николаевна, какая уж Вера малолетнее дитятя?.. Вон какая невеста!.. Скоро замуж выйдет. И всё образуется… Уж не считаете ли вы её абсолютно невинной и не в чём не сведущей?.. Вон её подружка Ксеня не далее как час назад, усаживаясь ко мне на колени, предлагала не ждать нашей свадьбы и сделать то, чего вы все, взрослые тётки, так боитесь. Тем более что она давно этого хочет. И в разгар наших ласк, признаётся: «Как видишь, панталон нет не только на моей маме, но и на мне». Вы думаете, что если бы в подобной ситуации со мной оказалась Вера, она вела бы себя иначе?
- Ты не врёшь?
- А чего мне врать. Мне гораздо труднее удерживать их от того, чтобы они не вешались мне беспрестанно