По следам Аполлинера. 21. Неприступная бонна и неприличный обмен


Госпожа Самарина просит меня пройти к столу, кидается согревать остатки пищи, а потом, выставив её передо мной, садится напротив меня и потрясает таким заявлением:
- Я получила известие от Ксени: она и её тамошние товарки страшно хотят тебя видеть, но так как их родители пока что против твоего возвращения, они готовы принять тебя сепаратно и желают узнать, когда бы ты смог навестить их, а так как твой визит предполагается тайным, то лучше всего это было бы сделать не днём, а когда станет темнеть. Как тебе нравиться эта их затея, смахивающая на безумство?
- Именно, потому что она смахивает на безумство, она мне безумно нравиться… Сколько от Расторгуева до Подольска? Вёрст 20? За день, если выйти с утра, не торопясь можно без особых усилий добраться… Как вы думаете?
- Думаю, можно. Есть и другой путь: отсюда вёрст 5, не больше, до Битцы, а оттуда поездом четверть часа до Подольска. Другое дело, что гораздо больше времени прождёшь там этого поезда... Но может появится ещё одна возможность. Насколько я знаю, мой муж собирается посвятить ближайшие несколько дней рыбалке. Значит, в понедельник он остаётся здесь. Здесь же остаётся и его экипаж. Так что, если ты будешь пай-мальчиком, то я постараюсь уговорить Мишу отвезти тебя в нём туда, точно также как он привёз тебя оттуда… Хотя навряд ли стоит посвящать его в твои сердечные дела… Нет, мы, пожалуй, сделаем иначе: я ведь теперь свободная дама – сегодня возвратились из отпуска мои служанки. Мне пора навестить Ксеню и погостить день-другой у Ульманов. Прихвачу-ка я тебя с собой. Правда, с соблюдением всех правил конспирации: ты отправишься якобы с визитом к госпоже Зыковой или зачем-нибудь в Москву (так даже лучше, наверно), я тебя на выезде из посёлка подсаживаю к себе, и мы преспокойно катим…
- В своё удовольствие, с остановчками в укромных местах, - обрадовано вставляю я реплику.
- Само собой, торопиться нам некуда, - соглашается она.
- И когда же мы отправимся в этот путь?
- Не сегодня – надо дождаться, когда вернётся муж. И, к сожалению, не завтра. Мне предстоит ввести в курс дел прислугу, договориться с мужем и Мишей, убедиться, что без меня тут ничего необычного не случиться…Так что потерпи.
С этими словами она поднимается, наклоняется через стол ко мне, берёт меня за руки, возлагает их себе на плечи и нежно-нежно целует. Я притягиваю её к себя, чтобы повторить это сладкое мгновение и вижу, как на крыльцо главного дома выходит, держа руками детишек и смотря в нашу сторону, бонна! Ну и пусть глядит, думаю я, а вслух говорю:
- Что ж, делать… Вы нарисовали мне такую радужную перспективу, что ради неё стоит немножко и потерпеть! Но чтобы это терпение не было нестерпимым, поцелуйте меня ещё разик!
- Кто бы стал возражать, но только не я, мой маленький зятёк!
С этими словами, она выпрямляется, обходит стол, садится рядом со мной, обнимает меня за плечи и крепко-крепко целует.
- Мне кажется, за нами кто-то наблюдает, - не без удовольствия замечаю я ей.
- Кто? – спрашивает она не оборачиваясь.
- Юлия Андреевна…
- Неужели? – переспрашивает она, отнюдь не торопясь прервать свои объятия и поцелуи.
А когда всё же это делает и поднимает голову, то говорит:
- Да ты, оказывается, большой шутник, Сашенька! Хотел попугать свою будущую тёщу… Где ты видел Юлию Андреевну?
Её действительно на крыльце уже нет.
- Наверно, она зашла за угол, - делаю я предположение.
- Не знаю, не знаю, как насчёт Юлии Андреевны, - продолжает госпожа Самарина, - а вот кого я несказанно рада показать тебе, так это моих дорогих помощниц!
И, привстав, протягивает руки в сторону кухни, от которой к нам движутся две бабы, нагруженные корзинами и тарелками: одна с мощным торсом и полным лицом, судя по всему кухарка, а другая совсем молодая, но тоже в теле, очевидно, горничная.
- Ого! – восклицает госпожа Самарина, перехватывая мой взгляд. – Мне-то казалось, что как только Аня вернётся из отпуска, с моих плеч свалится гора забот… Но не ошибаюсь ли я? Не придётся ли теперь мне с Ксеней ревновать тебя к ней? Ишь глазки навострил!..
И довольно больно ущемляет меня в том самом месте, которое явно вздулось под штанами. Я чуть не взвыл от боли. Из этой неловкой ситуации меня выручает неожиданно появившаяся Женя.
- Здравствуйте, Елизавета Львовна, - обращается она к моей хозяйке. – Вы не будете против, если я уведу от вас на вечер Сашеньку?
- А почему и Мишеньку не возьмёшь?
- Что вы! Ни он, ни Гриша не считают нас достойными своего внимания… Спросите Сашу.
- Это так? – оборачивается она ко мне.
- Ну, что-то в этом роде, - соглашаюсь я. – Мне даже приходилось слышать от них нечто вроде упрёков: чего ты, мол, с мелюзгой связываешься? не интересно же!
- А тебе интересно?
- С Ксеней, Женей и их подругами? Конечно! Иначе бы я с ними не водился.
- Ну а раз интересно, тогда беги! Только домой не забывай приходить.
С таким напутствием я и ухожу.
- Куда идём? – интересуюсь я у Жени. – К тебе?
- Нет, там мама. О тебе, кстати, спрашивала, почему не кажешься, не обиделся ли на что. Велела передавать приветы и приглашения. Говорит, что будет рада видеть. Но то же самое говорят и мои подружки – все как одна. Так что мы идём на встречу с ними.
- Куда именно?
- Туда, где были утром.
- Тебе там какое-нибудь укромное местечко известно? Давай предложим играть в прятки, и пусть все нас ищут, а мы…
- Давай!
- Играем в жмурки! – кричат девчонки при нашем появлении.
- Нет, - возражаю я. – Ещё успеем. А для начале сыграем в прятки. Условия такие: мы с Женей убегаем и скрываемся, а вы по счёту тысяча отправляетесь искать, но кто первым обнаружит, не кричит, а тихо зовёт остальных, и когда соберётесь вокруг нас все, кричите: «Вот вы где!» Хорошо?
Согласие получено, и мы с Женей устремляемся в чащу, находим уголок поукромней и прячемся в нём, усевшись на огромном поваленном дереве.
- Не будет ли дождя? – спрашивает она, поглядывая на стремительно заволакивающееся тучами небо.
- Даже если и будет, тут всего надёжнее укрыться и от него, и от твоих подружек…
Вдоволь нацеловавшись и натискавшись, я собираюсь стащить её на траву, чтобы задрать подол юбки, приподнять и раздвинуть ей коленки, а свои поместить между ними, приспустив предварительно собственные штаны, как на нас обрушивается ливень, сопровождаемый вспышками молний и звуками грома. И мне не остаётся ничего другого, как, обняв и крепко прижав к себе дрожащую от страха девочку, по мере возможности прикрывать её от устремившихся на нас сверху водных потоков.
Гроза длилась недолго - с четверть часа, но мы с Женей были приведены в такое жалкое состояние, что ни о чём другом не думали. как только о скорейшем возвращении домой. Госпожа Зыбина велела своей дочери немедленно отправляться в постель, сказав, что сейчас же протрёт её всю скипидаром.
- Тоже самое рекомендую сделать и вам, молодой человек, - говорит она мне. – Бегите к себе, пока не промокли до костей.
Госпожа Самарина, увидев и услышав меня, соглашается с такой рекомендацией и приступает к её осуществлению.