прошептал ее голос прямо в его ухо.
- Не дальше возможного, - решил отшутиться он, но она резко отстранилась от него и презрительно сощурила глаза. И он прочел в ее взгляде, что между ними возникла гранитная стена.
- Что вы, Зоя Николаевна, шуток не понимаете?! – решил отступить он, не теряя своего достоинства.
- Эх, мальчик! Я понимаю все. Но не люблю кавалерийских наскоков.
- Гм! Тогда перейдем к длительной осаде. Видимо вы из тех крепостей, которые любят растягивать это удовольствие.
- Вот именно… А, сейчас приступим к делу…
…Они, молча, работали до самого обеда. Николай подготавливал пробы, а Зоя обсчитывала их и строила графики. Она искоса следила за его проворными, точными движениями и поняла, что он настоящий химик.
«Казанова» он приличный и между его ног чувствуется не висячий «Банан», но приглядеться к нему стоит. Такой специалист для моей кафедры – находка» - думала профессор, вспомнив, с каким восторгом он смотрел на нее во время одной из лекций, которую однажды предложили ей прочесть перед курсантами их выпускного курса. Ее тема тогда только зарождалась, и ей была интересна реакция этих молодых специалистов на ее научные прожекты, совмещенные с полетом фантазии, которые когда-то могли стать реальностью. Но сегодня, к ее сожалению, он увидел в ней только похотливую бабу, а не видного ученого, уважаемого в научном мире. Это обидело ее, но, в то же время, и восхитило.

«А все же во мне что-то такое есть, если он тут же полез под юбку», - самодовольно улыбнулась она и, подойдя сзади, ущипнула его за кончик покрасневшего уха.
- Не злись. Каждому овощу свое время. Еще не вечер.., - обещающе шепнула она.
- А я и не злюсь. С чего вы взяли?
- Но я - же вижу…
- Слушай. Шила хочешь? – повернулся он и лукаво улыбнулся.
- А у тебя есть?
- Я все же начхим корабля, - он гордо выпятил грудь и потянулся к шкафчику, висящему на переборке.
Он налил спирт в два стаканчика и дистиллированной воды в большой стакан для запивки.
- Тебе развести? – спросил он.
- А тебе?
- Ну, какой же русский разводит спирт, к тому же и высшей очистки?
- Выходит, что я тоже русская. А закусь у тебя есть?
- Обижаешь, началнык, - он протянул руку и вынул из трехлитровой банки, стоящей на полу, за столом, длинный пупырчатый, соленый огурец.
- А это откуда же такое диво?! – всплеснула от радости руками гостья, увидев в его руке основную пищу своего детства.
- Начпрод одарил. Сказал, что выделяет из своего запаса только для красавицы-блондинки, чтобы было чем бороться с качкой. Кстати, проверено на практике: неплохо помогает, - подмигнул он и вручил ей огурец. Они выпили, она тут же захрустела огурцом.
- Ну, а ты? – она протянула ему огрызок.
- Я после первой не закусываю…
- Тогда наливай по второй…
- Да я и после второй тоже не…
- Ну, и ну! На! Ешь! Мне нужен работоспособный мужчина…
- Как мужчина я всегда работоспособен даже после десятой рюмки…
- Слушай! Это же здорово! Сейчас редко встретишь мужика, который не раскисал бы после третьей…
- Согласен. Перевелись настоящие мужчины на этом свете, кроме меня, конечно, - усмехнулся он и налил по второй…
…Эсминец шел в заданный район. Океан на редкость дышал штилем. Его дыхание еле улавливалось. Казалось, что так здесь бывает вечно. Они стояли на палубе. Он держал ее мягкую ладонь в своей большой ладони, слегка пожимая ее, словно звал на какие-то неведомые ей подвиги, но она, опытная в любви и много повидавшая на своем веку женщина, понимала, что он зовет ее в постель. Ей пока этого не хотелось, хотя она уже решила про себя, что сегодняшняя ночь будет подарена этому слегка самоуверенному, но такому умному и обаятельному юноше. А сейчас они стояли рядом и любовались ровной гладью океана, которую уверенно разрезал форштевень корабля, разбрасывая по бортам белую пену вспоротой воды.
- Какая красота! - Зоя кивнула в сторону нависшего над горизонтом красным кругом заходящего солнца.
- Да. Красиво. Кстати, у меня есть нечто подобное, - ответил он.
- Заходящее солнце?
- Оно…
- И где же?
- На стене каюты…
- Фото?
- Картина…
- Сам пишешь?
- Конечно. Еще со школы увлекаюсь…
- Молодец!
- В чем же?
- Люблю одаренные личности…
- Только одаренных любишь?
- Только. Надоело любить дураков…
- Тогда, как я понял, тебе повезло…
- Не прыгай в санки раньше батьки. Я еще не признавалась тебе в своих чувствах.
- Так, зачем же дело встало? Признавайся…
- Я же сказала, что еще не вечер…
- Нет. Уже вечер, товарищ профессор. Сейчас на ужин команду подадут…
… В офицерской кают-компании было шумно и весело. Командир корабля, стоящий во главе стола пригласил к столу гостью. Она была одета во все белое, только грудь прикрывал ярко-красный воздушный шарфик. Голубые глаза на фоне белого костюма и этого шарфика отражали цвет океана, так ласково принявшую в свои жесткие объятия эту земную женщину так сильно смахивающую на небесную фею.
Командир поблагодарил гостью за согласие разделить ужин в компании таких заботливых и внимательных мужчин, тут же попросив начхима корабля старшего лейтенанта Веселовского взять шефство над научным миром в лице такой обольстительно красивой женщины и оказывать ей всяческую помощь не только в работе, но и нелегкой корабельной жизни. Зоя ловила на себе призывно-тоскливые взгляды этого приятного и внимательно разглядывающего ее мужского стада, попутно отмечая ревнивое подергивание глаза у Жакова и крепко закушенную губу у ее только что назначенного шефа. Она понимала, что Жакову, по - долгу службы, было недосуг все свое служебное время посвящать ей, но в его предложении явно улавливалось и стремление сбыть ее на руки более молодого и не менее темпераментного кавалера.
…Наступило время попрощаться с гостеприимными обитателями офицерской кают-компании и проследовать в свой адмиральский салон. Веселовский шел впереди и предупредительно открывал двери перед очаровательной гостьей, заботливо предупреждая ее о высоте очередного комингса. Зоя Николаевна осторожно переступала через них, боясь зацепиться подолом длинного платья, опираясь на крепкую руку молодого офицера. У двери ее каюты Николай пожелал ей спокойной ночи, галантно поцеловал руку и, к ее недоумению, тут же ретировался.

«Странно, - подумала она, - он так рвался к моему телу и вдруг такое равнодушие. Что бы это значило?».
Адмиральский салон имел три помещения: зал, спальню и рабочий кабинет, не считая туалета и ванной комнаты. В этих помещениях размещался командир дивизии, когда его походный штаб уходил с ним в море для выполнения поставленных задач, и Зое Николаевне было лестно разместиться в этих хоромах, оборудованных кондиционерами, отличной связью, по одному из телефонов которых она могла быстро соединиться с руководством своего института. Ее поразило мягкое, широкое адмиральское ложе в спальне и новенькое пианино в приемном зале. Гостья быстро разделась, приняла душ и бросилась в постель, утонув под тяжестью теплого одеяла, упакованного в накрахмаленный пододеяльник. Она уже крепко спала, как внезапно почувствовала поцелуй на своей щеке. Сначала она сквозь сон подумала, что это ей сниться, но когда