киселем.
- Кончай!

И сын буравил мамину щелку. Мамина голова моталась по столу, ее тело ерзало в такт его толчкам, руки искали, за что зацепиться. Выплеснул в маму все, что накопил за ночь. мама, едва он отвалился от нее и сел, ткнула пальчиком в то место, которое он только что покинул
- Вылижи!
- Как?
- Языком. ты сделал, ты и вылизывай.

мамин строгий тон не оставлял сомнений. И сын вновь приник к маминому источнику. Он лизал, он глотал, он высасывал из мамы свою сперму. Мама напрягала влагалище, выталкивая остатки из глубин.
- Так будет всегда. Сам запачкал, сам будешь прибирать. Понял меня, сынок?
- Да, мама.
- Вот и хорошо. Ой, а время-то!...

Мама носилась по квартире метеором, успевая делать одновременно множество дел. И вот она стоит у двери. Причесанная, накрашенная, в кофточке и юбочке. такая красивая.
- Ну ты, мам! Прямо слов нет!

мать крутнулась на каблучках
- Нравлюсь?
- Безумно!
- Вечером вернусь, чтобы вот этого, - она очертила рукой полукруг, охватывая всю квартиру, - не было. Иначе лишу десерта.
- Все будет окейно, мам!

Сын шутливо приложил руку к воображаемому козырьку. За мамой захлопнулась дверь. Пора и самому на занятия.

Вечером, к приходу мамы все сияло и блестело, будто этот дом посетил мистер Проктер из рекламы вместе с Досей и прочими Сорти. Мама будет довольна. как помнил сын еще из далекого-далекого детства: Если хочешь сладко кушать, надо маму с папой слушать! Да Бог с ним, с папой. Маму слушать надо.