за талию, прижимает к себе и целует. Она делает попытку осво-бодиться от его объятия:
- Что вы, Евгений Алексеевич! А если кто войдёт сюда?
Он кладёт пакет на стол, направляется к двери и запирает её.
- Теперь никто не сможет нарушить нашего уединения, - говорит он, возвращаясь к ней и беря её за талию уже двумя руками.
Она упирается своими руками в его грудь и не даёт ему возможности снова поцеловать себя.
- Евгений Алексеевич! Ну что вы? Я не затем пришла сюда!..
Он берёт её под мышки, с некоторым напряжением (всё-таки тяжеловато!) отрывает её от пола, делает пару шагов к столу, ...усаживает её на него и располагается рядом, удерживая за плечи.
- Прежде всего я хочу выразить вам признательность за внимание и заботу, которые вы всё это время проявляли к моей особе. А как выразить эту признательность, я не знаю… Вот вы мне принесли всякие вкусные вещи. А что я вам могу дать в обмен?.. Так что, нижайше прошу, примите мои поцелуи…
- Какой же вы настырный!..
Губы их сливаются, языки находят друг друга…
- Надо ли? – как-то уж очень не категорически спрашивает она, обнаружив, что он начинает расстёгивать пуговки на её кофточке.
- Что вы имеете в виду, Танечка?
- Ваши пальчики… Уж очень они бесстыжие…
- Да нет, просто любопытные…
И снова покрывает её губы поцелуем. А любопытные пальцы уже пробуют проникнуть под чашечки бюстгальтера.
- Да они не любопытные, а наглые… Иначе не скажешь.
- Наглые, это когда наголо, то есть при людях, делаются зазор-ные вещи. От людей мы закрылись. А что зазорного в том, что я хочу взглянуть на ваши перси?
- Зачем же их прячут от посторонних взоров?
- Вы их и от мужа прячете?
- Специально никто не прячет, но и не демонстрирует даже пе-ред мужем…
- Интересно, а как он предпочитает наслаждаться ими – на ощупь или наглядно, то есть глазами?
- А вам что за дело? Да и не посторонний он мне… Муж всё-таки…
- Я к сожалению, не муж вам, но и совсем посторонним с некоторых пор не считаю… Не так ли?
- И что из этого следует?
- А то, что я хоть и имел счастье держать их в своих руках, но видеть не видел, а теперь мне хотелось бы получить от вас и такую милость.
Он разворачивает её спиной к себе и запускает руки под распаханную кофточку, чтобы нащупать и расстегнуть застёжки от бюстгальтера.
- Но ведь стыдно же! – произносит она, и резко повернувшись к нему, обнимает его за шею и покрывает частыми поцелуями.
- Стыдно - это то, что видно… А ни вы, ни я пока не видим, как освободиться от этого проклятого лифчика… Никак не могу расстег-нуть его… Помогите же!..
- Ничего себе! У вас совесть есть, предлагать мне такие вещи?
- Ну тогда, раз не хотите помочь, не мешайте!
Он опять разворачивает её спиною к себе и, уже задрав на плечи полы кофточки и приспустив верхний край комбинации, пытается разъединить застёжки, соединяющие лямки бюстгальтера. Сразу это у него не получается.
- Вот ведь, казалось бы секундное дело, - сетует он, - а выходит заминка…
Повернув к нему голову, она спрашивает насмешливо:
- Неужто опыта не хватает?..
- А вы что думаете? Тут сноровка нужна… Так что простите меня, неопытного… Ну вот, наконец-то… Оказывается, одну надо было вверх подать, а другую вниз…
-А вы не знали?
Она ещё больше поворачивает к нему свою голову и прижимается щекой к его лицу. Глаза её закрыты, локти прижаты к бокам, но не так уж сильно, чтобы помешать его ладоням проникнуть под мышки, а вслед за тем и под ладони, прикрывающие груди.
- Да дайте же мне взглянуть на ваши лельки!..
- Зачем?..
- Да затем, чтобы полюбоваться ими!..
Теперь она сидит в пол оборота к нему, а он поддерживает её груди снизу, слегка колыша их.
- Ну что за прелесть!
- И чего вы там прелестного нашли?
И предпринимает некоторое усилие, чтобы освободиться от его рук.
- Нет, нет! Что вы! Позвольте мне поцеловать эти мякотишки…
Он склоняется и легко касается их губами, облизывает кожу на них и между ними, а затем берёт в рот по очереди соски…
Она молчит… Глаза её всё также закрыты, а пальцы рук судорожно перебирают волосы на голове юноши. Но ситуация меняется, едва только он, не отрывая рта от её бюста, предпринимает попытку просунуть обе руки ей под юбку – одну вдоль живота, другую вдоль поясницы. Она вскрикивает, резко отталкивает его от себя и соскакивает с крышки стола на пол…
- Только не это! – восклицает она.
- Что это? – интересуется Женя, также соскальзывая на пол, и беря её за плечи.
Она неожиданно всхлипывает и заливается слезами.
- Я… я… не…
Рыдания так и не позволяют ей произнести то, что она собиралась сказать.
- Успокойтесь, Танечка… Ну что вы разнервничались? Чем я вас обидел?..
Он осушает поцелуями её мокрое от слёз лицо. Продолжая всхлипывать, она обнимает его за шею и, прильнув к уху, с упрёком шепчет ему:
- Ну как вы не можете понять, что я… что я ни разу… что мне… что мне никогда не приходилось… Понимаете?.. Чему вы смеётесь?..
- Жаль, что у нас так мало времени, иначе я бы попросил вас поведать мне про ваш первый поцелуй, про вашу первую брачную ночь… Меня такие рассказы очень интересуют… У нас в институте девицы попом звали меня за то, что я с готовностью выслушивал их исповеди… Однако и сам я мог бы поделиться бы с вами своим опытом… Ведь у меня тоже что найдётся вам рассказать… И думаю, что это было бы вам небезынтересно… Но для этого, надеюсь, у нас найдётся ещё время при нашем свидании в Южном…А сейчас дайте мне взглянуть вам в глаза… Ну конечно: ловлайт ин ё эйз!..
- Это по-каковски?
- По-английски.
- И что значит?
- Свет любви в ваших глазах. И скрыть его нельзя. А любовь…
Пальцы рук его неспешно и осторожно исследуют, как крепится пояс её юбки и, обнаружив, что это целых четыре маленьких крючочка (два на боках и по одному спереди и сзади) принимаются потихонечку их один за другим разъединять. А сам он в то же время без умолку продолжает говорить:
- А любовь заставляет на многое смотреть иначе, делать то, о чём и думать было страшно… Другими словами, настоящая любовь всегда безоглядна…
- На что вы меня толкаете? – горестно восклицает она.
Вместо ответа он покрывает её поцелуями, ничего не оставляя без прикосновений своих губ: ни глаз, ни мочек ушей, ни шеи, ни (опять) грудей…
- А теперь я прошу вашего позволения поцеловать ваш пупочек…
- Это ещё что за прихоть?.. До сих пор вы не нуждались, вроде бы, ни в каких моих позволениях… Что вдруг сейчас просите?
- Нижайше умоляю!..
- Почему нижайше?
- Потому что для этого надо будет стать на колени перед вами…
- На коленях?.. Передо мною?.. Не смешите меня!..
Продолжая держаться за её талию, Женя опускается на колени перед ней, вытаскивает подол сорочки из-под юбки и, забравшись под него с головой, принимается вылизывать ей пупок и его окрестности. Она время от времени вздрагивает, руки её снова покоятся у него на голове.
- Щекотно? – спрашивает он и, не прекращая своего занятия, которое после того как все крючки оказались отстёгнутыми, заключалось теперь в том, чтобы медленно, сантиметр за сантиметром стаскивать вниз юбку…
- Щекотно? – повторяет он свой вопрос.
- Не без того… А зачем вы об этом спрашиваете?
- Знание –