мой отросточек.
- А почему моя писька отличается от письки Кати и Нади?
- Откуда тебе знать это?
- Видел. И не только у них… А у тебя можно взглянуть?
И кладу руку на то место, которое желал бы увидеть. Ответа я получить не успеваю: раздаётся дверной звонок.
- Бог ты мой! – восклицает Ульяна и вскакивает. – Кто бы это? Неужто Николай Иванович?
- Да из театра рано, вроде бы, - соглашаюсь я.
- Пойду открою, - говорит она и выходит.
Но тут же возвращается, кидает мне одежду, оставленную ...мною в ванной, и снова уходит. Через две-три минуты появляется опять и сообщает:
- Приходили напомнить, что с воскресенья начнут разносить избирательные карточки… Выборы ведь скоро… Гласных будем выбирать в думу городскую.
- А когда сами выборы?.. Садись!.. Чего стоишь? Не бойся!
- В следующее воскресенье… Прикройтесь одеялом…
- Как бы не так!.. Потрогай ещё, пожалуйста!.. Значит все взрослые приедут сюда… Вот уж мы там без них позабавимся!
- С Катей и Надей?
- И с Верой! А у неё там подруга Оля – дочь хозяйки. Есть ещё одна дылда, но за ней увивается Жора.
- Ну, ещё бы, чтобы Жора да за кем-нибудь не увивался!
- А за тобой он не приударял?.. Сознайся!..
- Да за кем он только не приударял! Даже за Татьяной Николаевной, тёткой своей… Причём у меня на глазах!..
- И что ты видела?
- Всё, что можно, видела!..
- Ревновала, небось?
- Обидно было…
- Я тоже им обижен… Ко мне сегодня вечером обещала придти жена управляющего, чтобы дать мне возможность соединить мою письку с её и почувствовать, какое удовольствие от этого происходит. Я сдуру похвастался перед Жорой, а он не нашёл ничего лучшего, как послать меня в Москву вместо себя, чтобы самому с ней позабавиться. Ужасно хочется как-нибудь отомстить ему… Давай?
- Это как?
- Сделай со мной всё то, что у тебя на глазах Жора творил с тётушкой и что наверняка сейчас творит с женой управляющего!..
- Но вы же малы ещё для этого!
- Я, мал? А то, что ты держишь в своих руках, разве уж так мало?.. Намного меньше чем у Жоры?
- Да, пожалуй…
- А у твоего жениха?
- Мне он в таком виде, как вы или Жора, не показывался…
- Но как же вы?..
- А вот так!.. Не всё же вприглядку…
- А как лучше?
Вместо ответа она продолжает сучить пальцами вдоль моего хоботка, наконец берёт его в ладонь и, сильно сжав, начинает так дрочить, что мне становится не в мочь, и я, то ли от боли, то ли из страха тут же кончить, резко отстраняю её руку, а свою просовываю ей под подол. Она сжимает колени и не пускает её дальше.
- Почему? – спрашиваю я её.
- Николай Иванович может вот-вот возвратиться…
- Ну и что?
- Вы знаете, как я перепугалась, когда вы позвонили?.. А Николай Иванович звонить не будет, у него есть ключ… Представляете, что сделает он, увидев такое непотребство? Да выгонит тут же меня… Вы этого хотите?
- Ни в коем случае!
- Тогда позвольте мне встать и уйти, пока не поздно…
- Но ты придёшь потом?
- Потом будет суп с котом! – весело отвечает она, скрываясь в коридоре.
Через оставленную открытой дверь до меня то из столовой, то из кухни доносятся её шаги и звон переносимой, моющейся и убирающейся посуды. Я хочу, было, встать и побежать к ней, чтобы ещё раз предстать перед нею в виде Адама. Но опасение, как бы не предстать в таком виде и перед глазами отчима, удерживает меня от подобного намерения. Можно, конечно, и одеться, но тогда, мне кажется, я лишусь важного преимущества в случае, если мои контакты с горничной возобновятся. Так что ничего другого не остаётся, как лежать и ждать. Жаль только, что не взял с собой почитать чего-нибудь из библиотеки Ульманов.
Тогда бы время ожидания, несомненно, было бы веселее, да и побежало бы быстрее.
Возвращение отчима затягивается, горничная носа ко мне не кажет, а я маюсь от безделья в постели, пока очи мои не смыкаются. А будит меня Уля уже утром:
- Николай Иванович уже завтракают и интересуются, как ваше здоровье. Вы будете вставить?
- Да ещё поваляюсь…
- Так и передать?
- Да, скажи, что мне малость нездоровится…
Перед уходом отчим сам заглядывает ко мне и, ещё раз поинтересовавшись моим здоровьем и тем, как все отдыхают на даче, разрешает мне понежиться ещё чуток в постели, обещая позвонить через часик-другой, чтобы попросить о помощи в деле, ради которого меня прислали в Москву.
- Как быть с завтраком? – спрашивает минуту спустя горничная. – Будете в столовой кушать или..?
- Или, или! Неси сюда!
- Сейчас… Только вам всё равно надо одеться!..
- Как бы не так! – возражаю я и, выпроставшись из-под одеяла, усаживаю её рядом с собой, обнимаю и целую. – Я всю ночь не спал, думая о том моменте, когда ты придёшь ко мне снова.
- Да я заглядывала пару раз, смотрю – спите.
- Чего ж не разбудила?
- А зачем?
- Чтобы возобновить ту приятную беседу, что мы вели вчера…
- Да что это за бес в вас вселился? – восклицает она, отбиваясь от моих попыток задрать ей юбку.
Попытки эти приходится прервать и потому, что раздаётся звонок в дверях. Я думал, что это отчим вернулся, что-нибудь забыв. Но в коридоре слышится женский голос, я слышу, как упоминаются имя Жоры, и догадываюсь, что это наверно заявилась его невеста. Постучавшись в мою дверь и приоткрыв её, Уля сообщает:
- Пришли Елизавета Андреевна, спрашивают вас.
Чертыхаясь, я одеваюсь, и выхожу, чтобы поздороваться с гостьей. Она кидается ко мне со словами:
- Саша! Вы не представляете, в каком я отчаянии! Мы договорились с Жорой проехаться сегодня по магазинам. Но протелефонировав пораньше утром, я узнаю от Николая Ивановича, что он не приехал, а прислал вместо себя вас… Вот я и явилась за вами…
- Но у меня дела!..
- Какие?
- Самого разного свойства. И мне хотелось бы побыстрее с ними справиться, чтобы уже сегодня уехать.
- Ну, Саша! Вы не должны быть таким жестоким с невестой своего брата!
Она подходит ко мне, обнимает и целует меня, отчего я сразу же размягчаюсь:
- Ну, ладно! Так и быть. Только дайте мне время позавтракать. Может быть, разделите мою трапезу?
- Нет, я уже поела, но посижу и подожду.
Она садится рядом со мной, и как только Уля выходит из столовой на кухню, снова обнимает и целует меня:
- Какой вы милый и обходительный мальчик!
- Может быть, милый и обходительный, но уже не мальчик! – отвечаю я, в свою очередь обнимая и целуя её.
- Как это не мальчик? - спрашивает она недоумённо.
- Точно также, как, я полагаю, и вы уже не девушка!
- Откуда вы это можете знать?
Краска покрывает всё её лицо, и она отталкивает меня от себя. И делает это во время, ибо в столовую входит Уля, неся на подносе яичницу, чай и булочку с маслом. Поставив всё это на стол, она поворачивается и удаляется, а моя будущая невестка впивается в меня глазами и повторяет вопрос:
- Откуда?
- Да что я, не знаю своего брата, что ли? – нахожусь с ответом я.
Она молчит, молча следя за тем, как я поглощаю пищу, и сидит, нахохлившись. Затем, говорит, надув губки:
- Вы плохой мальчик!
- А раз плохой, может, и надобность в моих услугах отпадает?
И, имея в виду перспективу возобновления «беседы» с Улей, продолжаю:
- Я с удовольствием пойду полежу ещё часик-полтора, которые имеются в моём распоряжении.
- Нет, нет! –