Алины, покусывать и сосать её губки.
Этот поцелуй, казалось, длился целую вечность. Наконец историк оторвался от губ. «Viile » («Круто»), - прошептала девочка, тяжело дыша. У историка окончательно снесло башню. Он с трудом себя сдерживал. Его не волновало ни то, что школьный кабинет неподходящее место, ни то, что перед ним его несовершеннолетняя ученица. Он чмокнул её в губы, но без продолжения. Теперь он переключился на её тело. Он стал поглаживать её лицо, затем шею, в какой-то момент вновь обнял её. Затем вновь затяжной поцелуй. Целуясь со своей подопечной, историк стал щупать, гладить упругую юную грудь.
«Ммм…», - только это смогла выдать Алина, целиком поглощённая тем, что вытворял язык учителя у неё во рту. Она и не думала противиться неизбежному. В конце концов, этого она и добивалась. Ей стало тяжело дышать. Прервав ...поцелуй, она стала жадно ловить ртом воздух, выкрикнув: «Oh, kuinka miellytt v !» (Ах, как же приятно!). Теперь она была целиком во власти любимого человека - своего учителя. Историк тем временем просто отправил в рот её нижнюю губу, а руками стал постепенно, сантиметр за сантиметром приподнимать футболку девочки, при этом продолжая гладить и мять грудь.
«No nyt! Ota minut!!!» («Ну же! Возьми меня!»), - Алину всю трясло от возбуждения, необычной обстановки, неведомых доселе ощущений. Историк не спешил. Наконец футболка была задрана и его взору предстала умеренных размеров прекрасная грудь, скрытая синим бюстгальтером. «Ооо, мой любимый цвет», - подумал он. Не спеша, он стал расстёгивать молнию на юбке и стягивать её. Алина привстала, помогая снять юбку, следующей стала футболка. «Вау-вау-вау! Ты так сексапильна!», - историку предстала та ещё картина.
Алина была смущена, она сдерживала свои руки, невольно пытавшиеся прикрыть её полунаготу. Учитель встал и привлёк её к себе. Поглаживая её, он расстегнул застёжку и лифчик упал. Ему открылась великолепная картина замечательная грудь, равномерно вздымавшаяся и опускавшаяся при вдохе-выдохе так и манила к себе. Соски девочки набухли и от возбуждения торчали как два маленьких колышка. В глазах мужчины всё поплыло. Он протянул руки к груди и вновь стал мять и щупать её. «Kyll Kyll Kyll » («Да-да-да»), - из Алины вырвался сладострастный стон.
Тут историк просто сжал грудь двумя руками и притянул ко рту. В следующий момент оба соска отправились в рот. Похоже учитель готов был преподать хороший урок соскам. «On my God ...» («О Боже мой…»), - Алина была на седьмом небе от счастья, все вокруг поплыло от прилива гормонов. В следующий миг её соски подвергались мягкому покусыванию, полизыванию. Но больше всего она входила в кураж, когда он начинал делать сосательные движения. « iti! iti… Olet hyvin pines!» («Мама! Мамочки... Ты хорошо сосёшь!»), - Алина начала громко стонать. Их могли услышать и прервать, а это не входило в поурочный план учителя.
Он прервался, стянул с девочки трусики и протянул ей. Она без лишних слов стиснула их зубами. Учитель продолжил «урок». Алина вновь завелась и довольно замычала, стискивая трусы зубами. Он присел на колени и, продолжая мять грудь, стал медленно спускаться губами, проводя языком по телу, всё ниже и ниже. Вот уже язык достиг пупка и начал усиленно обрабатывать его. Алина вновь довольно замычала, чуть не выпустив изо рта трусики. Она и подумать не могла, что это может быть так приятно – когда лижут и целуют пупок.
Закончив, учитель продолжил спускаться и уткнулся всем раскрытым языком в пучок волос в паху, стараясь буквально проглотить влагалище целиком. «Aaaaa, Jumala Jeesus!!!» («Ааааа, господи Иисусе!!!») – завизжала во весь голос Алина. «Тише-тише, девочка моя! Нас услышат», - учитель погладил её бёдра, поцеловал в животик и вновь, уже более уверенно и смело вторгся в паховую область. «Ааааа… ууууу….», - девочка буквально истекала соками и боялась просто описаться от неописуемого удовольствия.
Разве могла она предположить, что на свете существует такое классное удовольствие – когда твою киску сосут?! А учитель тем временем стал просто-напросто лизать её клитор, вобрав в рот влагалище целиком. Такого жестокого обращения чувствительная киска не могла больше выдержать и стала дёргаться, девочку затрясло, поток невыносимо приятных ощущений оглушил Алину, в глазах потемнело, по всему телу разлилось тепло, она скатилась на руки учителю, издав громкий протяжный стон.
Теперь она лежала на руках учителя и всё ещё дергалась от пережитого, из глаз текли слёзы, воздуха не хватало… Историк обнял любимую ученицу двумя руками и стал убаюкивать, как бы успокаивая. «Kiitos, opettaja» («Спасибо, учитель»), - прошептала девочка. Учитель стал как бы в шутку играть с девичьей грудью, тряся её и высунув язык. Время от времени, язык задевал соски трясшейся груди. Алина постепенно стала приходить в себя, приятная истома охватила её тело. «Silti, haluan lis tietoja» («Ещё, я хочу ещё!»), - девочка смотрела умоляющим взглядом. «Что ты сказала? Я не понял». «Я хочу, чтобы ты меня трахнул, Ленарчег».
Мужчина почувствовал приятную беззащитность перед этой юной девушкой, которая ещё недавно обращалась к нему по имени-отчеству, а теперь говорила с ним на «ты». «Ты уверена?». «Да». Учитель аккуратно провёл рукой по киске и стал стимулировать её на новые приключения, поглаживая и пощипывая. Алина завелась и стала постанывать. Улучив момент, она засосала учителя так, как умела: жадно, с чувством. Вновь стали бороться языки. Тем временем учитель, не отвлекаясь, попытался снять брюки.
Но тут ученица решила взять верх над учителем. Она повалила его на спину и, придерживая одной рукой, другой стала расстёгивать ремень. Учитель задышал учащенно, необычно было ощущать себя в подчинённой роли, это невероятно возбуждало. Он смотрел и не верил своим глазам: ученица продолжала снимать брюки, вот уже были стянуты трусы. Неужели он переспит с собственной ученицей прямо здесь, на полу, под ней, а не над ней?! Однако пока в голове мужчины бурлили такие мысли, девочка не теряла времени даром, схватила член в тиски и облизнула головку.
«Нет! Ты что! Я не хочу, чтобы ты делала такое, тебе будет неприятно! Я не хочу иметь тебя как девку! Я полизал тебе, потому что мне это нравится, я не хочу, чтобы ты отвечала мне в этом взаимностью!», - промямлил историк. «Typerys, дурачок, я об этом всю жизнь мечтала! Suunsa ja anna! Заткнись и успокойся, милый». Усмехнувшись, она продолжила начатое. Вновь облизнула головку и стала надрачивать член, как бы обмеряя его взглядом. Ей необходимо было привыкнуть к нему. Девочка стала совершать круговые движения языком вокруг головки, вызвав довольный мужской стон.
Она была удивлена тому, насколько сух член, ведь её киска текла и была вся мокрая. Она несколько раз чмокнула головку, весело смотря мужчине в глаза, как госпожа. «Была, не была», - решившись, ученица осторожно погрузила в рот головку и начала совершать сосательные движения, будто у неё во рту был леденец. «Мааама мия, что ты творишь!», - историк был полностью во власти этой юной девочки, которая могла делать