по нему. Ну, капитан держись. Ты ещё не знаешь в какой шторм ты попал!

***

Высадка на планету происходил ещё проще. Джонни посадил нас внутрь боевого десантного модуля, рядом с пехотинцами в полном боевом снаряжении. Мы жались на одном месте, а вокруг нас, рядом с нами, сидели гиганты - пехотинцы в боевых костюмах. Кто-то похихикивал, говоря на незнакомом нам языке, явно обсуждая нас - испуганных новобранцев с новых границ, кто-то занимался своими костюмами, подлаживая что-то в них. В какой-то момент модуль ухнул, затрясся, крутанулся как-то странно, то ли пикируя, то ли уходя в воронку, зашипел. В просвете опускаемой аппарели появился Джонни-молоток, который скомандовал: «Новобранцы, на выход!» Мы выскочили к нему, получили по карабину, зафиксированному в тонкой нитке спускающегося вниз тросика, ободряющему похлопыванию по плечу и заключительному толчку в спину. Вылетев из кабины, мы с визгом полетели вниз, обнаружив себя на высоте в пару сотен метров от земли. Пролетев это расстояние на один «ох», мы неожиданно плавно приземлились, карабины автоматически щёлкнули, исчезнув вверху вместе с тросиком. Модуль свистнул, поднимая волны пыли, травы, каких-то камешков, рванул в другую сторону. Едва стих журчащий свист модуля мы окунулись в тишину планеты Стаут. Мы сидели на земле, слушали ветер, дышали полной грудью.

Переодеваться на природе приятно. Очумевшие от сидения в тесной каюте, мы стоя рядом даже переодевались медленно, словно наслаждаясь обвивавшем нас ветром, запахами, пьянящими головы, широкими пространствами. Неожиданно для меня она стянула обратно платье, в два движения избавилась от белья, стала расстилать форму, явно собираясь устроиться на ней. Разве можно вот так, с таким вот наклонами? Ведь я человек - воздержание вещь довольно напряжная.
- Давай, полчасика? - Она вытянулась, закинув руки за голову, отчего её груди стали ещё рельефней, а полосочка волосиков на лобке стала ещё длиннее. - Всё равно мы уже на Стауте. А потом где и когда можно будет так полежать? Я, когда жила с матерью на ферме, частенько бегала в поле, загорала там голышком. Мне нравится. Но на Территориях это запрещено.
- Ты думаешь можно? - С одной стороны, мы на Стауте, с другой нам ещё идти и идти. И когда будем на месте неизвестно. Но полчаса? А, не играют роли. - А! Давай! - Одежда сама слетела и я плюхнулся рядом с ней. А чего? После такого в каюте? Я лежал рядом, наслаждаясь тёплым ветерком обвивавшем меня. Или запахом исходившей от неё? Эх, её бы в таком месте! Да и не один раз!
- Николас, я тебя возбуждаю? - Она не поворачивала головы, лежала с закрытыми глазами, говорила, чуть подмурлыкивая. Вопрос на премию.
- - Возбуждаешь? - Я чуть не поперхнулся. Что ответить? Гм. Мой член так набух, что ещё пару минут и он начнёт своё гордое вознесение к небу. Чего там!? - Возбуждаешь и даже очень! Сама знаешь.
- А что ты думаешь в это время? - Она перевернулась ко мне лицом, подставляя бок под лучи местного солнца. А чего её стесняться? Неделю в одной койке, хождение голой при мне, утренняя эрекция, которую не спрятать от её глаз, да и всё прочее? Я тоже повернулся к ней лицом, не отрывая глаз от её груди, манившей сосками. Член воспротивился моим действиям, стал подниматься, пульсируя.
- Всякое. - На это она открыла глаза. Ох, что же я там прочёл! Но конвенция неприкосновенности! Да, и она, видно, испытывая очень сильное желание, сдерживала себя, покусывая нижнюю губку. - Ты хочешь знать что? - Куда мне деть своего неспокойного друга? Ещё немного и он займёт угол в девяносто градусов.
- Нет. - Она вскочила, стала отряхивать песок с тела, бросая взгляды на растущий член. - Прости меня, я зашла слишком далеко. Я понимаю, каково тебе сдерживаться. Извини. Я, наверно, глупая, если играю такими вещами.
- Нет, ты не глупая. - Ох, как бы я её сейчас повалил бы, раздвинул ноги, вошёл бы в неё, навалился бы! Она бы выла у меня! Член, отвечая внутренним моим мыслям, принял положение дубины, которой можно было пробивать двери, следуя моим желаниям. - Просто ты только...
- У меня первый секс был с Люсом. - Она натягивала трусики медленно, оттягивая момент полного одевания. Голова её была повёрнута в другую сторону, но я знал, что она видит и чувствует моё возбуждение. - Я сама легла с ним. Пришла просто в каюту, обняла его и поцеловала. Я должна была это сделать. - Она вздохнула, пальцами провела под тканью трусиков, разглаживая какие-то невидимые мною складки. А может просто расправила волоски на лобке? На это член ответил прокатившейся волной томления. - Я хотела его. Хотела так, что если бы он отказался, я, тут же, в каюте у него умерла бы. Наверно. - Она снова вздохнула. - А теперь в голове мысли. Всякие. В том числе, а какие другие мужчины? - Лифчик был поднят, отряхнут от песка, накинут на груди. - Застегни?

Я встал, и как был, со стоящим членом, шагнул к ней. Она повернулась ко мне спиной, шагнула навстречу. Мои руки легли её на спину одновременно с членом, который жадно упёрся ей в пояс. Она вздрогнула, замерла. Я дрожащими руками застегнул этот мелкий неподдающийся замочек, шагнул в сторону. Горло пересохло, член тянул меня к ней, она, облизывая высохшие губы, тоже жадно смотрела на меня, мой член. Дольше оставаться с ней рядом, значит перешагнуть эту черту, за которой не знаю, что ждало нас. Но ничего хорошего это точно! Я покачал головой. Руки сами накрыли головку члена.
- Спасибо. - Она расправила лифчик, вновь поглядела на меня, прикрыла глаза. - Можешь оставить меня на немного? Чтобы я успокоилась.
- Да, конечно. - Я подхватил свою одежду. - Мне тоже надо остыть. Как-то у нас бурно началась неуправляемая реакция.
- Да. - Она потянула платье с земли. Я зашагал с кипой одежды за куст.

Едва тень куста закрыла от меня ею, я упал на землю. Да, дрочерство не очень лицеприятное наименование самоудовлетворения, но сейчас мне было на всё это наплевать. Видно, как и ей. Она сидела на форме, откинувшись, упираясь на локоть правой руки, широко раздвинув ноги. Трусики уже лежали тонкой полоской на щиколотке её правой ноги. Пальцы левой руки нетерпеливо гладили полосочку рыжих волосиков, опускаясь всё ниже, всё чаще и глубже проникая внутрь, отчего она глубоко вздыхала, выталкивая грудь с бугорками сосков из тесноты лифчика. Я смотрел на это, погружаясь в желание остановиться, выйти из-за куста, повалить её на спину, навалиться всей своей силой, почувствовать её тело, её сексуальную энергию, от которой у меня всю эту неделю болела не только голова, но и головка. Мы кончили одновременно. Она зажала губы в тонкую полоску, свела ноги, сжалась в комок, не переставая быстрых движений пальцев внутри зажатых ног. Я, сжав зубы, выдыхал воздух, вслед каждой порции спермы, вылетавшей из меня. С пару минут мы лежали молча. Потом она поднялась, взяла трусики, встряхнула их и совершенно будничным голосом спросила:
- Ты всё? Я уже. Нам надо одеваться и уходить отсюда.
- Сейчас буду. - Она сквозь редкие кусты видела, что я делал, знала, что я тоже видел её. И не испытывала ни малейшего стеснения. Для девушки