было стряхнуть всех с себя, крикнул мне – «беги!» - но нас обоих крепко держали. И тут я вдруг поняла, что мне делать. Я сказала:
- А ну, ребятки, покажите, что у вас есть под трусами!..
Мне было страшно и гадко, как никогда. Но я делала это, чтобы спасти Славу – и только молилась, чтобы он оказался достаточно сообразительным.
«Ребятки» зашумели, засвистели, обступили меня (их было 5 человек), стали лапать, щипать, мять мне грудь. Я опять почувствовала тот страшный сладкий холод, который испытала, когда меня брили... Но виду не подала – и старательно играла «настоящую блядь»:
- Ну? Кто первый? Небось от страха у всех хуи поотвисали? А, Ромочка? А в попку слабо?..
Ромочка заухмылялся и спустил штаны. Но член его действительно висел в полусонном состоянии, как вареная сарделька. Я засмеялась и начала издеваться над ним. «Ребятки» тоже заулюлюкали. Ромка отчаянно матерился и дрочил свой член. Внимание всех было приковано к нему и ко мне.
И тут мои молитвы были услышаны: Слава, которого держали вполсилы, позабыв о нем, вдруг изловчился – обхватил одного пацана, Димку, как мешок с дерьмом, раскрутил его за ноги – и обрушил на всех остальных. Димка вопил и матерился в воздухе. Слава не отпустил его – оттащил обратно, снова раскрутил – и снова швырнул в пацанов, крикнув мне – «Беги!» Началась жуткая потасовка – а я, как была голая, побежала по городу куда глаза глядят. Слава побежал за мной.
«Ребятки» бросились за нами... но мы выиграли несколько секунд времени и, хоть я и сильно поранила босые ноги, «ребятки» стали отставать. Наконец мы остались одни среди города – далеко от дома: я с изрезанными ногами, голая,... и избитый Слава. Мне было больно стоять, и я села прямо голой задницей на асфальт. Слава шатался; но ему хватило сил, чтобы вытащить мобилку, которая чудом оказалась целой, и вызвать скорую. «Скорая» приехала еще через два часа...
Я провалялась в больнице 4 дня: мне лечили изрезанные ступни. Слава лечился намного дольше: у него были сломаны несколько ребер, кроме того – было много серьезных ушибов. Все «ребятки» загремели в милицию... но об этом уже писать неинтересно.
...А интересно – вот что: когда Славу выписали – я осталась с ним на ночь. Все уже все знали про нас, и родители нам разрешили... Как только закрылась дверь и мы остались одни – я сделала то, что собралась сделать в эту ночь уже давно: быстро и стремительно, чтобы не растерять храбрости, сняла с себя всю одежду, подошла голая к Славе и сказала:
- А теперь мы займемся мужскими ощущениями, - и стала раздевать его. Я была совершенно неопытна, но перед этим – долго читала инструкции, смотрела ролики... набила голову, короче говоря, всякой информацией о сексе – и старалась действовать, как опытная соблазнительница.
Но очень скоро любовь к нему, восторг наших ласк, радость от его возращения сдули все мои сексуальные стратегии, как карточный домик – и я стала неистово ласкаться к нему, позабыв о своих планах «доставить неземное наслаждение». И, наверно, правильно сделала, потому что большего наслаждения, чем дает искренняя любовь, все равно ничего не даст.
такаВ ту ночь я впервые раздела его догола. Одуревая от радости совместной наготы, я плакала и смеялась одновременно; втирая свое голое тело в Славика, как масло в бутерброд, я спросила его: как ему хочется сделать меня мамочкой? в какой позе? Славик вначале говорил – «тебе в самом деле хочется?» «хорошо подумай» и т. п., но я его зацеловала, заласкала... наконец Славочка прошептал, растворившись в моих ласках, – «вот так...» - и я, забравшись на него верхом, стала надевать свою писю на его член, нежно лаская Славу руками.
Было больно, - но не больнее, чем то, что мы пережили; я, раздвинув ноги и думая – «вот так сажают на кол» - насадила себя на Славин член и, когда почувствовала, что он вошел в меня до упора – опустилась лицом к Славиному личику, стала легонько елозить сисями по его груди, взяла руками его голову, медленно запустила пальцы ему в волосы – и принялась вылизывать милое личико, как кошечка, и в это время – медленно, нежно покачиваться на его члене...
Физического кайфа не было (он появился потом – на третий-четвертый сеанс), наоборот – член распирал стенки влагалища и они побаливали, - но меня переполнялия любовь, нежность и благодарность, что я была на вершине блаженства. Я дарила Славе себя – это было невыразимо сладко, и очень скоро я начала впадать в настоящий экстаз. Я ускоряла ритм, я ласкала Славу неистово, вымазывая его слюной и слезами, я сливалась с ним в едином движении, думая: какое блажество – быть одним телом с Любимым... и очень скоро он громко застонал подо мной. Я, вспомнив инструкцию, забралась рукой в его попку и стала щупать его там; стоны удвоились. Слава стонал так же надсадно, как и я когда-то... За стеной зашептались, но мне было плевать. Я чувствовала, как внутри меня толкается твердое, горячее... от толчков было больно - но Славины стоны казались мне неземной музыкой, и я была на седьмом небе от счастья, что Славе так приятно, и что он – так глубоко во мне... После этого я не слезала с него еще полчаса – так не хотелось разделяться вновь на два тела...
Сама я на Славе не кончила, да мне и не хотелось: мне было достаточно единства со Славой и его блаженства. Но потом он все-таки вылизал меня - и я снова металась под его язычком... Крики из нашей спальни доносились всю ночь, и утром Славины родители смотрели на нас насмешливо-снисходительно. Мы со Славой оба были малиновые, оба смотрели в пол... но никто ни о чем не говорил, не расспрашивал, и скоро стыд прошел. Взамен ему пришла гордость: мы почувствовали себя Любовниками, Мужем и Женой - и открыто, чувственно ласкались на глазах у Славиных родителей, ничего не стесняясь...
Сразу после школы мы расписались. Детей у нас пока нет, но обязательно будут!