после того как-то раз услышал, что отец посмеиваясь сказал, что в шестнадцать лет иметь такой длинный член прямая дорога в любимцы женщин. У меня был всего-то двадцать один сантиметр. Конечно, длиннее, чем у остальных парней, с которыми я мог это обсуждать, но не такой громадный как у отца. У него, наверно, все двадцать пять! Я повернулся на бок, сменив и картинки перед глазами. А какие были глаза у матери, когда отец насадил её на свой член? Просто как у сумасшедшей!? А когда шла к нему от Косты? Я-то мог видеть, как блестели у неё глаза. Странным таким блеском. Вспомнив движение головы матери на члене Косты, я потянулся, чувствуя, как наливается Максим силой. Эх! Как мне понять, что это было? Ведь это не было изменой. Они делали это на глазах у друг друга? Да. Шутили ещё, переговаривались. Райский сад, с милым рай и в шалаше. Я вздрогнул. Передо мной в воздухе сформировалась округлая попка, контуры раздвинутых ног, женская рука водившая членом межу своих ног, сопровождая это всё таким смехом, что становилось щекотно прохладно внизу живота. А потом выплыла Эллада, которая почему-то сосала член, держа его в руках как леденец. Проплыв мимо меня, она остановилась, присела, показав тонкую полоску складок между ног. Убедившись, что я смотрю на неё, запустила туда палец, задвигала рукой, посасывая при этом член. И я понимаю, что этот член мой, а Эллада вовсе не Эллада, а соседка снизу — Лена, на которой тот самый откровенный купальник, но почему-то прозрачный.

В дверь зазвонили, словно был пожар. Чертыхнувшись, прервали такой сон, я натянул шорты, майку, побрёл к дверям. На пороге стояла та самая соседка Лена с нижнего этажа, которая купила недавно плавательный костюм и приходила к матери его показывать на предмет обсуждения покупать или не покупать, не слишком откровенно ли и так далее. Разведённая полгода назад, она с облегчением отправила на лето свою дочку в лагерь, так как переживала не самый лучший период в своей жизни. Мать так ёмко охарактеризовала его «бедной пизде только начать бедствовать!». У неё рушилась сантехника, ломался телевизор, радио точка, почему-то пропадал свет. Вот и теперь, она, мокрая, стояла передо мной, держа в руках кран. Сорвало.

— Сорвало кран? — Я снял с крюка вешалки ключи. — Пошли, Леночка, поможем спасти мир от всемирно потопа. — Так говорил отец, каждый раз, когда она прибегала с очередной сантехнической проблемой.

— Помоги, Андрюша. — Она даже не замечала, что я перешёл на «ты», что наполовину мокрый халат из тонкой ткани плотно облегает её тело в районе живота, показывая, что на ней только трусы. — Затоплю соседа снизу. Ужас, что будет! — Она регулярно топила своего соседа снизу, отчего скандалы были, так сказать, были неотъемлемой частью жизни нашего подъезда.

— Главную трубу перекрыла? Нет? — Ну, да. Куда ей? С такими тонкими пальчиками, осиной талией, да вентеля крутить? — Иди домой, не дай воде перелиться через край. Я мигом.

До чего же она смешная, когда торопится. Влетев в квартиру, я понял, что сорвало кран в ванной, которая уже наполнилась горячей и холодной воды. Упав на спину, я подлез под трубы с одной мыслью — какому умному инженеру пришло в голову поместить эти краны в таком месте? Провозившись с тугими барашками кранов, перекрикиваясь с Леной «идёт или не идёт», «сократился поток или нет» я вынырнул из-под труб, бросился в ванну. До конца поток холодной воды перекрыть мне не удалось, поэтому предстоял раунд борьбы с ледяной водой, бившей в белые бока ванны, обдавая Ленку и меня брызгами. Перешагнув через собиравшую на полу воду соседку, я наклонился к крану, занеся ключ. Ну, кто кого?