Dragon Age: Origins - Карамельный пудинг

Меня всегда смущала криворукая режиссура любовных кат-сцен в Dragon Age: Origins - вероятно, единственный сколько-нибудь существенный недостаток великолепной игры, особенно учитывая всё многообразие вариантов. Дав волю фантазии, я взялся за перо и решил изобразить это так, как представлял себе. Игровые диалоги намеренно слегка изменены. Сожалею, если оскорбил чьи-то лучшие чувства. Отзывы и всё, что сочтёте нужным высказать в мой адрес прошу присылать на следующий e-mail: robbing-good@yandex. ru

Это был длинный день, и Страж давно так не радовался виду разбитого лагеря. Лагерь означал тепло, покой и хороший отдых – а отдых был весьма кстати, учитывая, через что им пришлось пройти сегодня. Правое плечо сильно саднило, после того, как какой-то особо рьяный гарлок огрел его своей палицей, и Страж не сомневался, что остальные чувствуют себя не лучше. Исключение составляла, разве что, Лелиана – она не ввязывалась в рукопашную, отстреливая врагов из лука. Он бросил на неё быстрый взгляд. Да, по движениям девушки непохоже было, чтобы она пострадала в схватке. И всё-таки стоит с ней поговорить.

Страж не был склонен лгать себе – он прекрасно понимал, что его интерес к спутнице давно перестал быть чисто товарищеским, да и она, похоже, отвечала ему взаимностью. Но дальше задушевных разговоров и поцелуев дело пока не доходило, и грозный борец с Мором, вообще-то не склонный к платоническим отношениям, не хотел торопить события, памятуя о том, какие воспоминания должны были остаться у девушки после заключения в орлесианской темнице и тесного общения с тамошними стражниками. Насчёт её прошлых отношений с Марджолайн Страж тем более не строил никаких иллюзий – но это и не волновало его. Каждый имеет право выбирать то, что хорошо для него – в это он твёрдо верил. Коль скоро Лелиане было с ней хорошо – это её дело. Важно то, что сейчас Марджолайн лежит в безымянной могиле где-то на денеримском кладбище.

К его удивлению, Лелиана заговорила первой.

– Знаешь, о чём я сейчас думала? – начала она. – Уже немало времени прошло с тех пор, как я оставила Лотеринг. Выйдя из аббатства, я знать не знала, куда приведёт мой путь. Но я шла, куда глаза глядят, и Создатель наградил меня за веру. Я нашла тебя.

Это оказалось ещё неожиданней. Если бы многочисленные приключения не научили Стража сохранять каменную невозмутимость при любых обстоятельствах, он мог бы оказаться в довольно глупом положении. Но опыт взял своё, и в обычной полушутливой манере он поинтересовался:

– Значит, Создатель теперь – божественный сводник?

– Что-то вроде того, – улыбнулась Лелиана. – Он желает своим чадам счастья… И зачем бы он создал в нас способность к любви, если не даровал возможность находить её?

– К любви?.. – протянул Страж. Разговор становился всё более и более интересным.

– Да, я о любви. О том всепобеждающем и прекрасном чувстве, в котором каждый может однажды увязнуть… как в карамельном пудинге…

– Не самое очевидное, но очень красочное сравнение, – отдал должное её поэтическому таланту Страж.

– Спасибо, – отозвалась девушка. – О, знал бы ты, какие удивительные истории о пудингах я слышала… Пожалуй, мы могли бы удалиться в мою палатку, где я рассказала бы их тебе…

– Как я могу отказаться от... э-э… разговора о пудинге? – развёл руками Страж.

– Вот и славно. Тогда не будем испытывать моё терпение.

Лелиана направилась к своей палатке, и Страж последовал за ней. Их манёвры не ускользнули от бдительного ока Зеврана, стоявшего в карауле. Тот встретился взглядом со Стражем, ухмыльнулся и подмигнул ему. Страж состроил страшную гримасу, и эльф в притворном ужасе закрыл лицо руками.

…несомненным достоинством долийских доспехов было то, как легко от них избавиться. Чтобы расстегнуть пару ремешков, удерживающих наплечники, несколько крючков, соединяющих нагрудник на спине и поясной ремень, сноровистому человеку требовались считанные секунды – а уж сноровки Лелиане было не занимать. Не прошло и нескольких мгновений, как она избавилась от лёгкой кожаной брони и предстала перед Стражем в своей первозданной красоте.

«Думаю, я выгляжу моложе своих лет» – обронила как-то Лелиана в разговоре с Винн. Страж никогда не интересовался её точным возрастом, но тело Лелианы было телом цветущей молодой девушки. Крепкая, полная грудь с задорно торчащими сосками, подтянутый живот, в меру широкие бёдра, нежная кожа, и близко не тронутая увяданием – всё это успел отметить Страж, прежде чем Лелиана шагнула вперёд, обвила его шею руками и впилась в его губы поцелуем.

Целовались они и раньше, но впервые со стороны Лелианы было столько страсти. «А ведь, пожалуй, Зевран прав – подумал Страж. – Наверняка ей, привыкшей в Орлее к совсем другой жизни, непросто дались два года в аббатстве, когда постоянно приходилось бороться с зовом плоти. Рано или поздно это должно было вырваться наружу, так что, в некотором смысле, мне просто повезло оказаться рядом в нужный момент».

Эта мысль улетучилась так же быстро, как и появилась, едва Лелиана увлекла его за собой на тёплый вышитый плед, расстеленный на полу палатки. Её рука скользнула вниз по животу Стража и направила его именно туда, где он был нужнее всего. Лелиана лишь негромко вскрикнула, когда он вошёл в неё, и, поначалу неторопливо, начал двигаться.

Страж постепенно наращивал темп, и вскоре с губ Лелианы начали срываться короткие хриплые стоны. Крепкие мышцы всё быстрее и быстрее бросали тренированное тело вперёд и назад, Лелиана, уже не скрываясь, стонала в голос и обхватила его поясницу ногами, а он был всё так же неутомим, как и в начале. Когда по прикрытым от наслаждения глазам любовницы он понял, что та вот-вот достигнет пика, Страж ускорился до предела и, запирая готовый вырваться крик, прильнул к её рту.

Оргазм был на удивление сильным и долгим – два года воздержания в аббатстве явно не прошли для Лелианы даром. Когда мышцы её влагалища перестали ритмично сокращаться и она глубоко вдохнула, Страж наконец оторвался от её губ и мягко вышел из жаркого лона девушки. Его «братец» по-прежнему оставался в полной боевой готовности. Выносливость Стража была предметом его законной гордости, и не раз приходилась очень кстати. Это был именно тот случай – первый раз явно не исчерпал страсти Лелианы, и теперь она, лукаво прищурившись, улыбнулась своему любовнику:

– Как я эгоистична, – протянула она, скосив глаза вниз, – думаю только о своём желании… Ничего, милый, теперь я тебя порадую. Ты узнаешь, как мы делаем это в Орлее…

Стражу недолго пришлось раздумывать, что означало «это». Лёгким толчком обеими ладонями рыжеволосая красавица опрокинула его на спину, поднялась на четвереньки, и её очаровательное лицо приблизилось к вызывающе торчащему члену Стража, влажному от её собственных соков. Ловкие пальчики пробежались по стволу и обхватили его у основания, а мгновение спустя пухлые губки прикоснулись к головке, и девушка-бард усердно заработала язычком. Страж шумно втянул воздух ноздрями. О да, в Орлее явно преуспели в искусстве минета – недаром же считалось,