собеседница, я снял свою ветровку и накинул ей на плечи. Взамен получил теплую улыбку не только губ, но и глаз. Я подметил, как в ее «веселых» глазках мелькнул некий огонек – что-то хитрое ей приходило на ум. Не стану скрывать, что в обществе ее провокационной фигурки я тоже думал о достаточно низменном. Затем пиво и ее обаятельная улыбка ударила мне в голову, и, отшвырнув бычок в сторону палисадника, я положил руки ей на шею и прильнул к ее губам своими. Она подалась мне навстречу и обняла меня за талию. Наши губы переплелись в поцелуе, не забывая давать шанс вступить в игру и языкам. Мы стояли на подъезде, два пьяных молодых человека, и лизались, как показывают в бразильских сериалах. Мои руки поползли вниз, прижимая ее ко мне, заточая ее в объятиях. Затем, как в таких ситуациях и положено, опустились до уровня ее ягодиц и мертвым хватом вцепились в последних. Она что-то промычала (поскольку для разговора ее рот был занят), а потом сама схватила меня за задницу. Я рукой нащупал ручку двери и потащил ее в подъезд.

Там мы прильнули к стене. Я продолжал ее лапать, покуда руки доходили. Губы прошлись по ее щеке, затем спустились по шее (не забыв прихватить мочку уха зубами) и оказались на плече. Руки задернули низ ее платья и, миновав зону чулок, коснулись ее теплой мягкой кожи. Вернувшись снова к ягодицам, я открыл для себя, что Настя сегодня одела стринги (я не знаю предпочтения других мужиков, но шелковые и кружевные стринги – это то, что мне больше всего нравится находить под юбками и джинсами девчат). Я вновь почувствовал, как наливается кровью мой маленький друг, вытягиваясь в длине. Судя по пылким поцелуям партнерши, Настя тоже его почувствовала. Привычным уже движением я дернул молнию на свои джинсах, приспустил их немного и, поправив стринги Насти, а также раздвинув ей ноги, ворвался в ее покои. Как и все остальные девушки в подобных ситуациях, она вскрикнула, обхватила руками мою шею и повисла на мне. Однако, спустя несколько секунд (надо полагать забвения) она оттолкнула меня и прошептала в ухо: «Давай не здесь!» В ответ на мой вопрошающий взгляд она потянула меня за грудки к своей двери.

Пока девушка возилась с замком, я, ведя себя, как безмозглое животное, пристраивался к ней сзади, давая рукам разгуляться спереди. Минуту спустя мы ввалились в ее квартиру. Мой член горел огнем. Он требовал плоть. Прямо здесь прямо сейчас. Должно быть, он был вне себя от такой мучительной дразниловки. Не позволяя Насте даже разуться, я подхватил ее с порога – она вновь повисла на мой шее, и, посадив на карусель, потащил ее в ближайшую комнату.

Не обращая внимания на ее возгласы, мол, это была не та комната, я грохнулся вместе с нею на кровать, где принялся бешено вгонять своего жеребца ей по самое «не хочу». Смирившись с моим упрямством, она пошире раздвинула ноги и, обхватив ими мою талию, стала дергаться в такт моим фрикциям. Кровать, вероятно, была старая, а потому скрипела она всем кроватям на зависть. Продолжая бесчинствовать, мы как-то перебазировались с края на центр кровати и даже умудрились снять некоторую одежду. Схватив Настю за попу, я приподнял ее и принялся вводить свой инструмент под новым углом. Судя по ее ярым стонам, так ей нравилось больше. Теперь, когда ее обнаженное тело предстало перед моим взором, я мог рассмотреть и аккуратную прическу на ее лобке, и третий размер груди, который двигался в такт наших шлепков, и пикантную татуировку внизу ее живота, выполненной в виде розы.

Затем мы поменяли позу. Теперь я был снизу, а Настя, повернувшись ко мне спиной, восседала сверху и вертела своим тазом, как и куда хотела. Таз у нее, надо сказать, был что надо. За последние полгода она успела его-таки отъесть. Но это даже к лучшему – мне нравились объемные попки. На ее пояснице, кстати, красовалась еще одна татуировка: на этот раз что-то из абстракции. Я положил руки на ее ягодки и помогал ей найти нужный темп, хотя это был ни к чему – Настя справлялась и сама неплохо. Периодически я удостаивал ее зад страстными шлепками, дабы кобылка скакала лучше. Скачки удались на славу. Насте, судя все по тем же стонам и крикам, нравилось не меньше, чем мне. Интересно, она тоже периодически лежала в постели и представляла нас вместе.

Изрядно подустав, девочка подалась вперед и, оттопырив попку, оперлась на ладони. Пользуясь заминкой, я пристроился сзади нее.
- Я уже кончила, милый, больше не могу… - пролепетала, тяжело вздыхая, она.
- Не волнуйся, я все сделаю сам… - ответил я, подстраивая ее бедра под уровень моих.

Затем нацелился и ввел его. С первой попытки он пошел как-то неуверенно, можно сказать, даже не вошел. Настя же вскрикнула от боли, вроде даже пробурчала что-то типа: «Что ты делаешь?» Вместо слов я в ответ, собравшись с силами, ввел солдата еще раз. Теперь уже успешно. Настя вновь вскрикнула. Между ее протяжными и громкими стонами и криками звучали слова, однако, увлеченный сексуальным ремеслом, я не обращал на них никакого внимания. Лишь схватив ее ягодицы погрубее, я продолжал долбить ее сзади. Настя не выдержала постоянной трясучки и повалилась ничком на кровать. Под воздействием всего выпитого мною алкоголя я лег поверх нее и, ухватившись за спинку кровати, а ногами упершись в плоскость, продолжал буйствовать. Настя привыкла, видать, к напряжению и теперь ее крики и стоны немного подутихли. Зато шлепки, получаемые от ударов моих яиц о ее ягодицы, звучали все громче и все чаще, пока не настал момент истины, когда я, выгнув спину, окропил ее спермой изнутри. Затем я тяжело плюхнулся на нее.

Проснувшись на следующее утро, я огляделся вокруг. Я был в своей комнате, этажом выше вчерашних сексуальных экспериментов. Разумеется, я понятия не имел, как попал сюда. Окинув себя взглядом, я не нашел ни одного предмета гардероба, зато обнаружил руку, лежавшую на моей груди. Проследив источник руки, я нашел и ее обладательницу. Измученная ночью Настя сопела рядом.

После длительных усилий я все-таки встал и пошел в душ. Каждая мышца моего тела ныла от боли. Говоря «каждая», я имею ввиду и ту, самую главную мышцу в теле мужчины. Солдат подался в госпиталь, он не выносил подобных нагрузок. Он явно желал потребовать освобождение. Исключить его из последующих игр. Дисквалифицировать. Принимая прохладный душ, я отчаянно пытался вспомнить, как мы попали ко мне, если начинали у нее. Однако, в мою больную голову ничего не приходило. Оставалось лишь расспросить партнершу.

Когда я вошел с горячим кофе и яичницей на подносе в комнату, где некогда оставил Настю в абсолютно голом виде, она уже успела проснуться и натянуть на плечи мой махровый халат. «Какая наглость!» - была первая моя мысль. Сначала нам обоим было достаточно трудно преодолеть неловкость после вчерашнего, поэтому мы были вынуждены обмениваться смущенными улыбками косыми взглядами. Но едва мы приступили к кофе и разговорились, неловкость словно рукой сняло.
- … Ну а потом я кончила, слезла с тебя, а ты возьми да и трахни меня в попу. Конечно, боль от проникновения была отрезвляющей, но все-таки я изрядно набралась