Оглянись
ласкающими друг друга, я помню как в пелене приятного сна.
Ком который с огромной скоростью стал увеличиваться у меня внутри и переполнять меня, что я даже стал задыхаться от предвкушений что он скоро вырвется наружу. Откуда-то издалека доносились слабые сладострастные стоны матери со сбывшимся дыханием, а её руки нежно ласкали мое тело. Миг прозрения наступил, когда я уже лежа на матери между её широко разведенных ног почувствовал, что мой окаменевший уже обнаженный член настойчиво пытается проникнуть в неизведанное еще для него полное приятных ощущений отверстие, упираясь в горячую волосатую и мягкую промежность матери. Я почувствовал, как мать сама помогла ему отыскать её отверстие, поправив его трясущейся от сильного возбуждения рукой. Раздвигая стенки влагалища член стал быстро заполнять его под натиском наших тел навстречу друг другу, пока его головка не соприкоснулась с дном влагалища. И тут произошло потрясшее меня, и как я потом понял и мать тоже. Мы с ней забились в непроизвольных судорожных конвульсиях, от сковавшего наши тела сильного и продолжительного оргазма, волна за волной, которые только нарастали по своей мощи приятных ощущений заставляли нас биться друг о друга, пока у нас не иссякли силы. Мать уже не стонала от сладострастья, она кричала в мои губы, а её руки с силой прижимали мое тело к себе. Сколько это продолжалось трудно сказать, но довольно долго, потому как мы уже совсем обессиленные рухнули на кровати, наслаждаясь еще подергиванием наших половых органов как бы ласкающих друг друга при подергивании и сокращении.
– Вот что произошло на поляне, но там это было только в моей голове, а теперь это произошло наяву и еще сильнее, сейчас я по-настоящему изменила, уже расплатившись за это. Я знала, что рано или поздно это произойдет, потому что сама сильно желала этого, хотела убедиться ...в том, что такое со мной произошло, не просто случайность - заговорила мать, когда мы уже лежали рядом отдышавшись и я лаская её грудь с возбужденным розовым соском – поэтому я и предупреждала тебя, что правда об этом изменит наши с тобой отношения.
Для окружающих наши отношения с матерью остались без изменений, ну если только самую малость, я стал послушнее и внимательнее к своей матери, а она не упускала случая, лишний раз по-матерински прикоснуться к моему лицу губами, погладить меня по голове или спине. В отсутствии отца, мы наверствовали упущенные матерью приятные ощущения, не вызывая у него ни малейшего подозрения. Однако если наши отношения для знакомых остались прежними, то мать изменилась всем на удивление. Она помолодела лет на двадцать не только, как говорят, в душе, но и внешне, приобрела вид счастливой женщины, вызывая у всех окружающий и знакомых восхищение. Однажды на приеме по случаю юбилея компании, на котором присутствовал и мы с матерью, я заметил, как обменялись незаметно для окружающих взглядами мать с дядей Юрой, во взгляде матери было открытое презрение и ненависть, в то время как дядя Юра посмотрел на неё с наглой ухмылкой, человека оставшегося безнаказанного за свои деяния. Затем, когда уже мать его не замечала, он смотрел на неё с какой-то завистью и задумчивостью. После приема наедине со мной, мать поделилась своими наблюдениями по поводу взгляда дяди Юры, выразив свое негодование, и что неплохо было бы его наказать, но только так чтобы это было естественно и понятно только ему одному. Я в свою очередь рассказал, как он весь вечер смотрел на неё украдкой и что его взгляд ни чего хорошего не предвещал ей, он словно обдумывал, как-то новое злодеяние. В подтверждении моих слов, на следующий день раздался звонок тети Тани, которая узнав от мужа, что наш отец в ближайшие дни снова улетает по делам за границу, напрашивалась к нам в гости на выходные, при этом без задней мысли заявив, что об этом ей намекнул сам дядя Юра. После разговора по телефону мать была в панике.
- Я начинаю бояться этого подонка – говорила она, прижимаясь ко мне, словно пытаясь спрятаться от него в моих крепких объятьях.
- Не надо бояться, я ни кому не дам тебя в обиду – успокаивал я её, а затем уже вместе с ней стали думать, как нам наказать этого подлеца, раньше, чем он, что-либо предпримет против матери.
Дядя Юра был выскочка, только благодаря женитьбе на тете Тане, чьи родители были компаньонами моего отца, но затем продавшие ему свою долю в компании, дядя Юра получил престижную должность в нашей компании, хотя был бездарным работником, которого терпел мой отец только благодаря старой дружбе с тетей Таней. Своего у него ни чего не было, ни квартиры, ни машины, и даже ни каких денежных средств, он жил на всем готовом, тратя свою зарплату на самого себя. Ко всему он был ревнивым тираном, но не из-за сильной любви к тете Тане, а из-за того, что боялся потерять её, а вместе с ней и все привилегии в жизни. Не удавшаяся попытка с моей матерью, сделать её своей любовницей, немного остудила его пыл, и даже на какое-то время напугало его, так как он еще был и трусом, но оставшись безнаказанным, он снова воспрянул духом. Теперь же заметив, как расцвела моя мать, он снова надеялся, что ему повезет в жизни. Посетившая нас тетя Таня в выходной день, не ведая сама дала нам много информации о своем муже, кроме того я что позаимствовал его номер телефона из её мобильника. День "расплаты" мы с матерью планировали провести еще до возвращения отца из-за границы. Звонок моей матери на мобильный дяди Юры был таким неожиданным для него, что он даже стал заикаться от волнения, а когда мать сказала ему, что она ни как не может забыть его, он и вовсе потерял дар речи, и ей пришлось несколько раз повторить, "ты слушаешь меня, все делай, так как я тебе сказала и ни чему не удивляйся, там мы будем в безопасности и нам ни кто не помешает".
Машина дяди Юры подъехала, точно в указанное время к нашему дому, и остановилась там, где было ему сказано еще по телефону. На улице уже было темно, поэтому выскочившая под тусклое освещение из нашего подъезда женская фигура в знакомом вечернем платье и с знакомой прической, не вызвали у него сомнения, что это была моя мать. И когда уже темный силуэт выскочил из темноты и снова его осветил тусклый фонарь над другим подъездом, скрывшись в темном проеме двери, дядя Юра торопливо вышел из машины закрыл её и быстро направился в тот подъезд, где скрылась женщина уверенный, что это моя мать. На третий этаж он подымался по лестнице в полной темноте, отчетливо слыша, как на том же этаже остановился лифт. Он ускорил шаг, уже ступая через ступеньку, начиная тяжело дышать от ускорения, и стараясь не пропустить ни звука. Так оно и есть, как его предупреждали, отрылась, дверь, но не закрылась, он уже подымался последний проем и видел узкую полоску света на темной лестничной площадке, просачивающейся между приоткрытой двери квартиры. Дядя Юра быстро вошел в квартиру, даже не обращая на подозрительный запах присущий притонам, не обращая на звуки, доносящиеся откуда-то из глубины квартиры, он сразу направляется к той двери комнаты, о которой ему говорила по телефону мать.
Ком который с огромной скоростью стал увеличиваться у меня внутри и переполнять меня, что я даже стал задыхаться от предвкушений что он скоро вырвется наружу. Откуда-то издалека доносились слабые сладострастные стоны матери со сбывшимся дыханием, а её руки нежно ласкали мое тело. Миг прозрения наступил, когда я уже лежа на матери между её широко разведенных ног почувствовал, что мой окаменевший уже обнаженный член настойчиво пытается проникнуть в неизведанное еще для него полное приятных ощущений отверстие, упираясь в горячую волосатую и мягкую промежность матери. Я почувствовал, как мать сама помогла ему отыскать её отверстие, поправив его трясущейся от сильного возбуждения рукой. Раздвигая стенки влагалища член стал быстро заполнять его под натиском наших тел навстречу друг другу, пока его головка не соприкоснулась с дном влагалища. И тут произошло потрясшее меня, и как я потом понял и мать тоже. Мы с ней забились в непроизвольных судорожных конвульсиях, от сковавшего наши тела сильного и продолжительного оргазма, волна за волной, которые только нарастали по своей мощи приятных ощущений заставляли нас биться друг о друга, пока у нас не иссякли силы. Мать уже не стонала от сладострастья, она кричала в мои губы, а её руки с силой прижимали мое тело к себе. Сколько это продолжалось трудно сказать, но довольно долго, потому как мы уже совсем обессиленные рухнули на кровати, наслаждаясь еще подергиванием наших половых органов как бы ласкающих друг друга при подергивании и сокращении.
– Вот что произошло на поляне, но там это было только в моей голове, а теперь это произошло наяву и еще сильнее, сейчас я по-настоящему изменила, уже расплатившись за это. Я знала, что рано или поздно это произойдет, потому что сама сильно желала этого, хотела убедиться ...в том, что такое со мной произошло, не просто случайность - заговорила мать, когда мы уже лежали рядом отдышавшись и я лаская её грудь с возбужденным розовым соском – поэтому я и предупреждала тебя, что правда об этом изменит наши с тобой отношения.
Для окружающих наши отношения с матерью остались без изменений, ну если только самую малость, я стал послушнее и внимательнее к своей матери, а она не упускала случая, лишний раз по-матерински прикоснуться к моему лицу губами, погладить меня по голове или спине. В отсутствии отца, мы наверствовали упущенные матерью приятные ощущения, не вызывая у него ни малейшего подозрения. Однако если наши отношения для знакомых остались прежними, то мать изменилась всем на удивление. Она помолодела лет на двадцать не только, как говорят, в душе, но и внешне, приобрела вид счастливой женщины, вызывая у всех окружающий и знакомых восхищение. Однажды на приеме по случаю юбилея компании, на котором присутствовал и мы с матерью, я заметил, как обменялись незаметно для окружающих взглядами мать с дядей Юрой, во взгляде матери было открытое презрение и ненависть, в то время как дядя Юра посмотрел на неё с наглой ухмылкой, человека оставшегося безнаказанного за свои деяния. Затем, когда уже мать его не замечала, он смотрел на неё с какой-то завистью и задумчивостью. После приема наедине со мной, мать поделилась своими наблюдениями по поводу взгляда дяди Юры, выразив свое негодование, и что неплохо было бы его наказать, но только так чтобы это было естественно и понятно только ему одному. Я в свою очередь рассказал, как он весь вечер смотрел на неё украдкой и что его взгляд ни чего хорошего не предвещал ей, он словно обдумывал, как-то новое злодеяние. В подтверждении моих слов, на следующий день раздался звонок тети Тани, которая узнав от мужа, что наш отец в ближайшие дни снова улетает по делам за границу, напрашивалась к нам в гости на выходные, при этом без задней мысли заявив, что об этом ей намекнул сам дядя Юра. После разговора по телефону мать была в панике.
- Я начинаю бояться этого подонка – говорила она, прижимаясь ко мне, словно пытаясь спрятаться от него в моих крепких объятьях.
- Не надо бояться, я ни кому не дам тебя в обиду – успокаивал я её, а затем уже вместе с ней стали думать, как нам наказать этого подлеца, раньше, чем он, что-либо предпримет против матери.
Дядя Юра был выскочка, только благодаря женитьбе на тете Тане, чьи родители были компаньонами моего отца, но затем продавшие ему свою долю в компании, дядя Юра получил престижную должность в нашей компании, хотя был бездарным работником, которого терпел мой отец только благодаря старой дружбе с тетей Таней. Своего у него ни чего не было, ни квартиры, ни машины, и даже ни каких денежных средств, он жил на всем готовом, тратя свою зарплату на самого себя. Ко всему он был ревнивым тираном, но не из-за сильной любви к тете Тане, а из-за того, что боялся потерять её, а вместе с ней и все привилегии в жизни. Не удавшаяся попытка с моей матерью, сделать её своей любовницей, немного остудила его пыл, и даже на какое-то время напугало его, так как он еще был и трусом, но оставшись безнаказанным, он снова воспрянул духом. Теперь же заметив, как расцвела моя мать, он снова надеялся, что ему повезет в жизни. Посетившая нас тетя Таня в выходной день, не ведая сама дала нам много информации о своем муже, кроме того я что позаимствовал его номер телефона из её мобильника. День "расплаты" мы с матерью планировали провести еще до возвращения отца из-за границы. Звонок моей матери на мобильный дяди Юры был таким неожиданным для него, что он даже стал заикаться от волнения, а когда мать сказала ему, что она ни как не может забыть его, он и вовсе потерял дар речи, и ей пришлось несколько раз повторить, "ты слушаешь меня, все делай, так как я тебе сказала и ни чему не удивляйся, там мы будем в безопасности и нам ни кто не помешает".
Машина дяди Юры подъехала, точно в указанное время к нашему дому, и остановилась там, где было ему сказано еще по телефону. На улице уже было темно, поэтому выскочившая под тусклое освещение из нашего подъезда женская фигура в знакомом вечернем платье и с знакомой прической, не вызвали у него сомнения, что это была моя мать. И когда уже темный силуэт выскочил из темноты и снова его осветил тусклый фонарь над другим подъездом, скрывшись в темном проеме двери, дядя Юра торопливо вышел из машины закрыл её и быстро направился в тот подъезд, где скрылась женщина уверенный, что это моя мать. На третий этаж он подымался по лестнице в полной темноте, отчетливо слыша, как на том же этаже остановился лифт. Он ускорил шаг, уже ступая через ступеньку, начиная тяжело дышать от ускорения, и стараясь не пропустить ни звука. Так оно и есть, как его предупреждали, отрылась, дверь, но не закрылась, он уже подымался последний проем и видел узкую полоску света на темной лестничной площадке, просачивающейся между приоткрытой двери квартиры. Дядя Юра быстро вошел в квартиру, даже не обращая на подозрительный запах присущий притонам, не обращая на звуки, доносящиеся откуда-то из глубины квартиры, он сразу направляется к той двери комнаты, о которой ему говорила по телефону мать.
0 / 100