я сказала:
- Идет. Бросайте.
Сергей взял монетку, артистично повертел ею передо мной, сказал "вуаля" - и бросил...
Решка!
- Что ж, угадывайте, - сказала я, изогнувшись в позе, которую не следовало принимать...
Сергей на цыпочках подошел ко мне, изображая таинственную походку... и вдруг - ухватил меня одной рукой за попу, другой за лобок - и проник пальцами ТУДА...
Меня пронзил такой сладкий ток, что я вскрикнула, дернулась, и... в общем - не отпрянула, не убежала - а раздвинула непроизвольно ноги, дав его пальцам проникнуть глубже...
А там - все хлюпало так, что по ногам текли липкие струйки. Сергей щупал, теребил меня там, где все просто кричало, требовало его прикосновений... И я лишилась воли. Его пальцы свели меня с ума, они проникали в самые сладкие, самые запретные мои уголки - и во мне расцветали сказочные цветы и радуги, одна за другой... Я только шептала "вы что... вы что... Сергей Анатольич...", извиваясь от наслаждения в его руках, зажавших мой таз с двух сторон.
Он смотрел мне прямо в глаза. Вначале мы молчали, потом он сказал:
- Какая мокрая девочка... Мокрая, липкая, зеленая... Лягушонок. Ну, угадал? Угадал желание?..
Я молчала; мне было стыдно признаться, что - да, угадал, угадал лучше меня самой; кроме того, удовольствие было таким мучительным, что я не могла говорить. Я только думала: сейчас наверняка будет ЭТО... и еще думала: но ведь я вся в краске... я зеленая, смешная,... противная, - как же так?
А впрочем, вру: ничего я тогда не думала - так было приятно. Наслаждение вышибло из меня все мысли... Сергей вытащил из моей письки руку, перепачканную зеленым, и мазнул мне нос мокрым гелем:
- Ну-с, все ясно. И давно это с вами? Нужны радикальные меры, - и повел меня к дивану, придерживая за попу. Я упиралась только первый миг - а потом ноги сами пошли, и я легла, не думая ни о чем... Сергей присел рядом, положил руку мне на лобок...
- Ну? Сим-сим, откройся, - и я раздвинула ноги, подставляя ему то, что горело и полыхало... Ооо, какое наслаждение! как стыдно, и как хорошо! Стыд был мучительным, но я ничего не могла с собой поделать, и откровенно подставлялась Сергею, как отпетая шлюха.
Вдруг Сергей залез на диван, навис надо мной, рывком спустил трусы - и я увидела ЕГО. Впервые в жизни. ОН было красный, почти багровый, - и огромный, как бивень; ОН стоял колом... Внутри мелькнуло: "ну, вот..."
Я знала, что нужно протестовать, отбиваться - но только зажмурилась, разлепив веки, слипшиеся от краски... а Сергей вдруг ухватил мои соски - и стал мучить их сквозь шершавый слой краски, стал мять мне грудь... ууууу, это было невыносимо!!! Он приговаривал: "ага, вот какие у нас желания... это угадать не трудно... Вот тебе, и вот, - И ВОТ..."
На этих словах он вдруг навалился на меня - и я почувствовала, как в меня тычется, входит, проникает большое, твердое, сминающее меня в лепешку...
Этого хотелось, хотелось страшно, - моей измученной письке хотелось полноты, хотелось, чтоб ее расперли, наполнили доверху... Было очень приятно и очень страшно. Потом, когда твердое внедрялось в меня глубже, глубже, тверже, настойчивей - появилась боль; она нарастала по мере того, как ОН буравил меня, - и вот я уже кричу, вою от невыносимой боли: ОН рвет, терзает меня, шматует в клочья...
Я металась, орала, обезумев от боли и страха, - и вдруг ощутила, что боль стихает, и я заполнена доверху, до конца; твердое и пульсирующее ритмично подминает меня, распирает... и от толчков - тепло, сладость и какое-то невиданное чувство полноты, неописуемое, одуряющее... Я так удивилась, что открыла глаза.
Надо мной навис Сергей; он сверлил меня вглядом - и толкал, толкал меня, входя в самое мое нутро; я вдруг как-то очень остро ощутила, что я в его власти, я - жертва, бессильная рабыня...
Я не могу сказать, что это было приятно так же, как первые прикосновения к письке, - это было скорее каким-то поразительно новым чувством, заставившим меня давиться и хватать воздух... Сергей шептал мне, постепенно усиливая напор: - Аа, запела по-новому, кинозвезда? Ага? Нра-а-авится колбаска в потрохах? Нра-а-а-авится, ой нравится девочке, - и он трахал меня все исступленнее, и я уже "подмахивала" ему, чувствуя, что он заполнил меня до ушей... В голове вертелась одна-единственная мысль: "ВОТ И ВСЕ!.. Меня ебут. Трахают. Я уже не девушка. Меня имеет мужчина. Я занимаюсь сексом. Настоящим сексом. Боже!.."
И еще подумалось, что не наврали: ЭТО действительно очень больно и очень приятно...
Я возбудилась до озверения; Сергей терзал мне груди, и я извивалась под ним, как рыбка на сковородке; я забыла о том, что вся в краске, обхватила Сергея руками, ногами - и подалась навстречу ему, чтобы он проник в меня глубже, еще глубже, до самого сердца...
Внезапно Сергей дернулся, застонал - и твердое во мне тоже дернулось - раз, другой, третий... я почувствовала в себе влагу, горячую, обволакивающую - и застонала вместе с ним. Он дернулся еще, вдавился в меня до последнего - и рухнул мне на грудь... Я была возбуждена до безумия и продолжала "подмахивать" по инерции; я не знала, что женщина должна кончить "отдельно", и думала что оргазм бывает один на двоих. Из меня что-то щекотно вытекало - наверно, кровь и сперма.
Сказать, что я была потрясена - не сказать ничего; я была раздавлена, опустошена, я сходила с ума от желания, от подсасывающей щекотки во всем теле - и от впечатлений, от чувства ПОСВЯЩЕНИЯ... "Меня трахнули. Я уже не девушка. Я стала женщиной" - эта мысль кричала во мне, и я переполнялась каким-то новым чувством, которое невозможно описать. Тогда мне даже было все равно, кто меня трахнул - Сергей или кто-то еще - я просто была потрясена приобщением к Этому...
То, что было потом, ужасно удивило меня: Сергей, привстав с меня, долго и недоуменно смотрел мне между ног, а потом спросил меня: "Мариш, у тебя месячные?" Я протянула - "не-е-е-ет...", еле разжав губы. Мне хотелось, чтобы он щупал, буравил меня, разорвал меня на куски, и я не знала, как ему сказать об этом, и только дергалась на кровати...
Сергей вдруг посмотрел на меня как-то странно, и сказал другим голосом:
- Ты что... почему ж ты не сказала мне, что ты девушка? А, Марин?
- А что-о? - простонала я. Мне и в голову не могло прийти, что для него это важно.
- Как что? Послушай, Марин... - Он даже слез с меня и присел на край кровати. - Так ты девушка?
- Оооооууу, - отозвалась я, с трудом приходя в чувство. - Была. Десять минут назад...
- Слушай... Я бы никогда... Прости меня. Прости, пожалуйста! - он вдруг схватил меня за руку. - Я думал, что ты...
- Что ж вы думали?
- Ой, только не называй меня на вы больше! Давай: я для тебя Сережа, ты - Маринка, Мариночка... хорошо? Ну вот и славно. Я думал... Ты в самом деле не понимаешь?! Ну хорошо. Как бы тебе объяснить... Поскольку ты оказалась в кино - ты, конечно, талантище, я это без лести... но такие девушки, как ты, за один талант в кино не попадают. Понимаешь? Вот я и думал, - раз ты снимаешься...
- ...Значит, я проститутка. И со мной можно вот так... - Я вдруг все поняла.
- Ну почему "проститутка"? Так