Я была вся мягкая, размокшая, податливая, как масло, - и он постепенно входил, вплывал в меня... Было немного больно, но совсем не так, как в первый раз, - и снова появилось это неописуемое чувство полноты, заполненности доверху, до ушей. Я снова вытаращила глаза от удивления: это чувство существовало как бы отдельно от возбуждения, оно было особым, терпко-горьковатым: мне хотелось принять член Сергея как можно глубже, дать ему пройти в меня до глубины, открыться ему, слиться с ним. Это было животное, безумное чувство...
Сергей медленно, нежно трахал меня, и параллельно мылил мне волосы, ласково месил в них шапмунь с краской, поглаживал меня, обмазывая мыльной смесью мое тело... Он сам был почти такой же зеленый, как и я, и пена был зеленой, и вся ванна. Да уж, никогда не думала, что первый мой секс будет "в зеленых тонах"... Сережа был таким нежным, что мне вдруг пришла в голову нелепая фантазия: он - мой отец, и он трахает меня, но таким вот особым образом - по-отцовски... От этой идиотской фантазии я вдруг почувствовала, как во мне снова разгорается Это...
-Аааа... Еще, еще, Сереженька, - молила я, забыв о стыде, и подмахивала ему, пытаясь насадиться на него до упора. Сережа увеличил напор, и снова было больно, - но мне уже было все равно... Шампунь и краска обволакивали мое тело, Сережа гладил и месил его, трахая меня все сильней... и все это смешалось в такой невообразимый коктейль, что... аааааа! Оооааааа!..
- Мариш... Ласточка... Я не выдержу. Я тебя потом ручкой... или язычком... хорошо? - хрипел Сережа, всаживаясь в меня до упора. Я не очень понимала, что он имеет в виду, но кивнула, - и он, как тогда, вдруг застонал, забился на мне - и внутри меня разлилась горячая жидкость... Я хотела еще, еще и еще - но Сергей не стал ложиться мне на живот, а, переведя дух, сказал:
- Теперь давай займемся девочкой. Тебе когда-нибудь делали куни?
- Куни? - переспросила я. Я в самом деле не знала...
- Так... Понятно. А вот что, - и он, сполоснув мне письку водой, предложил: - Садись мне на грудь. Вот так: я лягу, а ты садись.
Я, все еще не понимая, чего он хочет, села на него так, как он просил - и... Его язык коснулся меня, проник внутрь, втек в меня сладким ручейком...
Это было... было неописуемо!!! Я раскачивалась на Сереже и голосила, как ненормальная - а он мучил меня, беспощадно вылизывая меня везде-везде, в каждой складочке, и удерживал меня на себе - от его языка некуда было уйти, я была обречена на эту муку... Наслаждение было таким острым, что я заплакала - и ревела, как маленькая, когда кончала, умирая от этой странной пытки - жалящего, щекочущего языка в своей письке...
Потом мы долго мылись. Сергей был очень нежным; он долго мыл мне голову, вымывая краску из каждой пряди... Мы слили три ванны грязной воды, пока я вновь не стала чистой. Сергей насухо вытер меня, потом - повел на кухню, накормил, напоил чаем...
Я была ...голая: никакой одежды у меня не было. Вообще.
...Какое блаженство - сидеть голой на глазах у Сергея, чувствовать свою наготу, открытость ему, чувствовать, как она нравится, возбуждает его - и переполняться всем, что произошло со мной... Я немного обалдела. Я почти не говорила - а только улыбалась и смотрела на него во все глаза. Я была как во сне, как пьяная, как сомнамбула...
Потом Сергей дал мне какие-то шмотки, довез до мосфильма - я забрала оттуда вещи, еле сообразив, где они и где я... Был уже первый час. Сергей подвез меня домой, я наврала маме про поздние съемки - и, не имея сил беспокоиться о правдоподобии своего вранья, убежала к себе и рухнула в постель - СПАТЬ...
В снах, которые снились мне, новообращенной Женщине, фигурировал Он - Сергей, заботливо, по-отцовски обнимавший меня. Он был нежным, надежным, мне было хорошо с ним - он сливался с моими давними детскими мечтами об отце, о сильных, любящих мужских руках...
Когда я проснулась - именно этот образ остался в моей памяти как знак всего, что произошло со мной вчера. Все остальное отошло на задний план - бочка с краской, зеленый панцырь на теле, стыд, боль, - и осталось только наслаждение, чувство Приобщения - и по-отцовски нежный и сильный Сережа...
Я открыла глаза с чувством какой-то новой, тихой радости: все вокруг меня будто светилось, приобрело новый, свежий смысл. Сергей! Сережа... Моя разъебанная писька ныла, и терли трусы, и было больно мочиться, но я все равно была счастлива. Больше всего я жалела тогда, что все номера с нашими поцелуями уже отсняты...
Весь следующий день я ждала на съемках, что Сережа позовет меня к себе - но он отходил, отворачивался, и я плакала в туалете. Уже все разошлись, когда я вышла с заплаканными глазами - и натолкнулась на Сережу.
- Что вы... что ты здесь делаешь? Ты разве не ушел?
- Почему ты плакала?
- А... а разве непонятно?
...В тот вечер Сережа, раздев меня, увидел, как покраснела моя писька, и сказал, что мне надо воздержаться какое-то время - но я так хотела секса, что ничего не желала слушать. Вернее, я не испытывала большого возбуждения - боль все-таки давала о себе знать, - но мне страшно хотелось заново ощутить Все Это: что я женщина, меня хотят, насилуют, ебут, что я трахаюсь "по-настоящему"... и Сережа трахнул меня.
Было очень больно, и физического кайфа почти не было, - но я терпела, как капризная девочка, объевшаяся шоколада, и была счастлива...
Разъебанная писька моя быстро зажила, и мы трахались после каждой съемки. Спустя две недели после нашего "зеленого" секса я узнала, что беременна. В тот же день Сережа, не зная этой великой новости, вдруг предложил мне пойти за него замуж - прямо во время секса, ввинтившись в меня по самые яйца. Правда, он поставил условие: никаких съемок:
- Каждая новая роль - новые кобели, новые постели... Я не хочу, чтобы ты стала проституткой. Ты самая чистая девочка из всех, которых я знаю... аааааа... вот тебе, и вот, и вот!.. Только я буду... буду ебать тебя. Ты моя. Ты... ты... Ты согласна?
И я пообещала ему, разрываясь от дикого наслаждения. Правда, я уже согласилсь на одну роль - но поклялась Сереже, что откажусь.
...Однажды - мы уже были женаты - я спросила его:
- Почему ты... почему я понравилась тебе вот такая - в краске? Почему ты не вымыл меня перед Этим? Тебе не противно было трахать такое зеленое страшилище?
Он ответил:
- Ты знаешь... во-первых, ты столько стояла рядом со мной - голая... хоть ты и была в краске, но я успел страшно возбудиться. Я дико хотел тебя и не мог ждать. Я просто лопнул бы... А еще... это очень странно, но - почему-то краска добавила какой-то остроты, терпкости, пикантности... Не знаю, почему. Ты была такая зеленая, такая шершавая, смешная, как резиновая куколка или чудик из мультика. Я и сам этого не понимаю. Но... мне хочется повторить. Очень хочется. Ты не против, если я тебя еще раз покрашу?
И вечером он принес большую банку зеленой краски...