своих объятиях. Плохо спала. Утром не могла дождаться, когда ты проснешься.
Я развернул её к себе лицом и впился в губы. Некоторое время мы целовались взасос и крепко сжимали друг друга в объятиях. Одежда на нас была полурасстегнута. Во время перерыва между очередными поцелуями Люда сказала:
– Чего мы здесь на кухне. Пойдем в постельку.
В спальне я попытался стянуть с её бедер штаны с трусиками, но это оказалось не просто. Штаны не снимались. Очень тесные.
– Подожди, я сама, – услышал я голос Людочки. Она принялась стягивать с себя брючки, а я тем временем стянул свои штаны с трусами сразу. Член стрелой прыгнул вверх. Голенькие мы кинулись друг другу в объятья и снова целуясь, рухнули на постель. Мы оба уже сильно завелись,... поэтому в постели без лишних движений и суеты я деловито залез на нее, и она с удовольствием направила моего малыша к себе в норку. Это был наш первый секс, но все получилось легко и быстро, будто мы старые и привычные любовники. Отдохнув, мы трахнулись ещё раз. И только потом вернулись на кухню готовить. Люська одела более подходящий для этого короткий халатик.
После обеда прикатил Мишка и я, подмигнув, показал ему большой палец.
На завтра все повторилось, точнее продолжилось. Вот так мы и жили всю неделю. Днем ебал Люську я, ночью Мишка. Она была на седьмом небе от счастья.
Через месяц после моего возвращения домой, мне позвонил Мишка и поблагодарив, сказал, что Люда успокоилась немного. Я сказал, что если надо, приеду еще.
И вот теперь Мишка практически с той же миссией приехал ко мне. И хотя я не вставал с постели, и не мог наблюдать происходящее вне моей комнаты, было заметно оживление Мариночки при появлении гостя в доме. Я думаю, они даже и целовались на кухне. Потому как их среднестатистический и ничего не значащий треп внезапно стихал, на какое то время, а потом возобновлялся снова. Я этому был только рад. Мариночка резко изменилась. Я давно не видел её улыбающейся и тем более, звонко смеющейся. Всё складывалось как нельзя лучше.
Небольшой сбой получился вечером, когда уже ложились спать. Марина постелила Мишке в зале, на угловом диване и он ушел спать, взяв почитать на ночь «Войну мага» Перумова.
Марина пришла в нашу спальню и начала развязывать пояс пеньюара, готовясь ко сну. И тут я ей и говорю:
– Марина, иди к Мише.
– Зачем? – удивленно спросила супруга.
– Он приехал помочь нам. Он пока будет вместо меня. В нашей постели. С тобой.
– Ты что! Совсем свихнулся?!
– Марин. Ты не кричи. Ведь ты же не железная. Ты же давно хочешь, и меня пробуешь реанимировать. А он не встает. Ведь я же вижу, как ты злишься после этого. Иди. Тебе надо. Миша ждет. Я ему позвонил и он приехал. Для этого. Иди.
– Как? Ты ему позвонил, чтобы он приехал сюда трахать твою жену?! Твою половину?! Да ты не просто инвалид, ты ещё и негодяй.
– Но ведь ты же обрадовалась, когда он приехал.
– Обрадовалась, – сказала Марина уже тише. – Но все равно, это свинство.
– А ведь вы целовались!
– А откуда ты знаешь… – и осеклась.
Тут я крикнул Мишке, а когда он зашел, сказал:
– Миш. Забирай Марину, а то она сама боится. Бери её за руки и веди к себе.
Мишка подошел к Марине, протянул ей руку, она протянула свою навстречу и сказала:
– Ну, Витечка, тогда не обижайся. Я буду громко стонать. Ты сам этого захотел.
Было видно, что решение ею принято. Она повернула в мою сторону голову и с улыбкой, помахав рукой, сказала:
– Пока-а, – и добавила уже Мише, решительно вытолкав его из спальни, – Пошли.
Как только за ними закрылась дверь, я, на ноутбуке, который лежал рядом на тумбочке, запустил гляделку.
Накануне приезда, по моей просьбе, знакомый установил в зале Веб камеру с микрофоном, а провода протянул ко мне. Камеру мы отрегулировали так, чтобы был виден диван. Поэтому, сейчас я на экране мог видеть всё происходящее в зале. Над диваном горел бра. Все было хорошо освещено. Вот они зашли, закрыли за собой дверь и сразу кинулись друг к другу в объятия. Ну вот, а ещё упиралась. Сразу видно, целуются уверенно, днем явно тренировались. Это не первый поцелуй между ними. Вот Миша развязал завязки пеньюара, Марина тряхнула плечами, и он упал к её ногам. На жене остались лифчик и трусики. И то и другое вполне бытовое, и вовсе не сексуальное. Ведь она не собиралась к Мишке. Хотя, как знать. Любовники снова сцепились в поцелуе. Они уже изрядно завелись и прерывисто дышали.
– Ты божественна, – услышал я Мишкин голос.
– Спасибо. Я так этого ждала. Весь день. Я думала он никогда не кончится. Я так хотела тебя. Думала придти к тебе потихоньку ночью.
– Видишь, как все разрешилось.
– Да. Это даже лучше, чем я думала. И не надо тайком. Хотя, тайком так романтично. Но целуй же меня, целуй.
Вот те и раз, подумал я. Значит, эта сцена в моей комнате была разыграна только для отвода глаз. Вот и верь после этого женщинам. Не поймешь, когда они искренни, а когда притворяются.
Тем временем, на пол упал лифчик. В этой детали туалета они более тоже не нуждались. Открылись груди моей жены. Сроду не думал, что со стороны они так хорошо смотрятся. Такие аппетитные. Мишка припал к ним. Жена снова застонала и прогнулась назад. Боже!
Как она прекрасна. Особенно, в объятиях другого мужчины. Каким сокровищем я, оказывается, обладаю. Мишины руки опустились по спине вниз на попу, там зацепили трусики, и, насколько можно, стянули их вниз. Открылась голенькая попа жены. Какая она хорошенькая, со спущенными трусиками. Мишка вовсю мял руками обе половинки попы без трусиков. Потом Марина стянула вниз Мишкины трусы, а заодно и свои. Большой ли у него член, я не увидел, ракурс не тот. Они снова, уже совершенно голенькие стоя сосались. Их руки, как змеи, извивались и переплетались в немыслимые узоры. Сердце мое учащенно забилось, громко забухало. Марина за руку потянула Мишу в постель, легла на спину, и раздвинув ноги произнесла взволнованным шепотом:
– Иди… Иди скорей. Хочу…. Тебя…– Миша лег следом сверху. Было видно, как он рукой орудует внизу, направляя член в Мариночку.
Вот, наконец, то получилось. Никогда не думал, что со стороны это хорошо видно. Его задница сделала движение веред и вниз, при этом Марина издала вздох-стон:
– А-а А-ах Ха Аа.
Понятно, вошел, подумал я. Ну а дальше, как в кино. Он её трахал, она стонала, порой громко, извивалась под ним, подмахивала. Мишкины руки тоже не стояли на месте. Света от бра хватало, ракурс хороший, план средний, не мелкий. Мне все хорошо было видно. Я лежал и смотрел, как мой друг ебет мою жену. Мое сердце громко бухало. Бух, бух, бух. В груди и животе все полыхало огнем. Так волнительно было смотреть, как ебут мою жену, и с какой страстью она отдается этому мужчине, какой она от этого получает кайф. Это было видно по её лицу.
Картину дополняли, ставшие уже громким, стоны, которые очень красноречиво говорили о получаемом от секса наслаждении. Ведь это её первый секс более чем за полгода. Стоны жены уже были слышны без микрофона, через дверь. Во мне все горело. Жар по всему телу. В голове шум. Но не от досады. Волнительно это всё было как-то. И вдруг…