Белая миссис
Белая миссис
Белая миссис
Эта история произошла в Северной Америке во время гражданской войны между северными и южными штатами. В городе Новый Орлеан в большом доме жила семья Гримстон. Мистер и миссис Гримстон были потомственными плантаторами. У них было двое взрослых сыновей и дочь, которая к тому времени вышла замуж за одного плантатора из Алабамы и жила в доме мужа с двумя маленькими детьми. Хлопковая плантация мистера Гримстона была довольно обширной, около 120 акров бурой глинистой земли, которая, тем не менее, приносила стабильный ежегодный доход в несколько десятков тысяч долларов. Хозяин дома мистер Алан Гримстон был шестидесятилетним пожилым мужчиной, довольно крепким и мускулистым для его лет. Миссис Гримстон, несмотря на свои пятьдесят лет была предметом тайных вожделений друзей своего мужа. Высокая стройная шатенка, с обворожительными формами, она, несмотря на возраст, по-прежнему носила платья с глубоким декольте и не раз замечала жадные взгляды мужчин на своей стройной дородной фигуре.
К своему стыду, она чувствовала, что это внимание не претит ей, а наоборот вызывает у нее какое-то запретное волнующее чувство. Здесь нужно отметить, что она за всю жизнь ни разу не изменила мужу, потому что любила его и дорожила своей репутацией. Надо сказать, что у миссис Гримстон была одна тайная страсть. Она любила красивое нижнее женское белье. Весь свой гардероб она заказывала в Париже. Лет десять назад, когда они с мужем путешествовали по Европе, она зашла в магазин женского белья в Париже и была удивлена тем, что и не подозревала о существовании таких вещей как кружевные полупрозрачные лифы и панталоны, шелковые чулки, пояса с подвязками, соблазнительные ночные рубашки. Услужливые продавщицы помогали примерять все это великолепие и громко восхищались ее мягкой белой кожей и зрелой красотой ее тела. Глядя на себя в зеркало примерочной, она с удовольствием разглядывала свою грудь в белом кружевном лифе, который только усиливал ощущение идеальности ее формы. А гордиться было чем, ее тяжелая грудь примерно 5 размера по современным меркам, немного обвисла после рождения и кормления детей, но была по-прежнему привлекательна.
Ноги с крутыми бедрами и массивной упругой попой были способны свести с ума любого ловеласа, несмотря на первые появившиеся признаки целлюлита. Под лифом угадывались очертания ореолов и холмиков сосков. Вся эта одежда казалась ей до крайности неприличной, но ей очень хотелось иметь такую. Она накупила несколько коробок и отправила домой в Новый Орлеан. Муж отнесся к ее идее весьма спокойно. Они с мужем до сих пор страстно любили друг друга в постели, хотя уже конечно не всю ночь напролет и не каждую ночь. Ее муж был не пуританского воспитания, и она прекрасно знала, что он часто проводит время в борделях Нового Орлеана, но относилась к этому весьма спокойно, как и все ее подруги, мужья которых развлекались подобным образом. Во время женских посиделок, которые она устраивала по-соседски, они иногда обсуждали подобные темы. Одна из ее соседок, миссис Форестер, рассказала им по секрету, что после одного из своих похождений, ее муж, будучи пьяным в стельку, заставил миссис Форестер засунуть в рот и сосать его половой орган. Все присутствующие женщины покраснели и заохали, как он так мог.
Другая соседка, миссис Джонс, сказала, что так их ласкают блудницы в борделях и что она будто слышала от кого-то, что одна блудница из борделя может за один раз доставить удовольствие одновременно пятерым мужчинам и рассказала, как это происходит. От таких непристойностей миссис Гримстон почувствовала себя не в своей тарелке и что самое ужасное, почувствовала сильное возбуждение. Прервав под каким-то надуманным предлогом эту беседу, она поднялась к себе в комнату и посмотрела на себя в зеркало. Ее щеки горели румянцем, грудь вздымалась. Она позвала свою служанку негритянку Сару и сказала, чтобы она подготовила ей ванную. Когда ванная была готова, она разделась и с наслаждением погрузилась в теплую ароматизированную воду. Когда Сара намыливала ее тело, она неожиданно сказала: «Моей миссис нужен мужчина». Миссис Гримстон спросила ее, почему она так решила.
– Я вижу набухшие соски ваших грудей, вижу блеск в глазах, слышу как вы начинаете дышать, когда я трогаю вашу грудь. Миссис Гримстон ответила: «Мне не нужны никакие мужчины, кроме моего мужа и я запрещаю тебе продолжать разговор на эту тему». Вечером того же дня она открыла свой французский гардероб, как она его называла и начала примеривать на себя. После примерки она одела белый полупрозрачный лиф, который больше чем наполовину открывал ее грудь, панталоны, у которых на интимном месте была прозрачная ткань и перламутровые пуговки, которые она сама боялась расстегнуть. Накинув на себя китайский шелковый халат, она отправилась в спальню к мужу.
В эту ночь она занималась с ним любовью с такой страстью, какой он не видел от нее даже в молодые годы. Мистер Гримстон раз за разом удивленно наблюдал, как его уже немолодое увядшее достоинство благодаря неутомимым стараниям жены поднимается вновь и вновь. Лишь под самое утро, спустив в жену последние капли спермы, он уснул крепким сном.
Так они и жили бы, тихо и мирно, если бы не началась гражданская война между севером и югом. Муж и сыновья вступили в южную армию под командованием генерала Ли. Миссис Гримстон со своими подругами вела благотворительную деятельность в пользу армии южан, собирая продовольствие, медикаменты и деньги. Она дежурила в госпитале, ухаживая за солдатами армии юга, и молила бога, чтобы кто-нибудь также ухаживал бы за ее сыновьями и мужем, если с ними бы что-то случилось. Все домашнее хозяйство держалось теперь на ее женских плечах. Она сама управляла домом, рабами и торговала хлопком. Несмотря на нехватку мужской ласки и некоторые весьма недвузначные намеки от различных поклонников, она отвергала саму мысль о сексе с другими мужчинами, чего нельзя было сказать об ее давнишних подругах, которые беззастенчиво пользовались любой возможностью наставить рога своим мужьям. Сильно тоскуя по сыновьям и мужу, она с нетерпением ждала каждой весточки от них.
Ну, а вести с фронта с каждым днем приходили все тревожней и тревожней. Армия юга, проигрывая все важные сражения, отступала все южнее и вскоре оказалась недалеко от Атланты. В Новом Орлеане появилось большое число раненных с мест последних боев и становилось очевидным, что южане на пороге полнейшего разгрома.
Как-то раз, придя в госпиталь, она встретила давнего приятеля своего старшего сына, который был ранен в руку где-то под Джорджтауном. Он рассказал, что ее старший сын Джон находится сейчас всего в 120 милях отсюда. Тоска по сыновьям занимала все ее свободное время и поэтому она, не колеблясь, решила ехать к сыну. Сборы были недолгие и уже через час, взяв с собой служанку Сару и двух слуг, она выехала в Алабаму.
Проведя в дороге целый день, к вечеру она подъехала к городку, в котором находился полк ее старшего сына. Штабные офицеры, которые с начала войны редко видели настоящих леди, при виде ее удивленно
Белая миссис
Эта история произошла в Северной Америке во время гражданской войны между северными и южными штатами. В городе Новый Орлеан в большом доме жила семья Гримстон. Мистер и миссис Гримстон были потомственными плантаторами. У них было двое взрослых сыновей и дочь, которая к тому времени вышла замуж за одного плантатора из Алабамы и жила в доме мужа с двумя маленькими детьми. Хлопковая плантация мистера Гримстона была довольно обширной, около 120 акров бурой глинистой земли, которая, тем не менее, приносила стабильный ежегодный доход в несколько десятков тысяч долларов. Хозяин дома мистер Алан Гримстон был шестидесятилетним пожилым мужчиной, довольно крепким и мускулистым для его лет. Миссис Гримстон, несмотря на свои пятьдесят лет была предметом тайных вожделений друзей своего мужа. Высокая стройная шатенка, с обворожительными формами, она, несмотря на возраст, по-прежнему носила платья с глубоким декольте и не раз замечала жадные взгляды мужчин на своей стройной дородной фигуре.
К своему стыду, она чувствовала, что это внимание не претит ей, а наоборот вызывает у нее какое-то запретное волнующее чувство. Здесь нужно отметить, что она за всю жизнь ни разу не изменила мужу, потому что любила его и дорожила своей репутацией. Надо сказать, что у миссис Гримстон была одна тайная страсть. Она любила красивое нижнее женское белье. Весь свой гардероб она заказывала в Париже. Лет десять назад, когда они с мужем путешествовали по Европе, она зашла в магазин женского белья в Париже и была удивлена тем, что и не подозревала о существовании таких вещей как кружевные полупрозрачные лифы и панталоны, шелковые чулки, пояса с подвязками, соблазнительные ночные рубашки. Услужливые продавщицы помогали примерять все это великолепие и громко восхищались ее мягкой белой кожей и зрелой красотой ее тела. Глядя на себя в зеркало примерочной, она с удовольствием разглядывала свою грудь в белом кружевном лифе, который только усиливал ощущение идеальности ее формы. А гордиться было чем, ее тяжелая грудь примерно 5 размера по современным меркам, немного обвисла после рождения и кормления детей, но была по-прежнему привлекательна.
Ноги с крутыми бедрами и массивной упругой попой были способны свести с ума любого ловеласа, несмотря на первые появившиеся признаки целлюлита. Под лифом угадывались очертания ореолов и холмиков сосков. Вся эта одежда казалась ей до крайности неприличной, но ей очень хотелось иметь такую. Она накупила несколько коробок и отправила домой в Новый Орлеан. Муж отнесся к ее идее весьма спокойно. Они с мужем до сих пор страстно любили друг друга в постели, хотя уже конечно не всю ночь напролет и не каждую ночь. Ее муж был не пуританского воспитания, и она прекрасно знала, что он часто проводит время в борделях Нового Орлеана, но относилась к этому весьма спокойно, как и все ее подруги, мужья которых развлекались подобным образом. Во время женских посиделок, которые она устраивала по-соседски, они иногда обсуждали подобные темы. Одна из ее соседок, миссис Форестер, рассказала им по секрету, что после одного из своих похождений, ее муж, будучи пьяным в стельку, заставил миссис Форестер засунуть в рот и сосать его половой орган. Все присутствующие женщины покраснели и заохали, как он так мог.
Другая соседка, миссис Джонс, сказала, что так их ласкают блудницы в борделях и что она будто слышала от кого-то, что одна блудница из борделя может за один раз доставить удовольствие одновременно пятерым мужчинам и рассказала, как это происходит. От таких непристойностей миссис Гримстон почувствовала себя не в своей тарелке и что самое ужасное, почувствовала сильное возбуждение. Прервав под каким-то надуманным предлогом эту беседу, она поднялась к себе в комнату и посмотрела на себя в зеркало. Ее щеки горели румянцем, грудь вздымалась. Она позвала свою служанку негритянку Сару и сказала, чтобы она подготовила ей ванную. Когда ванная была готова, она разделась и с наслаждением погрузилась в теплую ароматизированную воду. Когда Сара намыливала ее тело, она неожиданно сказала: «Моей миссис нужен мужчина». Миссис Гримстон спросила ее, почему она так решила.
– Я вижу набухшие соски ваших грудей, вижу блеск в глазах, слышу как вы начинаете дышать, когда я трогаю вашу грудь. Миссис Гримстон ответила: «Мне не нужны никакие мужчины, кроме моего мужа и я запрещаю тебе продолжать разговор на эту тему». Вечером того же дня она открыла свой французский гардероб, как она его называла и начала примеривать на себя. После примерки она одела белый полупрозрачный лиф, который больше чем наполовину открывал ее грудь, панталоны, у которых на интимном месте была прозрачная ткань и перламутровые пуговки, которые она сама боялась расстегнуть. Накинув на себя китайский шелковый халат, она отправилась в спальню к мужу.
В эту ночь она занималась с ним любовью с такой страстью, какой он не видел от нее даже в молодые годы. Мистер Гримстон раз за разом удивленно наблюдал, как его уже немолодое увядшее достоинство благодаря неутомимым стараниям жены поднимается вновь и вновь. Лишь под самое утро, спустив в жену последние капли спермы, он уснул крепким сном.
Так они и жили бы, тихо и мирно, если бы не началась гражданская война между севером и югом. Муж и сыновья вступили в южную армию под командованием генерала Ли. Миссис Гримстон со своими подругами вела благотворительную деятельность в пользу армии южан, собирая продовольствие, медикаменты и деньги. Она дежурила в госпитале, ухаживая за солдатами армии юга, и молила бога, чтобы кто-нибудь также ухаживал бы за ее сыновьями и мужем, если с ними бы что-то случилось. Все домашнее хозяйство держалось теперь на ее женских плечах. Она сама управляла домом, рабами и торговала хлопком. Несмотря на нехватку мужской ласки и некоторые весьма недвузначные намеки от различных поклонников, она отвергала саму мысль о сексе с другими мужчинами, чего нельзя было сказать об ее давнишних подругах, которые беззастенчиво пользовались любой возможностью наставить рога своим мужьям. Сильно тоскуя по сыновьям и мужу, она с нетерпением ждала каждой весточки от них.
Ну, а вести с фронта с каждым днем приходили все тревожней и тревожней. Армия юга, проигрывая все важные сражения, отступала все южнее и вскоре оказалась недалеко от Атланты. В Новом Орлеане появилось большое число раненных с мест последних боев и становилось очевидным, что южане на пороге полнейшего разгрома.
Как-то раз, придя в госпиталь, она встретила давнего приятеля своего старшего сына, который был ранен в руку где-то под Джорджтауном. Он рассказал, что ее старший сын Джон находится сейчас всего в 120 милях отсюда. Тоска по сыновьям занимала все ее свободное время и поэтому она, не колеблясь, решила ехать к сыну. Сборы были недолгие и уже через час, взяв с собой служанку Сару и двух слуг, она выехала в Алабаму.
Проведя в дороге целый день, к вечеру она подъехала к городку, в котором находился полк ее старшего сына. Штабные офицеры, которые с начала войны редко видели настоящих леди, при виде ее удивленно
0 / 56