необычным образом член, она резко села на полную длину и тут же почувствовала теплые струи, бьющие в матку. Джон застонал и обмяк. Миссис Гримстон встала и, не сказав ни слова, ушла в свою спальню. Весь следующий день она размышляла о случившемся, но успокоила себя тем, что это был единственный выход из сложившейся ситуации. Джон пришел со службы вечером. Миссис Гримстон заметила, что он начал уделять ей внимание не как к матери, а как к женщине. «Значит, принесенная мной жертва оказалась напрасной», с горечью подумала она. Она решила при первой же возможности серьезно поговорить с сыном.
Возможность для этого появилась через неделю, когда сын пригласил ее на конную прогулку за город. Во время прогулки она сама завела разговор на эту тему.
- Джонни, милый, ты нашел себе девушку?
- Нет мама, не нашел и не собираюсь искать, - ответил Джон
- А почему, позволь спросить?
- Потому, что мама я люблю только тебя и мне не нужны другие женщины
- Но Джон! У тебя должна быть семья, дети. Помни об общественном мнении и, в конце концов, - здесь ее лицо залилось краской, - не думаешь же ты, что я буду всегда помогать тебе удовлетворять твои мужские потребности. К тому же мы с папой хотели бы понянчить внуков.
К этому моменту, они уже довольно далеко заехали в лес по заросшей лесной тропинке и ехали на лошадях бок о бок.
Миссис Гримстон устала и попросила сына сделать небольшую остановку. Они присели прямо на траву под ветвями огромного векового дуба, который своей тенью давал прохладу в этот довольно жаркий день. Они сидели рядом, чувствую локтем друг друга.
- Джон, так не должно продолжаться, если ты не откажешься от своих утопических принципов,... я скажу об этом отцу, и он заставит тебя подчиниться.
- Да, мама, ты права, так не должно продолжаться, - ответил Джон. После этого он поднял вуаль на ее шляпке и посмотрел в красивые серые глаза матери. Через мгновение он прильнул к ее губам глубоким страстным поцелуем. Миссис Гримстон пыталась воспротивиться намерениям сына, но он крепко прижался к ней не давая вырваться. Его язык проник в ее рот и начал ласкать ее язык и губы. Постепенно ее сопротивление ослабло, и она отдалась во власть своих чувств, позволяя сыну практически все. Он почувствовал это и начал поглаживать ее бедро через ткань платья. Потом задрав ее шуршащие юбки начал тискать ее задницу. Их дыхание участилось, и мать и сын буквально задыхались от нахлынувшего возбуждения, миссис Гримстон поняла, что не сможет более сдерживаться, если сын перейдет к более решительным действиям. Джон взял ее руку и положил на свой вздыбившийся в штанах член.
- Мама, если ты сейчас же мне не поможешь, он лопнет, - простонал Джон. Миссис Гримстон тут же не раздумывая, расстегнула его брюки и вытащила его достоинство наружу. Она склонилась к нему и направила в рот. Джон громко застонал. В течение минуты она ласкала губами и языком головку члена, одновременно свободной рукой теребя мошонку. Почувствовав, что Джон находится на грани оргазма, она сделала свой неотразимый прием, который неоднократно испытывала на своем муже, отце Джона. Глубоко заглотив член, она мышцами горла и языком начала засасывать его по всей длине, не прекращая при этом сжимать и разжимать мошонку. Естественно, неискушенный в женских хитростях парень не выдержал столь изысканную ласку и начал кончать в горло матери. Она глотала и сосала до тех пор пока член не стал уменьшаться в размерах, как бы давая ей понять, что более не нуждается в этой ее услуге. Лишь после этого она медленно выпустила блестящий от слюны детородный орган ее сына. Минет снял все моральные барьеры. Продолжать начатый разговор было бесполезно. Их сердца бешено колотились от всплеска чувств.
Джон начал расшнуровывать ее корсет, она молча подчинилась ему, потому что прекрасно понимала, что он все равно добьется своего. Раздев ее, Джон начал ласкать ее грудь, беря ее в обе ладони, ощущая их приятную тяжесть, играл с возбужденными крупными горошинами сосков языком, поочередно всасывая сосок то одной, то другой груди губами. «Как долго я мечтал об этом», шептал Джон.
- Самое ужасное, - думала она, - это то, что ее грудь сразу же откликнулась на ласки и торчащие в разные стороны соски, говорили обо всем сами. Периодически он переключался на ее губы. Миссис Гримстон снова почувствовала сексуальное возбуждение. Она нащупала рукой член сына, он был снова готов к совокуплению. «Я уже и забыла, как быстро они восстанавливаются в их возрасте», - подумала она. Сын прижал ее к дереву, бесцеремонно задрал ее юбки и стянул панталоны. Миссис Гримстон безропотно позволила ему сделать все это. Затем он развел ее ноги в стороны и приставив член к ее распаленной жаждущей щели резко вошел в нее. Миссис Гримстон охнула и начала двигаться навстречу буравящему ее поршню.
- Мамочка, как же я люблю тебя, - шептал Джон ей на ухо. Она в ответ лишь тихо стонала от удовольствия. Она не хотела сама себе признаться в том, что никогда муж не трахал ее так, чтобы она получила такое сексуальное удовольствие. Она с диким желанием двигалась навстречу каждому толчку. Через несколько мгновений Джон выстрелил струей спермы в ее матку.
Да, интересный получился разговор, - подумала про себя миссис Гримстон и вслух сказала:
- Джон – это была большая ошибка.
Вместо ответа Джон нежно поцеловал ее в губы и сказал:
- Но это была самая приятная ошибка в моей жизни. После этого они отправились домой.
Ночью Джон снова пришел в ее комнату. Он снова страстно и жадно любил ее до самого рассвета. Когда рассвет осветил спальню миссис Гримстон, Джон медленно скользил по мокрому от пота телу матери и последний раз спустил ей в измученное влагалище.
На следующий день офицера Джона Гримстона отправили на передовую, и больше ей никогда не было суждено увидеть своего сына. Через несколько месяцев война закончилась, южане потерпели сокрушительное поражение. Миссис Гримстон потеряла на этой войне обоих сыновей и мужа. Она была на грани отчаяния. Не было смысла продолжать жить дальше. В этот тяжелый момент жизни к ней на помощь пришли те, кого всю свою жизнь жестоко угнетал ее муж. В отличие от других плантаций, где негры ушли от своих хозяев, в некоторых случаях сжигая дома и имущество своих бывших хозяев, ее негры продолжали помогать ей вести хозяйство, работая на плантации и поддерживая порядок в доме. Постепенно жизнь налаживалась, и горе ее если не стихло совсем, то незаметно стало притупляться. Она восстановила свое состояние, в ее доме снова стало собираться солидное общество, и многие мужчины предлагали ей руку и сердце, но она была непреклонна и на все предложения отвечала отказом. Нельзя сказать, что ей не нужен был мужчина. Просто она не могла забыть своего мужа и сыновей, и все мужчины казались ей недостойными тех отношений, которые она когда-то имела с мужем и сыном. Но, как бы ни противилась природе миссис Гримстон, женский организм создан не только для продолжения рода человеческого, но и для ублажения мужских желаний.
Однажды она лежала утром в постели и размышляла о хозяйственных делах.