После очередной ночной попытки бегства, когда девочек поймали прямо под окном, когда они спускались по связанным простыням, сестрёнки поняли, что избежать своей участи у них не получится и помощи ждать неоткуда.
За три дня до назначенного срока меня с Николаем пригласила к себе тётя Наташа. Мы уже знали причину её вызова и её отношение к ситуации, и шли без особого волнения. Когда мы заходили к ней в кабинет, то я заметил, что Таня увидела, кого позвала к себе тётя Наташа на беседу, а, следовательно, поняла, кто будет насиловать её и сестру. Тётя Наташа провела с нами беседу о строении женских половых органов, о самом процессе дефлорации, о том, как надо готовить девочку к первому разу. При этом она ни разу не обмолвилась, что знает о наших намерениях и нашей роли, рассказывала так, словно это очередная лекция о здоровом образе жизни. Слушая её объяснения о влагалище, девственной плеве и прочем, я сильно возбудился, представляя, что скоро это всё познаю на практике, но, несмотря на своё возбуждённое состояние, старался запоминать важные для себя моменты и даже, борясь с стеснением, задавал уточняющие вопросы.
В школе я заметил, что Таня поглядывает на меня и, успев перехватить её взгляд, увидел, что он полон страха и отчаянья. Девочка очень сильно боялась предстоящих событий. Катя же, всем своим видом демонстрировала воинственную неприступность, показывая всем, что у нас ничего не получится. Когда Таня вставала и подходила к доске, когда просто шла по коридору, я всегда провожал её жадным взглядом, глотая слюну и теребя находящейся в кармане рукой, свой вздыбленный член. Девочки всё чаще замечали, что им демонстрируют неприличные жесты, давая понять, что скоро их распечатают и поимеют. Я сам, несколько раз, передавал записки от девочек и мальчиков, в которых содержались как пошлые и похабные, так и добрые и дружеские советы по предстоящему испытанию. Такое, равное по силе, томительное ожидание я испытал потом только в армии, когда ожидал дембеля. Отсчитывал дни, потом часы, не спал ночь. И вот наступил долгожданный день.
Утром я стал готовиться к мероприятию. Сходил в кочегарку, и помылся в горячем душе, изведя на себя почти весь кусок ароматного финского мыла. Надел чистые трусы, чистую рубашку, старательно причесался. Девочки тоже готовились, но совсем по-другому. Не зная точно, время и место они решили не отходить друг от друга, а Катя, стащила с кухни нож для обороны. Она показала его нам в школе и сказала, что зарежет каждого, кто попробует к ней или сестре приблизиться. Это напугало меня и моих соратников, но мы быстро придумали, как её разоружить.
Вечером, когда весь персонал детского дома ушёл, а дежурный воспитатель благоразумно скрылся в дальней комнате, мы пошли на хитрость. Мы подговорили остальных девчонок, и они каким-то образом сумели разлучить сестёр, отведя Татьяну в комнату отдыха, отвлекая её сестру какой-то разборкой. Туда сразу же ввалилась наша первая группа последователей традиции. Таня в момент нашего вторжения, стояла у окна в окружении что-то щебетавших девчонок, которые при нашем появлении со смехом разбежались, оставив свою подругу нам на растерзание, закрыв за собой плотно дверь, и заняв удобное для подслушивания место. Девочкам очень хотелось поскорее услышать жалобные крики Тани, продающейся со своей девственностью и ощущающей член в своей пещерке.
Таня, увидев нас, сразу поняла, что стала жертвой обмана и стала громко звать свою сестру. Но Катя была уже нейтрализована второй нашей группой, которая закрыла её в комнате. Катя слышала крики своей сестрёнки и пыталась пробиться к ней, но наши помощники крепко удерживали двери. Пока Катя пыталась пробиться к Тане, мы подскочили к девочке и схватили её за руки, ноги, которыми она пыталась отбиваться, и потащили к дивану. Таня, видя, что её несут к стоящему у стены дивану, и, поняв, что это то самое место, где её хотят поиметь, стала дёргаться всем телом, пытаясь вырваться из наших цепких объятий. Но это только разжигало в нас охотничий азарт, тем более у меня. Мы подтащили её к дивану и бросили лицом вниз, Саша и Серёжа, тут же прижали девочку своими сильными руками, не давая ей возможности вырваться. Я, отпустив ногу, схватил своими руками подол её платья и закинул его ей на спину, оголяя девичью попку в белых казённых трусиках.
Эти трусики, выдавались по двое каждой девочке, и были одинаковыми, поношенными и застиранными. От частой носки и стирки, ткань трусиков протёрлась и была почти прозрачной, а размеры, всегда попадались маленькими, от чего, стянутая ими попка Тани, была очень аппетитно обжата, показывая нам очертания её, спрятанной под, тканью писичьки и крепких ягодиц. Зрелище юной дрожащей от напряжения попки возбудило меня настолько сильно, что я, забыв обо всём, схватился руками за резинку трусиков, в намерении стянуть их, и, открыв сладкую пещерку, всадить туда свой член. Девочка, почувствовав на своей попке мои пальцы, взявшиеся за резинку её нижнего белья, запищала и сама схватилась за трусики, не давая мне стянуть их. Но наше противоборство так и не успело начаться, потому что в комнату вошла наша вторая группа, ведущая силой Катьку.
Пока мы, подавляли сопротивление Тани, Катя слышала крики сестры, но не могла прийти на помощь, так как парни не выпускали её. Видя её желание оказаться рядом с сестрой, парни пошли на хитрость и сказали, что выпустят её, если она выбросит в щель свой нож. Катя сразу же его выбросила, дверь открылась, и сильные мужские руки тут же её скрутили и поволокли в комнату отдыха. Они зашли как раз в тот момент, когда я намеревался стянуть с Тани трусики и оголить её попку. Вошедшие в комнату тут же сказали, что им ничего не видно, а они хотят тоже получить за свои труды вознаграждение в виде наблюдения за нашим сексом.
Немного подумав, мы решили перетащить плачущую Таню на стоящий посредине комнаты книжный стол и разложить её там, что бы всем было видно, как проходит процедура. Мы снова схватили её за руки и ноги и потащили на стол, на который, предупредительный Вовка, накинул сорванный со стены красный флаг с изображением Ленина. Флаг был сделан из плотной, толстой и приятной на ощупь ткани, что очень подходило для нашего действия. Дёргающуюся в конвульсиях Таню, положили на покрытый красным знаменем стол, на спинку, и снова крепко зафиксировали мужскими руками.
Пока мы переносили Таню и раскладывали её на столе, вторая группа с трудом удерживала её сестру, которая пыталась вырваться. Её крепко прижали к стенке, удерживая руки и тело. Девочка очень хотела помочь своей сестре, вырвать её из наших похотливых рук, но не могла этого сделать. Выполнив ещё несколько попыток освободится и, поняв, что это невозможно, Катя заплакала и через слёзы стала смотреть, как мы занимаемся её сестрой.
Таня то же активно сопротивлялась, кричала и, смотря в сторону своей сестрёнки, звала её на помощь, обращалась к нам с просьбами, отпустит её. Она дёргала ножками, изгибалась всем телом, пыталась дотянуться до удерживающих её рук зубами и укусить, но всё было